Чудовище и красавец

-"Ну, надумала?"- нервно бросил толстяк- " я тоже, знаешь ли, мог бы не вмешиваться, разбирайтесь сами. Тебе повезло, что я- добрый"- он выжидающе забарабанил пухлыми пальцами по белому конверту с деньгами. Хотелось смеяться и плакать одновременно- добрый? Он- добрый? Вынуждает жертву его сына согласится на явную ложь, понимая, что лишь так спасёт шкуру непутёвого отпрыска?!

Но тут на ум пришли мама, Ромик....как они теперь? Одни? Маме нельзя не только работать- и с Ромиком-то сидеть нельзя, едва отошла от болезни, операции, реабилитации.

"Хорошо"- непослушными губами едва слышно прошептала- " Я скажу все, что хотите".

"Ну, вот и умничка"- заулыбался толстяк. И тут же, бросив конверт с деньгами на тумбочку, достал телефон :"Семеныч, ага, заходи. Все подтвердит, ты запишешь, подпишет пусть. Серёга пусть тоже заходит". Вошли мужчина в полицейской форме и адвокат, быстро взявшие показания...

Потом в палату вновь зашёл отец Евгения. Пошептавшись с адвокатом, он удовлетворенно кивнул ему и полицейскому, и вся троица направилась к выходу. Уже у самых дверей он повернулся к Стасе:

-Ты бы это, мать, бросала это дело. В твои годы не с малолетками шароебиться надо, а о семье думать. А ты все о хуях думаешь!

Злые слезы против воли потекли по лицу девушки- она старше Жени всего-то на года три, да и нотации читал бы своему сыночку:

-Пошли вы нахер! Своего урода воспитайте сначала- с удовольствием отчеканила она, глядя прямо в лицо обидчика. Тот в ответ лишь ухмыльнулся, пожав плечами, повернувшись к выходу- привыкший к грубости и быдлячеству вежливое общение он считал за слабость. А вот так общаться, скорее всего, привык...

Ничего, зато деньги будут маме и Ромику, хотя бы на первое время. И тут непонятный страх липкими щупальцами пополз по спине. яростно вцепившись в кромку кровати, подтянула себя к тумбочке. Схватив конверт, девушка вытряхнула его содержимое на кровать, и расплакалась в голос- все деньги, вопреки ожиданию, были настоящими! Слава Богу! А ведь могли бы оказаться и билетами банка приколов- от такой " честной" семейки можно было ожидать чего угодно..." .

Увидев свет ночника в комнате Стаси, Нат долго не решался войти- может, спит, а ночник просто горит...

Глава 52

Стася с замиранием сердца слушала шаги у двери. Столько времени прошло, а поистине потусторонняя способность распознавать его шаги, присутствие оставалась с ней. Шаги стихли у порога. Войдёт ли?

Негромкий стук в дверь стал ответом на ее немой вопрос.

-Не спишь?- в дверном проеме показалась массивная фигура мужчины

-Нет- тихо ответила она, пытаясь привести в норму дыхание и сердцебиение. То ли от его близости ее так "штормило", то ли от того, что перестала принимать лекарства....

-Ты не против, я немного посижу с тобой?- полушепотом произнес он, заметно волнуясь. Было непривычно видеть его, всегда такого сильного и самоуверенного, красивого, сомневающимся, неловким. Поэтому дерзкое " твой дом- делай что хочешь" в ответ так и не прозвучало в тишине ночи.

Нат присел на кресло у ее кровати, разглядывая девушку.

-Ну, доволен увиденным?- не смогла сдержаться Стася, охваченная приступом стыда за свой жалкий вид, так резко контрастирующий с мужественностью и силой Ната.

-Доволен. Я доволен, что вижу тебя- его тихий голос сорвался, словно у школьника, впервые оставшегося наедине с девушкой- знаешь, - продолжил он - а я ведь понял, что любил тебя только тогда, когда ты меня бросила.

Слова произвели эффект взорвавшейся бомбы- " Любил?!". Неужели это ее фантазии стали вдруг осязаемыми, вытеснив реальность?

Как он мог любить? У них не было ни романтики, так свойственной большинству пар, ни безумной страсти как у Милова и Лины, ни даже простых взаимных чувств. Казалось, они - стильная и молодая версия понятия " сожители". Сошлись по принципу " а давай вместе и спать, и время проводить?". Нат не только не говорил о своих чувствах, он мало говорил в принципе. Да и к чему именно сейчас он завел разговор об этом? Жалеет? Пытается избавиться от чувства вины, подарив ей пустую надежду? Не дождется.

-Я понимаю- я идиот. И раньше не особо говорил, а сейчас ещё не вовремя совсем. Давай по очереди все делать- на ноги тебя поставим, а там уже...- он замялся, не зная, как облечь в слова ту гамму чувств, что сейчас разрывала его изнутри

Но этот новый Нат, так отличавшийся от того, эмоционально холодного, смог найти лазейку к ее, казалось, уже остывшему сердцу:

-Это новый способ реабилитации? Дать больной надежду? - неловко отшутилась она. Нат , не выпуская ее дрожащих холодных рук из своих больших ладоней, криво усмехнулся:

-Вроде того.

Воцарилось молчание. Каждый был погружен в свои мысли, остро ощущая присутствие другого. Наконец, Нат поднялся, поцеловав ее в лоб.

-Я пойду, если что-то будет нужно, зови. Я в комнате рядом.

У самой двери он задержался, обернувшись:

-Тебе... Как ты себя чувствуешь?

Стася не стала увиливать от невысказанного вопроса:

-Если ты о таблетках- то нет, не лезу на стену и не планирую ограбить тебя ночью, чтобы пойти купить дозу- от слова " пойти" больно кольнуло безысходностью. Она уже никогда никуда не пойдёт.

-Ладно. Доброй ночи- он прикрыл за собой дверь, оставив небольшой просвет.

Ночью взмокшая от фантомных болей в ослабленных мышцах Стася металась по кровати. Спать не хотелось. Трясущимися руками залезла в телефон, но перед глазами все плясало. Включить телевизор? Потянувшись за пультом к прикроватному столику, она задела графин с прохладным лимонадом, заботливо оставленным на ночь Ниной. Зазвенев, он разлетелся на кусочки, разбивая тишину ночи. Неуклюжая дура! Ну почему у нее все так- даже графин не просто упал, а обязательно со спецэффектами. Хотелось плакать от бессилия и накатившей усталости.

Нат вошёл в комнату, когда Стася, подтянув себя на кровати, пыталась справиться с пультом управления спинкой.

-Что случилось? Тебе плохо?

-Д-д-да- зубы застучали от боли и холода, внезапно охватившего конечности. Значит, все же есть чувствительность?

-Таблетки- понимающе кивнул Натан- сейчас приду, подожди.

Он вышел, вернувшись буквально через пару минут с дымящейся кружкой в руках.

-Держи, успокоит хоть немного. Ну, и согреет. Тут только травы, Нина заварила.

На немой вопрос в ее глазах он ответил:

-Она ушла спать. Я с тобой останусь.

Затем, укутав ее в одеяло словномаленькую девочку, придвинул к ней кружку. Тепло приятно разливалось по одеревеневшим пальцам.

-Пей. Маленькими глоточками. Станет полегче.

Стася потихоньку отпивала сладковатый терпкий травяной чай.

-Завтра у тебя новые процедуры, бассейн. Вот увидишь- станет полегче. Ты почти постоянно в помещении, это тяжело- глядя на то, как трогательно она выглядит такой, непричесанной, испуганной, забившейся в огромное одеяло, откуда виднелась только ее голова и тонкие кисти, Натан вдруг ощутил всю ту нерастраченную любовь и заботу, что так долго носил в сердце, не желая делиться ими ни с кем. Вот она, та, для кого он их берег. Обняв ее, он отставил почти пустую кружку на столик.

-Аккуратно. Я там...- она потупила глаза.

-Вижу, буйствовала. Завтра прислуга уберет- достав из шкафа полотенце, он бросил его на пол- пока пускай так побудет.

Сев на кровать, он с лёгкостью подвинул девушку к стене. Похожая на гусеницу в коконе, она недоуменно щурилась на него из одеяла.

-Да, ты верно поняла- я буду спать с тобой. И нет, кровать не сломается- она рассчитана на вес до трехсот килограмм.

-Но места...- невпопад пискнула она.

-Ну, ты можешь лежать на мне. Или подо мной- это уж как тебе больше нравится- усмехнулся Нат, притягивая ее к себе.