Подари мне надежду

Опустив его на пол, он подошёл к Маше, которая стояла у стола и, склонившись, прижался своей щекой к её лицу.

Она провела пальцами по его волосам.

– Устал?

Он поднял на неё глаза и улыбнулся.

– Нет. Покормишь меня?

– Конечно. Вымой руки и садись за стол. У меня всё готово.

Ростислав согласно кивнул и вышел из кухни.

Пока он был в ванной комнате, Маша быстро собрала на стол. Налила ароматный суп, нарезала хлеб, выставила сметану, варенье и выложила оладьи на широкую тарелку.

Когда Полонский принялся за еду, она присела с ним рядом и, положив голову на перекрещенные руки, долго смотрела на него, не отрывая взгляда.

– Почему ты так смотришь на меня? – он вопросительно посмотрел на неё.

– Пытаюсь понять, как ты справляешься со всем этим?

– С чем?

– С тем, что творится сейчас вокруг тебя и твоей фирмы.

Ростислав улыбнулся.

– Никак не справляюсь. Просто по мере сил улаживаю возникшие проблемы и живу дальше. Кстати, я завтра выхожу на работу. Корнеев помог.

– Какую работу? – Маша приподнялась и села прямо. – Но ведь у тебя есть работа.

– Машенька, этой работы у меня больше нет. Вернее есть, но она больше не приносит мне дохода и заработка. Я хочу снова работать и обеспечивать тебя. Хочу, чтобы мы ни в чём не нуждались.

– И где же теперь ты будешь работать?

– На строящемся объекте в должности каменщика.

– Что? Как каменщика? Слава, но ведь ты архитектор. Это неправильно! Так не должно быть! Можно же попытаться найти работу по своей профессии.

– Машенька, на период следствия мне нельзя заниматься своей основной деятельностью, а работать руками мне никто запретить не может.

– Но ведь это очень тяжёлая работа. Ты не сможешь… – она закрыла лицо руками и заплакала.

Ростислав отложил вилку в сторону, и подсел к ней ближе, крепко прижимая её к себе.

– Машенька, не плачь, прошу тебя. Я со всем справлюсь. Я ведь уже когда-то много лет назад работал на стройке и у меня это неплохо получалось. Да, работа сложна и трудна, но она сейчас необходима и даст нам возможность безбедно существовать всё то время, пока идёт следствие. Успокойся, всё будет хорошо. Я уверяю тебя.

Она обняла его рукой за шею и крепко прижалась к его лицу.

Появившийся в дверях кухни Максим с яркими перьями индейца в волосах, заставил их обоих невольно улыбнуться. Позабыв про ужин, и подхватив детские ручки маленького озорника, который настойчиво увлекал их за собой, Маша и Ростислав оказались в гостиной. Где уже втроём устроили настоящую индейскую засаду на бледнолицых, весело смеялись, активно обсуждали план действий по захвату военнопленных и так и не закончили взятие мятежного бастиона, потому что в дверях раздались настойчивые звонки неожиданных гостей.

Воропаев и Марго появились на пороге прихожей с ослепительными улыбками и горой подарков. Огромный букет роз для Маши, связка разноцветных воздушных шаров для Максимки и бутылка дорогого шампанского и пакет с разнообразной аппетитной снедью для Ростислава.

Они расположились на кухне за столом, который быстро был собран усилиями женских рук.

Воропаев наигрывал на гитаре старую и почти позабытую мелодию песни Константина Никольского, которую они с Полонским так любили в годы своей юности. Марго сидела напротив и пристально смотрела на Александра, периодически нежно поглаживая пальцами волосы Максимки, который с аппетитом грыз яблоко и сидел на коленях Маши, прижавшись к её груди. Ростислав обнимал её за плечи и тихо подпевал Воропаеву.

Песня красиво звучала на два мужских голоса и разливалась в тишине кухни пропитанная негромкими гитарными аккордами. Она наполняла сердца присутствующих лёгкой грустью, смешанными чувствами внутреннего спокойствия и умиротворения и в то же время щемила лёгким приступом ностальгии о времени, когда в жизни было всё слишком просто и понятно.

За разговорами и обсуждением дел, не заметили, как засиделись далеко за полночь.

Проводив друзей, Маша ушла укладывать Максима спать, а Ростислав принял душ и присел на кровати с книгой в руках. Неожиданный звонок в дверь, заставил его взглянуть на часы и не спеша подняться с постели.

Он направился в прихожую и, распахнув дверь, слегка недоумённо посмотрел на своих ночных гостей.

– Мама? Отец? Что-то случилось?

Ирина Александровна вытерла платком набежавшие на глаза слёзы и переступила порог квартиры.

– Здравствуй, сынок. У нас ничего не случилось, а вот о твоих бедах мы узнаем, к сожалению, только из газет.

– Здравствуйте. Я не хотел сейчас говорить вам ни о чём. Пока ещё ничего не известно.

– Здравствуй, сын, – Андрей Николаевич обнял Ростислава. – Можно к тебе? Извини, что мы без предупреждения. Мама не смогла дождаться утра.

Ростислав посмотрел на родителей.

– Конечно можно. Как вы узнали, что я теперь живу здесь?

– Насилу у Ольги всё выпытали. Вы ведь с ней, как партизаны, всё скрываете, словно мы какие-то враги, а не родители, и у нас каменное сердце. Сыночек, неужели всё то, что рассказал нам Дима, правда?

– Правда, мама. Я теперь под следствием, фирма закрыта и у меня арестовано всё моё недвижимое имущество, включая все банковские счета.

– Господи, за что на нашу голову всё это свалилось? – женщина снова достала платок и, уткнувшись в него лицом, горько расплакалась.

– Ира, успокойся, прошу тебя. Присядь, – муж осторожно усадил её на диване в гостиной.

– Значит, теперь это и есть твой дом? – женщина подняла голову и обвела внимательным взглядом комнату.

– Я бесконечно благодарен своим друзьям, за то, что они предоставили мне это жильё.

– Но ведь ты мог бы пожить и у нас с отцом. Дом ведь большой.

– Нет, мама, я буду жить здесь.

– Но почему?

– Потому что я теперь живу не один, и ты это прекрасно знаешь.

– Что? Разве Мария здесь с тобой?

– А где ей ещё быть?

– Но я полагала…

– Ты полагала, что она сразу бросит меня, как только я окажусь без гроша в кармане?

– Сынок, ну зачем ты так?

– Мама, я не пойму, зачем ты пришла? Снова устраивать публичный разбор полётов и снова портить нам жизнь?

– Ростислав, пожалуйста, перестань… – вмешался отец.

– Нет, отец, это вам давно пора перестать вмешиваться в мою жизнь. Я давно не маленький мальчик. Я взрослый мужчина, который достаточно наделал ошибок в своей жизни. И одно единственное и правильно принятое мною решение это было сойтись и жить с Машей. Потому что если и проверяются истинные чувства и предназначение людей друг другу, то мы с ней это испытание уже прошли наверняка.

– Сынок, прости меня. Я знаю, что не имела никакого права вмешиваться в твою жизнь. И я виновата перед тобой, что тогда так всё получилось.

– Мама, ты передо мной ни в чём не виновата, а вот перед Машей…. Ты действительно была не права, когда устроила скандал её отцу и оскорбляла её. Те, кого ты обвиняла в алчности и желании меня обмануть и выкачать из меня деньги, первыми протянули мне руку помощи.

Женщина вытерла платком лицо от слёз и внимательно посмотрела на сына.

– Я могу с ней поговорить?

– Не знаю, захочет ли она с тобой разговаривать. Она укладывает Максима спать в другой комнате.

– Пожалуйста, позволь мне… – Полонская холодными пальцами коснулась руки сына.

– Ну, хорошо. Дверь в спальню находится в конце коридора.

Муж захотел пойти с ней вместе, но она остановила его жестом своей руки и, оставив сумочку на диване, медленно пошла на выход из комнаты.

– Не думаю, что это хорошая идея. Я полагаю, разговора всё равно не получится, – Ростислав резко поднялся на ноги и подошёл к окну.

Отец остановился с ним рядом и коснулся рукой его плеча.

– Пусть попробуют найти общий язык. Ведь если вы собираетесь строить свои отношения и дальше, общение с нами всё равно неизбежно. Ты знаешь, мне эта девочка понравилась сразу, а твоя мама, ну ты же знаешь её характер. К тому же её всепоглощающая любовь к тебе и Оле, делает её сумасшедшей матерью.