Страница 6 из 51
Как я и ожидал, пришло сообщение “номер, по которому вы пытаетесь дозвониться, больше не обслуживается”, я закончил звонок и положил телефон обратно в карман. Единственным вариантом было поехать к ее бабушке, я могу сделать это после ужина.
Самое худшее, что может случиться, это то, что она не захочет со мной разговаривать. Но, зная Райли, я сомневалась в этом. Она, очевидно, хорошо справлялась с конфронтацией. Когда она обвинила Ретта, то ополчила против себя весь город.
Слова, сказанные мамой, когда все это случилось, все еще звучали в моей голове. Конечно, девушке нужно много мужества, чтобы обвинить парня в изнасиловании. Особенно Лоутона. Не понимаю, зачем ей это говорить, если это не правда. Подумай об этом, прежде чем броситься на его защиту.
Я списал это на то, что Лайла нравилась моей матери. Но в ее словах была доля правды. В них был смысл. Итак, если она была права — если Райли не лгала, что тогда?
Чувство вины за то, что это, возможно, правда, почти удерживало меня от поездки. Почти.
Моя потребность узнать правду перевесила страх, что мы все могли ошибаться.
Если бы у меня не было молока, я бы пошел поговорить с ней прямо сейчас. Но маме пора было готовить ужин, а ей нужно было молоко. Мне придется подождать.
Хочешь прокатиться?
ГЛАВА 7
РАЙЛИ
Я только уложила Бриони в постель, как раздался звонок в дверь. За целый день это было мое самое свободное время. Мне не нужно было заботиться о бабушке, и мои школьные занятия были закончены. Перед сном у меня есть несколько часов наедине с собой. Так что звонок в дверь означал компанию, а я не хотела, чтобы кто-то приходил.
Да, это звучит эгоистично, потому что, вероятно, кто-то пришел проведать бабушку, но я просто была честной. Мне хотелось тишины и покоя. Это помогало мне расслабиться.
— Райли, это к тебе, — раздался мамин голос. Этого я не ожидала. У меня никогда не было компании. Никогда.
— Что? — Спросила я, думая, что не верно её услышала
— К тебе гость, — ответила она.
Ладно, тогда, возможно, я правильно ее расслышала. Кто в мире мог бы навестить меня? Я знала, что это не Лоутоны, потому что если бы это было так, моя мать не была бы так спокойна. Они никогда не войдут в дверь. Я была почти уверена, что по этому поводу был бы скандал. Я направилась к двери, пытаясь угадать, кто бы это мог быть, но никто не приходил в голову. Когда я повернула за угол и увидела Брейди Хиггенса, стоящего в гостиной, я замерла. Почему Брейди здесь?
— Посмотри, какой он стал высокий, — сказала мама, улыбаясь, как будто его визит был лучшей вещью в мире. Она не понимала, что он пришел сюда, чтобы поговорить о Бриони и о том, что он слышал. Ей казалось, что он настроен дружелюбно. Все всегда думали, что Брейди просто хороший парень.
— Почему ты здесь? — Спросила я, не желая вести светскую беседу.
— Райли, — тон матери был предупреждающим. Но мне было все равно.
— Я бы хотел поговорить, кое о чем, — сказал он своим «я хороший, просто поверь мне» голосом.
— Это тебя не касается, — огрызнулась я в ответ. Он был другом Гуннера Лоутона. Они были близки, и я совсем ему не доверяла.
— Райли, — сказала мама, пытаясь привлечь мое внимание. Я игнорировала ее. Это была моя проблема. Ей нужно было отказаться от этого.
— Все в порядке, Миссис Янг. Я заслужил это. Я не был добр к Райли два года назад, и я принял сторону Лоутонов, — сказал он, взглянув на мою маму, а затем снова на меня. — Но я хотел бы поговорить с тобой сейчас. Понять. Выслушать.
Мне не нужно было, чтобы он понимал или слушал. Кем, черт возьми, он себя возомнил? Я бы спросила его именно об этом, если бы это не довело мою мать до истерики.
— У меня все прекрасно. Мне все равно, что ты или кто-то другой думаете или во что верите. Я уже давно перестала пытаться кого-то в чем-то убедить. Просто уходи. Оставь меня в покое.
— Райли, хватит. Я бы хотела поговорить с тобой на кухне, — сказала мама строгим голосом. Я хотел сказать ей "нет", но была не настолько глупа.
Я развернулась на пятках и направилась на кухню. Она что-то прошептала Брейди, и я закатила глаза. Её подкупал его вид и действия «хорошего парня», как и всех остальных. Тьфу. Меня от этого тошнило.
— Я не могу поверить в то, как ты себя ведешь. Этот парень пришел сюда, потому что верит тебе. Он видел Бриони и, хочет поговорить с тобой. Загладить свою вину. Почему ты не можешь ему позволить? Он может быть хорошим другом. Ты говоришь, что тебе не нужны друзья, но это не так! Тебе больше, чем кому-либо из тех, кого я знаю, нужен друг. Тот парень, что стоит в дверях, очень хороший.
Мое лицо пылало от гнева, кипевшего во мне.
— Этот парень, — прорычал я, указывая пальцем в сторону гостиной, — два года назад отвернулся от меня и назвал лгуньей. Он должен был быть моим другом, но он никогда не слушал меня. Никто здесь этого не делал. Почему ты думаешь, что я дам ему шанс сейчас? Потому что он хочет, чтобы его совесть очистилась? Ну, мне не жаль его.
Мама покачала головой и опустила руки с бедер, но в ее глазах была мягкость.
— Честно, Райли, когда ты отпустишь всю эту боль и горечь? Да, тебя обидели самым ужасным образом, и у меня разрывается сердце, когда я думаю об этом. Но ты получила прекрасный подарок. И ты это знаешь. Ты замечательная мама и ты такая сильная. Но ты держишься за эту боль и не пускаешь других. Это не очень хороший пример для Бриони. Тебе нужен друг, милая. Пришло время кого-то впустить, и из всего, что я знаю о Брейди Хиггенсе, он действительно хороший парень.
Ну и дерьмо. Это было низко. Вовлекать в это Бриони. Я постараюсь, чтобы ее уши никогда не услышали о прошлом и о том, через что я прошла. Я хотела, чтобы она была в безопасности. Я сделаю все, что смогу, чтобы сделать ее жизнь счастливой и полной.
— Это несправедливо. Бриони ничего не знает.
Мама пожала плечами.
— Может, и нет, но она видит твои поступки. Однажды она поймет, что ты несешь в себе горечь и боль. И что ты строишь стены вокруг себя. Она научится делать то же самое.
Вот что сломало меня. Если она была права, а моя мать редко ошибалась, я не могла жить с этим. Я была в режиме самосохранения. Это была нелегкая жизнь, но после всего, через что я прошла, это был единственный способ справиться с ней. Я с легкостью никому не доверяла. Или вообще не доверяла. Но это не значит, что я хочу, чтобы Бриони жила, как я.
— Но почему Брейди? Как мои слова могут это изменить? Он не станет моим приятелем. У него есть футбольная команда, о которой нужно беспокоиться, и стипендия колледжа. Мой разговор с ним ничего не дает.
«Но облегчит его вину», — мысленно закончила я.
Я все еще считала это несправедливым. Я хотела, чтобы он чувствовал себя виноватым. Он должен.
— Ты этого не знаешь. Дай ему шанс, — ответила мама.
Я бы пошла, выслушать его просто потому, что если бы я этого не сделала, моя мать не молчала бы об этом в течение нескольких недель. Возможно, месяцев. Я не хотела снова слышать имя Брейди Хиггенса после сегодняшнего вечера. Может, он и не был первым в списке людей, которых я ненавидела, но он все равно был в этом списке.
— Хорошо, — вздохнула я и повернулась, чтобы вернуться в гостиную, надеясь, что Брейди уже ушел.
Но он этого не сделал.
Он стоял, засунув руки в карманы джинсов, и смотрел в мою сторону. Наши глаза встретились, и я увидела в них неуверенность. Он все еще не был уверен, что поверил мне. Мне было все равно, даже если и так. Мне было все равно, если бы кто-то поверил. Вот и вся история.
— Мы можем поговорить, но не здесь. Я не хочу, чтобы Бриони проснулась и что-нибудь услышала.