Страница 165 из 177
Гермиона чувствовала, как бешено колотилось сердце Майкрофта, когда он стоял, чуть улыбаясь, под дулом направленного на него пистолета и убеждал младшего брата стрелять. Но потом сердце замерло — Шерлок направил пистолет на себя и начал обратный отсчет. На цифре «семь» у Майкрофта начали трястись руки, на пятерке закончилось дыхание. А на счет «три» его шею обожгло укусом — из стены вылетел дротик со снотворным. Угасающее сознание успело уловить: невнятное: «… где все началось».
Гермиона выскользнула из сознания Майкрофта, а он прошептал:
— Масгрейв.
— Что такое «Масгрейв»?
— Дом, — Майкрфт пошатнулся и оперся рукой о стену, — наш родной дом, особняк на севере Норфолка. Мы втроем родились и росли там. Там все началось. И там она хочет закончить свою игру. Если она может перемещаться в пространстве, то они должны быть там.
Он снова закрыл глаза, спина сгорбилась.
Могла ли необученная волшебница овладеть аппарацией? Гермиона знала ответ на этот вопрос — могла. Она сама однажды, еще до Хогвартса, переместилась на большое расстояние, с порога дома — на порог школы, а ведь она почти не владела своей магией, тогда как Эвр колдовала осознанно. Мог ли Майкрофт ошибаться? За то время, что она знала его, подобного не происходило ни разу. Он допускал ошибки в сфере понимания чувств, но в оценке ситуаций — никогда.
Можно было попытаться обойти Шеринфорд, проверить все комнаты. Или рискнут отправиться в особняк Холмсов.
— Мне нужно знать, как выглядит Масгрейв, — сказала Гермиона. Майкрофт открыл глаза и приглашающе кивнул. Она мягким усилием проникла в его сознание, и сразу же перед глазами всплыло нужное воспоминание.
Майкрофт, мальчик лет тринадцати, стоит на берегу даже на вид холодного с серой водой моря, в левой руке у него — несколько плоских камешков, правой он делает замах — но не успевает кинуть еще один в воду, его окрикивают:
— Майк! Домой!
— Майкрофт, мама, — бормочет он себе под нос, но выбрасывает камни, разворачивается и идет к величественному трехэтажному особняку, за которым шумит светлый лес. Закатное солнце освещает дом, и каменные стены кажутся медово-золотыми. Медом пахнет и воздух. Окна первого этажа открыты, и Майкрофт видит, что за столом уже собралась вся семья. Кудрявый Шерлок трет разбитый нос и болтает без умолку, серьезная девочка рядом с ним сосредоточенно рисует что-то пальцем на скатерти. Миссис Холмс смеется, а мистер Холмс качает головой.
Гермиона вернулась в реальный мир — у нее было все, что нужно.
Лес, высокий дом, каменистый пляж — все отложилось в ее сознании. Она заколебалась — что делать с Майкрофтом. Он угадал ее сомнения.
— Я останусь. Придешь за мной позднее. Главное — спаси Шерлока.
— Спасу. Даже если… — Гермиона не договорила, но Майкрофт, ее давний соратник в сохранении жизни Шерлоку, отлично ее понял. Она спасет его, даже если ей самой будет угрожать опасность. Даже ценой своей жизни. И, в случае необходимости, так же поступит Майкрофт.
Она вытащила из сумочки мобильный телефон и протянула ему:
— Скоро здесь будут волшебники, так что не созывай половину армии. Обливиаторам и так придется поработать.
Майкрофт принял телефон и убрал в карман — на лице на короткое мгновение промелькнуло облегчение. Гермиона сосредоточилась на подсмотренной картинке — дом, каменистый пляж, море… — и неожиданно услышала:
— Твоя жизнь обладает значительно большей ценностью. Для него, — и, после очень долгой паузы: — и не только.
Она обернулась — Майкрофт стоял спиной к ней и, если бы несколько секунд назад она не видела его слабости, то решила бы, что он полностью оправился от произошедшего и снова обрел свое непоколебимое спокойствие. Голос тоже был обычным — отстраненно-холодным. А вот смысл сказанного — совсем необычным. Это была забота. Почти.
— Мы все будем в порядке. Обещаю, — ответила она и крутанулась на месте. Щит Шеринфорда не стал преградой — он тоненько звякнул, а потом ее втянуло в узкую воронку аппарации.
Она оказалась на каменистом пляже и сначала испугалась, что ошиблась — дома не было видно. В темноте и в неясном свете луны виднелся только лес. Но промахнуться было сложно, поэтому она сделала несколько шагов вперед и почувствовала сопротивление воздуха. Кончики пальцев закололо от магии.
— Масгрейв, — прошептала она, и из темноты леса выступил черный скелет сгоревшего много лет назад дома. Защитные чары, слишком слабые и как будто выдохшиеся, признали ее право пройти.
Гермиона напряженно вгляделась в темноту — с магией она сможет разобраться позднее, сейчас важно было найти Шерлока, его друга и Эвр.
Было очень тихо — ни голосов, ни шагов, ни птичьих пересвистов, ни шорохов.
«Где я теперь? Ну, кто придет за мной?..», — пропел издалека, со стороны дома сухой надтреснутый женский голос.
— Гоменум ревелио, — с палочки Гермионы сорвалось три огонька. Два устремились к дому, а один — в темноту леса. Гермиона сжала зубы. Нужно было решать, куда идти.
«Где был мой дом, где старый дуб растет…», — продолжила петь женщина, Эвр, и Гермиона поняла: второй огонек вместе с ней — Шерлок, это с ним она играет. А одинокий огонек в лесу — Джон Ватсон, заложник, который гарантирует, что Шерлок сыграет в предложенную игру.
Все инстинкты Гермионы требовали бросится к дому, остановить Эвр и забрать оттуда Шерлока — он был в опасности, и в большой. Но Гермиона не позволила себе следовать им.
«Продержись еще немного», — подумала она, крепче стискивая палочку, и развернулась в сторону леса. Шерлок — как и она сама, как Рон, Гарри — уязвим до тех пор, пока его друзья в опасности. Если она хочет спасти Шерлока, она должна сначала спасти заложника. И она могла только молиться, чтобы ее решение оказалось верным.
В воспоминаниях Майкрофта лес был лиственным и светлым, но Гермиону встретила непроходимая чаща. Кому бы ни принадлежал дом когда-то, он все еще старался защититься от незваных гостей.
— Редукто! — резким росчерком палочки Гермиона расчистила себе путь, не обращая внимания на колючки, пытавшиеся вцепиться в ее мантию.
Лес закончился внезапно — просто растаял, как тает любое колдовство. До ушей Гермионы донеслось истошное, из последних сил выкрикнутое:
— Шерлок! — и гул воды.
Гермиона бросилась к старинному каменному колодцу — по его стенам лились потоки воды, а внизу, барахтаясь из последних сил, пытался удержаться на плаву человек.
Вопреки всем законам он не всплывал вверх, а тонул, захлебывался, как будто… что-то держало его внизу. Человек уже не кричал он булькал, Гермиона судорожно заозиралась вокруг. Нужно было что-то найти, что-то подходящее…
«Ты волшебница или нет?», — крикнул ей откуда-то из глубины памяти маленький Рон, как тогда, в погоне за философским камнем, и она, отбросив панику, трансфигурировала камень в веревку.
Ползти вниз, в воду, все прибывающую, подсвечивая путь только слабым огоньком «Люмоса», было страшно — страшнее всего в жизни. Впервые Гермиона была одна. Рядом не было друзей, готовых протянуть ей руку помощи. Теперь она знала, что чувствовал Гарри, раз за разом оставаясь один перед лицом опасности — животный ледяной ужас.
Ей повезло — Джон еще бултыхался, когда Гермиона опустилась в воду, н вцепился в нее, но тут же отпустил.
— Держитесь, Джон, — поздно было думать о ом, что она не умеет плавать. Гермиона опустилась под все текущую воду и нащупала металлические кандалы. В воде заклинания работали плохо, но кандалы поддались. Рассыпались трухой, и Джон судорожно рванулся вверх, перекрывая Гермионе путь.
Дышать становилось нечем и всплыть не удавалось, она забила руками — и вдруг почувствовала, как ее за шиворот рванули вверх. Жадно глотнула воздух.
А потом вода схлынула. Джон пошатнулся, но сохранил равновесие и даже не опустил Гермиону.
— Вы… — начал он было, но Гермиона его прервала. Что бы ни произошло, что бы ни выключило воду, это был еще не конец.
— Позже. Держитесь.