Страница 136 из 177
Как ни странно, Шерлок сам заметил, что Гермиона не в порядке — как-то пришел к ней, в очередной раз вскрыв окно, уселся на подоконник, начал было говорить о предполагаемой свадьбе Джона и Мэри — и прервал сам себя, быстро спросив:
— Почему ты не сделаешь этого?
— О чем ты? — переспросила Гермиона — она как раз захлопнула очередную пухлую папку по Магнуссену и дала себе слово, что больше до завтрашнего утра не вспомнит о нем. Тем более, что от всех поисков толку было чуть — понять, откуда он черпает сведенья, не удавалось.
— О твоем деле. Ты приняла какое-то решение, это видно по твоей правой руке, но почему-то не претворяешь его в жизнь. Так почему?
Гермиона покачала головой:
— Ты неподражаем. Потому что это политика. И там не всегда самое легкое и логичное решение оказывается самым верным. Так что там с Джоном и Мэри?
Почти минуту Шерлок буравил Гермиону взглядом, заставляя ее чувствовать себя не то подопытным кроликом, не то жертвой легиллименции.
— Свадьба через неделю, — сказал он наконец. — Но это не важно. Как насчет кофе?
— Предполагается, что сварю его я? — уточнила Гермиона.
— Разумеется.
Гермиона подняла глаза к потолку, надеясь, что Шерлоку хватит наблюдательности, чтобы заметить обреченность на ее лице, но на самом деле едва скрыла улыбку — парой фраз и одним своим присутствием он немного ослабил тугой узел у нее в груди.
Сварить кофе при помощи магии было делом трех минут — Гермиона уже второй раз снизила температуру, добиваясь плотной пенки, как услышала шум. Отставив турку на стол, она бросилась в гостиную. Шерлока уже не было, а папка Магнуссена лежала на столе открытой. Не оставалось никаких сомнений в том, что он увидел основную информацию.
Гермиона медленно сложила листы и фотографии обратно — теперь вмешательство Шерлока в дело Магнуссена было вопросом времени.
Остановить или отговорить его Гермиона не стала даже и пытаться, тем более, что, когда она на следующий день пришла на Бейкер-стрит, Шерлок был полностью погружен в изучение тонкостей сервировки столиков и складывания салфеток. Было очевидно, что, до тех пор, пока его друг не женится, Шерлок будет в относительной безопасности — если только случайно не задушится белым галстуком и не умрет от сахарного отравления, пробуя свадебные торты.
Пожалев ему удачи и из чистой воды хулиганства взмахом палочки сложив сразу двадцать салфеток в симпатичных лебедей, она вернулась к работе, где ее ждали очередные отчеты по Магнуссену, а в добавок к ним — пять случаев отравления волшебников маггловскими наркотиками. В посещениях Мунго, опросах свидетелей и регулярных выволочках для подчиненных, проглядевших огромную проблему, прошла неделя.
В субботу (о выходных она забыла уже давно) Гермиона вернулась домой пораньше — к девяти вечера, с чувством, что дошла до грани. Даже у главы ДМП с железной нервной системой был определенный запас прочности, и он подходил к концу.
Раздраженно стянув через голову рабочую мантию, Гермиона упала на кровать и закрыла глаза. Под веками сразу же запульсировала красноватая боль — это называется, «уработалась до соплохвостов в глазах». Она со стоном перекатилась на живот и спрятала голову под подушку. Соплохвосты никуда не делись, но в темноте стали вести себя тише и спокойней.
Кажется, она задремала, потому что на звук шагов очнулась, подскочила на постели и сразу же зажгла «Люмос».
В спальне обнаружился Шерлок. Гермиона проморгалась, позволяя глазам адаптироваться к свету, и заметила, что выглядит он непривычно.
Вместо обычного короткого пиджака на нем была черная визитка*, на лацкане виднелась белая розочка, шею плотно обхватывал белый шейный платок. Обычно растрепанные волосы он уложил, похоже, каким-то гелем — во всяком случае, кудри не норовили упасть ему на лицо. Не нужно было никакой дедукции, чтобы понять — свадьба Джона и Мэри все-таки состоялась. Правда, Гермиона не совсем понимала, что Шерлок делает у нее в спальне в одиннадцать вечера — ему в это время вроде бы полагалось веселиться и поздравлять друга. Пока Гермиона собиралась с мыслями и пыталась проснуться, Шерлок бросил ей нейтральное: «Привет», — и решительно направился к ее шкафу, открыл, безошибочно нашел отсек с маггловской одеждой и принялся сосредоточенно ее изучать.
— Там на тебя ничего нет, — заметила Гермиона, потерев глаза.
Шерлок не стал ничего отвечать, зато торжествующе вскрикнул и вытащил темно-бордовое коктейльное платье, которое Гермиона как-то купила на прогулке с Джинни, но так ни разу не надевала.
Шерлок достал платье из чехла, бросил короткий взгляд на Гермиону, видимо, проверяя, соответствует ли ее размер размеру платья, и сказал:
— Собирайся, мы опаздываем.
Гермиона слезла с кровати, порадовавшись, что так и не успела раздеться, забрала у Шерлока платье и поинтересовалась:
— Куда?
Шерлок удивленно моргнул, словно она задала самый дурацкий вопрос на свете, а потом сказал:
— А, точно. На концерт. Начало через двадцать минут.
Гермиона задумчиво взлохматила волосы — однозначно, про концерт она слышала впервые.
— Ночной концерт. Я купил билеты через Интернет. Собирайся! — и неожиданно добавил очень мягким и почти жалобным голосом: — пожалуйста!
«Пожалуйста!» с интонацией, которую использовал обычно Джеймс Сириус, когда хотел чего-нибудь добиться, в сочетании с умильным и просительным выражением глаз, сделали свое дело. Гермиона забрала платье и скрылась в ванной, быстро переоделась и применила самую каплю косметических чар — уложила волосы и подкрасила ресницы. С туфлями не стала мучится — взяла удобные, рабочие, но перекрасила в цвет платья и сделала каблук потоньше.
Шерлок ждал ее в гостиной, нетерпеливо постукивая каблуками ботинок по полу. Он внимательно оглядел Гермионы с ног до головы и довольно улыбнулся, сообщив:
— Выглядишь подходяще.
Гермиона приподняла одну бровь и заметила:
— Говоря сомнительные комплименты невыспавшейся ведьме, ты рискуешь обзавестись во время концерта свиным пятачком.
Шерлок нахмурился, видимо, примерил себе свиной пятачок, признал его неэстетичным и исправился:
— Я имел в виду, что выглядишь хорошо — подходяще для места, куда мы идем.
Аппарируя с ним на Шафтсбери-авеню, Гермиона почти не сомневалась, что оказалась втянута в какое-то расследование. Однако решила, что, пока вокруг никто никого не убивает, она будет наслаждаться вечером.
Шерлок был… милым. Этот эпитет очень редко подходил ему, но в этот вечера он и правда был милым. Галантно открывал двери, подавал ей руку на лестницах, в театре, заняв место справа, вежливо заткнулся и слушал оркестр (ну, кто бы сомневался, что Шерлок выберет наиболее зубодробительную и тяжелую для восприятия музыку — лучшие инструментальные произведения Вагнера) с выражением глубочайшего умиротворения на лице.
Потом, в антракте, не забыл предложить Гермионе шампанское, а когда она отказалась, в течение двадцати минут вел почти светские разговор, в котором ни разу не прозвучало ни одно из его любимых слов: «труп», «идиоты» и «скука».
Гермиона хотела было поинтересоваться, чем же таким его напоили на свадьбе, но передумала — если Шерлок решил раз в сто лет вести себя как приятный собеседник и джентльмен, она не станет ему мешать. В какой-то момент она расслабилась — перестала выискивать теоретических преступников и с головой окунулась в мир музыки, захватывающей и уносящей душу ввысь.
После концерта, выйдя на прохладный воздух и немного придя в себя, Гермиона все-таки спросила:
— Почему мы сегодня пошли в театр?
Шерлок пожал плечами и вместо ответа досадливо сообщил:
— Как назло, все рестораны уже закрыты.
Гермиона покачала головой и заметила:
— На углу с Ридженс-стрит есть один ресторан, который работает до утра.
— Твой ресторан принимает фунты, я надеюсь?
— Принимает. Держит его волшебник, но магглы там тоже бывают.
— Идет.