Страница 117 из 177
— Успокойся, — ледяным тоном приказал брат.
— И не подумаю, — Шерлок одним движением скинул на пол бумаги с рабочего стола. Его предусмотрительный брат не только помог ему угодить в ловушку, но еще и продумал пути отхода, вот только не удосужился предупредить.
— Ты планируешь разгромить весь мой кабинет?
Шерлок не ответил — ему нужно было куда-то выплеснуть неконтролируемую злобу, и та часть его сознания, которая оставалась трезвой и холодной, считала, что лучше пусть страдают вещи, чем лицо брата.
— Ты, — письменный набор разбился о стену, — знал, — папки с документами были вышвырнуты с полки, — и ничего, — напольный часы рухнули с оглушительным звоном, — не сказал!
Больше в кабинете крушить было нечего, Шерлок попытался восстановить дыхание. Он понимал, что должен успокоиться и взять себя в руки, но…
— Эгоистичен как ребенок, — прошипел Майкрофт, — не приходило ли в твою умную голову, Шерлок, что…
Майкрофт не сумел договорить — его прервал грохот: Поттер со всей силы ударил кулаком по дубовому столу, а потом сказал:
— Тронут семейной сценой, правда, я думал, что с возрастом это проходит.
— Если вы о братской вражде, — предположил Майкрофт, — то с возрастом она только хуже.
— Потому что братья становятся невыносимей, — добавил Шерлок.
— Джеймс и Ал тоже мне так говорят. Хотя от правой руки премьер-министра и гениального детектива можно было бы ожидать более адекватных реакций, чем от одиннадцати— и десятилетних мальчишек.
Поттер вытащил палочку и обвел ее вокруг себя, после чего разрушенная обстановка восстановилась. Когда письменный набор — последний из предметов — занял свое место на столе, Шерлок, уже восстановивший нечто, похожее на самообладание, произнес:
— Что бы за план у тебя ни был, Майкрофт, он не сработал. Если только ты не собирался ловить меня внизу с батутом, — в последнюю фразу он вложил столько ехидства, сколько сумел, учитывая еще не до конца отступившую злобу.
— Боюсь, это так, — подтвердил Поттер. — Я поймал вашего брата, когда он летел с крыши. Вероятность выжить при падении с такой высоты была ничтожна.
Шерлок внимательно следил за лицом брата, поэтому сумел разглядеть нечто, отдаленно похожее на удивление.
— Что должны были сделать ваши люди?
— После смерти Мориарти, которая была неизбежна при любом из двенадцати сценариев, — ответил Майкрофт, — на крыше должен был показаться мой человек, у которого наготове был прозрачный трос. Также был подготовлен подходящий труп для опознания и машина, которая сразу увезла бы Шерлока в безопасное место.
— Человека с тросом не было, — сказал Шерлок.
— Я знаю, — кивнул Майкрофт. — Среди моих людей далеко не все оказались достойны оказанного им доверия.
Для Шерлока это было лишним подтверждением того, что Поттер был прав — пока сеть Мориарти существует, Джон и остальные ничего не должны знать.
Поттер ушел почти сразу, только предупредил Шерлока, чтобы тот не вздумал связаться с кем-нибудь из знакомых или пообщаться с Гермионой, и посоветовал Майкрофту не переживать, если тот заметит сокращение преступных элементов в Лондоне. Шерлок, ничего более не говоря, ушел в пустую спальню на втором этаже, запер дверь и рухнул на кровать. Если бы у него была при себе ампула морфина, он сделал бы укол, но приходилось довольствоваться вытащенной у брата из кармана сигаретой. Еще раз прокрутив в памяти события прошлого дня и докурив, он уснул — и телу, и уму был необходим отдых.
Майкрофт организовал похороны — на третий день, вопреки всем традициям (*). Пока он следил за подготовкой гроба, выбирал место на кладбище и сообщал родителям, что их младший сын все-таки жив, Шерлок составлял план дальнейших действий, читал новости и загружал в Чертоги основные грамматические структуры и словарные минимумы восточных языков. На газеты, пестревшие заголовками о самоубийстве детектива-мошенника, он почти не обращал внимания, точнее, делал вид, что не обращает — на самом деле, то, как быстро люди поверили в сказку Мориарти, задевало его. Возможно, именно поэтому он все-таки кликнул по хэштегу «ЯВерюШерлокуХолмсу», случайно попавшемуся ему на новостном сайте — и оказался перенаправлен на список из сотен записей в различных соцсетях. Люди со знакомыми по многочисленным делам именами писали о том, что не верят журналистам и о том, что никогда не забудут Шерлока Холмса.
Шерлок закрыл браузер и некоторое время пялился на нейтральную заставку на рабочем столе. Он был уверен, что его история как Шерлока Холмса закончилась и, оставляя Гермионе записку, не сомневался в том, что вернется в Британию уже под другим именем, в другом качестве. Но теперь начал сомневаться в этом. Он был Шерлоком Холмсом, и это нельзя было изменить. Так что временное отсутствие стоит воспринимать как, предположим, каникулы.
Изначально на собственные похороны Шерлок идти не собирался, но в последний момент передумал — в конце концов, когда еще выдастся такая возможность? Церемония была излишне торжественной на его вкус и очень холодной, что неудивительно, если учесть, что говорили только Майкрофт и священник. Родители благоразумно остались в Суссексе, зато пришла толпа малознакомых людей в дурацких шапках с двумя козырьками.
Шерлок стоял в тени деревьев и почти не прислушивался к монотонному голосу, читавшему молитву, и к шепоткам толпы. В положенное время гроб опустили в могилу, бросили вниз горсть земли, а потом весьма бодро закопали, после чего толпа начала расходиться.
Только когда последний фанат покинул кладбище, к свежему надгробному камню приблизились те, кого Шерлок ждал. Джон и миссис Хадсон подошли вместе, цепляясь друг за друга и пошатываясь. Шерлок зашел за широкий ствол, чтобы случайно не выдать себя, и внимательно наблюдал, как двое не чужих ему людей оплакивают его смерть. Зрелище было неприятным и тяжелым. Шерлок был всегда убежден, что в том месте, где у людей располагается сердце, у него — некая машина, качающая кровь, но Мориарти считал, что это не так. И, похоже, он был прав, потому что, когда Джон, оставшись один, произнес:
— Пожалуйста, прекрати это. Будь живым, — в груди у Шерлока заболело.
А на следующий день было назначено отправление. Шерлок поработал со своей внешностью, остриг и перекрасил волосы, полностью сменил гардероб и выбрал новую походку, а также приобрел несколько комплектов цветных контактных линз — он не обирался встречаться со знакомыми, но не мог допустить, чтобы его узнали со спины или по описанию, так что менял наиболее характерные черты. Когда до активации портала оставалось меньше минуты, в его временную комнату вошел Майкрофт. Они почти не общались в эти дни, ограничиваясь двумя-тремя взаимными оскорблениями, так что его визита Шерлок не ждал.
Майкрофт некоторое время постоял в дверях, постукивая указательными пальцами друг о друга, потом изобразил одними губами улыбку и сказал:
— Надеюсь, твои каникулы будут приятными, дорогой братец.
— Можешь в этом не сомневаться, — Шерлок скопировал его улыбку и добавил: — дорогой братец.
Майкрофт еще немного помолчал.
— Я могу просить тебя быть осторожным?
— Не вижу смысла.
Шерлок повернулся к брату спиной, взял в руки серебряную ложку. Та вспыхнула синим светом, но прежде, чем сработал портал, Шерлок услышал:
— И все-таки я прошу.
Шерлок перевел взгляд на француженку и сказал, отбрасывая в сторону воспоминания, которые не могли ему сейчас никак пригодиться:
— Полагаю, вы поможете мне добраться до ближайшего аэропорта.
— Да, Гарри говорил об этом, — ответила она, — моя машина припаркована внизу.
— Я полагал, что волшебники летают на метлах, — хмыкнул Шерлок.
— Типичный британец, — Габриэль снова рассмеялась и уточнила: — и все-таки, вы в кого-то влюблены?
Шерлок скривился:
— Разумеется нет, — но сразу же пожалел о своих словах, потому что Габриэль замерла на пороге комнаты, повернулась к нему и спросила более низким голосом: