Конечно, это не любовь

— С чем угодно. Это трансфигурация, изменение сути предметов. Все превращается во все. Кроме… это тебе будет не интересно.

Шерлок кивнул.

— Она в Америке, с документами и деньгами.

— О трупе я позаботился, — произнес Шерлок, а потом спросил: — сколько денег ты потратила? Я могу…

— Заткнись, — оборвала его Гермиона. — Когда я пыталась вернуть тебе деньги за билеты в Австралию, ты заявил, что уже стер информацию об их стоимости из головы. Считай, я сделала так же. Но на первое время ей хватит.

Шерлок медленно допил кофе, поставил чашку на стол и сказал:

— Спасибо.

— Не за что, — улыбнулась Гермиона и добавила: — ты сможешь ее найти. Если у тебя будет ее вещь. Любая.

Он посмотрел на нее удивленно и спросил:

— Зачем?

Гермиона пожала плечами, хотя очень хотела довольно улыбнуться.

Примечание

Дорогие читатели, в командировке до воскресенья. Следующая глава будет в ночь с воскресенья на понедельник. Я не пропадаю))

Конечно, это не любовь. Глава 25.1

— Джон! — позвал Шерлок. Тот не ответил, полностью погруженный в создание очередной записи для блога.

— Джон, собирайся! — повторил он. — Джон, в двух кварталах отсюда стрельба, там опасно!

При слове «опасно» Джон, разумеется, дернулся и поднял взгляд от клавиатуры. Секунду посидел, глядя в пространство, а потом подскочил и напрягся, готовый куда-то бежать.

— Шутка, — махнул рукой Шерлок.

— Дурацкая, — недовольно отозвался Джон. — Так в чем дело?

— Мне нужно прогуляться. Пошли.

Кажется, Джон ответил что-то недовольное, но в его бурчание Шерлок вслушиваться не стал — какая разница, чем он недоволен, если все равно надел куртку и ботинки и отправился на прогулку.

На самом деле, Шерлок не столько нуждался в попутчике и собеседнике, сколько опасался, что, если пойдет гулять один, рано или поздно наткнется на киоск с сигаретами. Решение бросить курить было настолько же внезапным, насколько и закономерным — зависимость, пусть даже такая ничтожная, раздражала Шерлока неимоверно. Да, сигарета (или десять) помогала избавиться от напряжения, сосредоточиться на работе, подстегнуть работу мозга, но, при этом, превращалась в своеобразный ошейник.

Бороться с зависимостью было непросто. Сначала Шерлок просто сходил с ума — стрелял по стенам, брался за самые глупые и бесперспективные дела, научился играть в пару настольных игр (к большому недовольству Джона, который слишком уж ратовал за соблюдение правил). Потом стало еще хуже — руки постоянно тряслись, во рту постоянно было сухо, а в горле образовался отвратительный ком, от которого не удавалось избавиться.

Гермиона, к которой он неосмотрительно зашел, почти сразу догадалась, в чем дело, и покрутила пальцем у виска — она не одобряла курения, но считала, что бросать надо постепенно и разумно. Шерлок, к своему счастью, прослушал большую часть ее рассуждений на эту тему и поспешил сбежать — у нее не было ничего интересного, а вести пустые разговоры он был не расположен.

На некоторое время его отвлекло дело Генри Найта, но, когда оно осталось в прошлом, а азарт сошел на нет, Шерлок снова пришел в отвратительное расположение духа и всерьез раздумывал о том, кого бы убить, чтобы отвлечься.

На улице было шумно, как всегда. Шерлок поднял воротник пальто и при первой же возможности свернул с Бейкер-стрит в проулок — он совершенно не желал встречаться с репортерами, почему-то избравшими его объектом своего повышенного интереса.

— Все-таки это странно, — сказал Джон громче обычного, и Шерлок вынырнул из своих мыслей.

— Ты о чем?

— О тебе.

Шерлок фыркнул, но не ответил.

— О чем ты думал, когда запирал меня в лаборатории в компании с нереальным чудовищем? — Джон кашлянул, видимо, намекая, что все еще не смирился со своей ролью подопытного кролика.

— О пользе дела, разумеется, — отозвался Шерлок. — Мне нужно было проверить версию, а ты отлично подошел для этой цели. Кроме того, мы же уже все решили.

— И ты не думал о том, что поступаешь не слишком хорошо?

Шерлок пожал плечами — на самом деле, что бы там Джон себе ни навоображал, Шерлок об этом думал. Его внутренняя Гермиона была уверена, что травить друзей наркотиками и запирать их в страшных темных лабораториях — это очень и очень плохая идея, но, во-первых, Шерлок тогда еще не думал о Джоне как о друге (даже если принять как факт, что дружба все-таки существует), а во-вторых, ему действительно нужно было проверить версию.

Встреча с чудовищной собакой стала для Шерлока неожиданностью — и напугала его сильнее, чем Джон или кто-то еще мог представить. Джон был уверен, что его гениальный друг-рационалист напуган столкновением с неведомым, с мистикой, но правда заключалась в том, что Шерлока пугало не неведомое, а известное. Собака была действительно чудовищна, без преувеличения. Это была тварь почти четырех футов в холке, с огромной пастью и тяжелым дыханием хищника, способного убить человека. Шерлок смотрел на собаку несколько секунд, а потом она просто исчезла. Не знай Шерлок о магии, он твердо сказал бы: «Это невозможно». Но он давно свыкся с мыслью о том, что существует в мире, половину которого просто не в состоянии увидеть, где есть монстры, высасывающие из людей душу, и где несколько слов, произнесенных с определенной интонацией, способны убить. Так что гигантская собака не разрушила его мировоззрения, вопреки предположениям Джона. Но она заставила его усомниться в своих способностях решить проблему — что было бы, если бы собака, как и дементор, не испытывала никаких неприятных ощущений от прямого попадания пули в голову? Шерлок подозревал, что ничего хорошего.

После встречи в лесу у Шерлока оставалось две ключевые версии. Первая — собака принадлежит к миру магии, второе — она всего лишь плод воспаленного воображения. В первом случае Шерлок был практически бессилен, но второй открывал массу возможностей. Заперев Джона в лаборатории, Шерлок смог убедиться, что, кем бы и чем бы ни была эта собака, она не была волшебной.

— Иногда мне кажется, — Джон снова прервал ход мыслей Шерлока, — что ты просто притворяешься, хочешь казаться зануднее и невыносимее, чем ты есть на самом деле. Но потом ты вытворяешь нечто такое, что я начинаю сомневаться — есть ли в тебе хоть что-то человеческое. Чувства, например?

— Адресуй этот вопрос своим читателям, — недовольно заметил Шерлок. — Но избавь меня от необходимости слушать твои рассуждения о моем типе личности.

— Слушай, — Джон одернул куртку, из чего Шерлок сделал вывод о том, что дальше последует скучный разговор, — у всех людей есть прошлое. Школьные друзья, первые… влюбленности. У всех. Кроме тебя.

— Я ведь говорил, что люди крайне скучны, — снова пожал плечами Шерлок. — Вы выдумываете кучу условностей и правил, а потом с удовольствием живете среди них, наслаждаясь каждой возможностью дать мозгу отдохнуть и не шевелиться.

— Мне кажется, — Джон хмыкнул, — что ты уходишь от темы.

— А мне кажется, — в тон ему ответил Шерлок, — что ты специально выбираешь самую дурацкую тему для разговора, которую можно только придумать.

— Я беспокоюсь за тебя.

— Спасибо, не стоит! — Шерлок постарался вложить в ответ всю свою язвительность и, похоже, преуспел, потому что Джон замолчал. Однако не надолго.

— Ты знаешь что-нибудь о ней? О той женщине? Ирэн Адлер?

Шерлок на короткое мгновение замер, но с ритма шага не сбился и продолжил идти вперед. Он, разумеется, знал кое-что об этой женщине. Знал, что она в безопасности, к примеру, но не желал об этом думать. Он ничего ей не должен, более того, он сделал для нее больше, чем она могла ожидать. С какой стати ему вспоминать о ней теперь?

— Нет, а почему я должен знать? — спокойно ответил он.

— Ну, мне показалось, что…

— Тебе показалось, — прервал его Шерлок. — И вообще, с чего ты заговорил об этом? Нет, постой…

Он остановился и перевел взгляд на Джона. Одежда повседневная, рубашке уже два дня, куртку пора отправить в химчистку. Ботинки тоже не блестят. Зато смартфон лежит не в боковом кармане, как всегда, а в нагрудном, что говорит об ожидании звонка или сообщения. Красные белки глаз — недосып. Вчера не было дел, так что он не выспался либо из-за своего блога, что не так, потому что рассказ еще не дописан, либо из-за бурной переписки и кем-то.