Страница 8 из 14
Не радовал сегодня господина Бажена и великий дом его, на дворец схожий, полный добра всякого, не перечтёшь которое. Не радовал изысканный завтрак, вышколенными слугами поданный. Швырнул господин Бажен куском пирога с рыбой редкой, заморской, в слугу своего верного, осерчав от нерасторопности слуги верного, хотя слуга быстрее птицы летал, стремясь угодить господину своему, не с той ноги вставшему.
И только любимая жена господина Бажена, госпожа Мирослава, радовала взор его, да детки милые, у батюшки своего на шее повисшие да как райские птички щебечущие. Но отослал господин Бажен семейство своё в парк свой, больше на лес размерами схожий. Пусть погуляют по морозцу да побегают наперегонки со щенками породы дорогой, редкой, как няньки для деток выведенной.
А раздражение своё обоснованное господин Бажен лучше на слугах сорвёт, они для того и предназначены, чтобы господину угождать да настроение ему своим смирением поднимать. Но нет того, что может сегодня поднять настроение господину Бажену. Так же как и ничто не может отсрочить отъезд его в столицу, благословенный город Мариенград.
По приказу самого императора, его величества Славена, господин Бажен в столицу направляется. Направляется и не знает, вернётся ли в свой дом, на дворец похожий, увидит ли снова семью свою милую…
А ведь всё для семьи господин Бажен радеет, всё для семьи. Ему-то самому много не надо, был бы кров над головой, да миска каши на столе. Но семья-то, семья! Доченька подрастёт, её замуж надо отдать. Да не за виконта какого-нибудь завалящего, а не меньше, чем за графа, а то и на герцога замахнуться не грех. А приданое какое нужно при таком раскладе? Вот то-то и оно-то.
Чтобы не было, как у сестры, Дубравы. Когда отдавала она дочку свою, Нэймэри, девку красоты неписаной, за самого графа Корнегейского, попрекнула её мамаша графская, что, мол, не ровня вы нам. Ну, Дубрава, конечно, за словом в подол не полезла, так эту графиню отчехвостила при всём честном народе, что та до конца свадьбы успокоительные соли нюхала.
А почему графиня рот-то раскрыла? Правильно, потому что приданого за Нэймэркой сестра дала кот наплакал. Оно-то, с одной стороны, и правильно. Граф Нэймэрку и без приданого взял бы, дело-то молодое, любовь там и всё такое прочее. Но сам факт попрёка-то, сам факт! Да при всём народе! Нет, чтобы один на один, ну, сказала бы и сказала, Дубравка всё едино на эту графиню плевать с высокой колокольни хотела. А вот деньги бы великие любой рот заткнули бы.
Вот и приходится крутиться да вертеться. Да делу-то от этого только польза! Ну и что, что каменья, коими стараниями господина Бажена центральная площадь Центграда выложена, господин Бажен не у старого императорского поставщика закупил, а у малоизвестного каменщика из приграничья? По цене в пять раз меньшей, и разница в цене господином Баженом в казну не возвращена до сих пор.
Каменья-то лучше! И обтёсаны так, что любо-дорого глядеть, и по цвету подобраны так, что площадь самому императору показать не стыдно, вон, из других городов приезжают, любуются. Господин Бажен уж не говорит о том, что лично ездил в приграничье каменья-то выбирать, а там-то измыри рукой подать. Можно сказать, господин Бажен жизнью своей рисковал, коя один раз Создателем даётся, а не десять или, к примеру, двадцать.
А рынок? А рынок-то! Где ещё, в каком городе на рынке чистота-то такая? А ни в каком, потому что таких очищающих артефактов, кои господин Бажен всё в том же приграничье достал и кои разницу в цене с имперскими тоже имели немалую, нигде нет и быть не может. Потому что артефакты эти приграничники у самих измырей-то и выменяли, и выменяли на что?
Правильно, на коренья травы лечебной, что мужскую силу в разы увеличивает, и коя растёт только в империи и нигде более. А коренья-то эти господин Бажен из личных запасов выделил, и куплены коренья эти были на личные средства господина Бажена, кои остались от закупки зелий в городскую лекарню.
В общем, много всего, всего и сам господин Бажен не враз припомнит. Не по этим ли, часом, случаям господин Бажен в императорский дворец вызван?
Делать нечего, помолился господин Бажен в часовенке своей домашней Создателю, покаялся лишний раз в грехах своих, да и отбыл в столицу империи в карете устойчивой с сиденьями бархатными, вороными конями породистыми да гладкими запряжённой…
Глава 14
Мариенград.
Императорский дворец.
Император всея империи Славен Мариенградский пребывал в состоянии крайнего бешенства, что есть практически беспрецедентный случай в многолетней истории его правления. Все действия, все указы императора тщательно продуманы, сотню раз просчитаны. Сетью осведомителей опутана вся великая империя, вплоть до самого дальнего поселения.
Департамент имперской безопасности создавался долго и тщательно, руководящий состав назначен самим Славеном. В империи создана специальная высшая школа имперской безопасности, куда отбор ведётся строже, чем в любое другое учебное заведение империи, и где сам император всея империи Славен читает курс спецмагии для выпускного курса.
Не хвалясь, император может со всей уверенностью утверждать, что что-что, а имперская служба безопасности работает как часы. Тем не менее, стратегически важный объект, охрана которого велась лучшими силами, исчез без следа…
Глава 15
Мариенград.
Департамент имперской безопасности.
Начальник департамента имперской безопасности его сиятельство граф Лучезар Всесвятский в сотый раз просмотрел доклады своих подчинённых касательно охраны объекта под кодовым названием Зоряна. Сами подчинённые сидели здесь же, за большим овальным столом, в народе называемом эшафот.
– Итак, – обманчиво мягким голосом негромко произнёс его сиятельство Лучезар, – начнём с Вас, Бронеслав.
Когда его сиятельство переходил с подчинёнными на Вы, да ещё и переходил-то тихим мягким голосом готовившейся к броску кобры, подчинённые, чьей заветной мечтой в своё время было попасть в департамент на любую, пусть и самую низшую, должность, в такие моменты отчаянно желали не служить в наипрестижнейшем департаменте империи, а тихо-мирно заниматься в своих замках разведением да хотя бы рогатого скота для нужд империи, мелкого или крупного.
Молодой герцог, пятый сын в семье, под началом его сиятельства служил третий год и успел привыкнуть, что герцог он где угодно, но только не в стенах родного департамента. Здесь Лучезар вполне мог позволить себе не только повысить голос на его милость, герцога Бронеслава Авилленского, но и послать его по матери со всеми причитающимися подробностями, что и происходило неоднократно, особенно в первый год службы.
Но сейчас Бронеславу стыдиться нечего. Свою часть задания он выполнил на ура и готов доложиться хоть самому императору, приходящемуся ему, кстати, родным дядей, отчего служба Бронеслава на благо империи была не только не легче, но и во сто крат тяжелее, чем если бы Бронеслав вообще никакого титула не имел бы и ни в каких родственных связях с правящей семьёй не состоял бы.
– Магический контур вокруг места проживания объекта оставался нерушим всё время пребывания объекта, – начал, откашлявшись, Бронеслав, – сие утверждение подтверждено записывающими артефактами третьего, пятого и седьмого уровней, а также контрольным артефактом номер пятьсот двадцать восемь.
– Ваша версия, дорогой Бронеслав? Как в таком случае магически одарённый объект мог покинуть место пребывания?
– Исключительно немагическим путём, Ваше сиятельство.
– Мы понимаем, что она не на магметле оттуда улетела и магконтур не прорывала, уважаемый Бронеслав, Вашу мать!
– Гм, также было установлено визуальное наблюдение за всем периметром ограждения места пребывания объекта. Через каждые десять метров по внешнему периметру были поставлены наши сотрудники, сменяющие друг друга каждый час.
Также каждый сотрудник имел дублёра, наблюдающего не только за вверенным десятиметровым участком территории, но и за самим наблюдающим сотрудником во избежание возможного сговора между, гм, объектом и кем-либо из сотрудников службы безопасности.