Страница 10 из 12
– Умеешь водить? – спрашивает он.
– Больше скажу, у меня и права есть.
Хм. Есть-то, конечно, есть, а вот с опытом вождения беда. В последний раз я садилась за руль на… экзамене. Который, кстати, проплачивала, каюсь. Потому что "город" дважды завалила. На третий раз психанула. А вот теорию и площадку сдала сама, так что не всё безнадёжно. Правила знаю, педали не перепутаю. Наверное.
– Тогда лови, – чисто случайно, но очень даже красиво успеваю поймать переброшенные мне ключи. – Я в норме, но ты выпила меньше.
О-о-о, что творится-то, люди добрые! Все ведь оценили этот безгранично щедрый жест?! Доверить мне свою тачку! Свою драгоценную тачку. Ту, что стала ставкой в споре. Стала равноценной ставкой в споре, прошу заметить. Да, машина крута, но иметь наглость приравнять меня к какой-то железяке… Опрометчиво.
И ещё опрометчивее доверить её мне. Мы ведь все знаем, что я девочка с гнильцой. Мало того, я обиженная девочка с гнильцой. Любящая мстить исподтишка…
☆ ☆ ☆
– Эй, истребительница машин! – среди звона ложек, играющего радио и трескотни обедающих слышу голос Волкова.
Во даёт. Нашёл же. И это при всём многообразии столовок в ближайшем радиусе универа. Долго, интересно, бегал? А в туалеты женские тоже заглядывал, чтоб наверняка проверить?
– Наука на будущее: не пускай девушек за руль в нетрезвом состоянии, – равнодушно пожимаю плечами, продолжая прерванное занятие – набирать бюджетный обед. Винегрет, мясо в кашеобразной панировке, пюреха и прочий гастрономический ужас, что на удивление стойко всё ещё принимает мой отважный организм.
– Не трезвом? Да ты единственную кружку даже не допила!
Естественно. Потому что эту бормоту только алкаши бы и осилили. На вкус складывалось впечатление, будто кто-то моющего средства добавил. Ради пены.
– А мне много и не надо. Организм молодой, не привыкший к дешёвому пойлу. Пожинай плоды.
– И кто теперь морду мне чинить будет?
– Пластический хирург? Хотя твоей морде уже ничего не поможет… А, – насмешливо взираю на него через плечо. – Ты не про себя. Ну не знаю. Отремонтируешь. Для этого специально обученные люди вроде есть.
Разумеется, он о машине, потому что именно её передок теперь знатно помят. После того как с невинным "у-упс" бэха вписалась в фонарный столб, там же, недалеко от бара.
Сама не поняла – специально я или нет. Всё произошло слишком быстро. Хотя, наверное, больше намеренно. Не знаю. В общем, пока матюкающийся водитель ждал гайцов, я свалила на такси, закончив наше свидание.
Ну а что? Неужели он рассчитывал на продолжение банкета и кофеёк у него дома под мерцание свечей? Пусть спасибо скажет, что не всмятку расфигачила тачку. Жалко было, я ж не совсем зверюка. А вот чуток подпортить товарный вид…
– Э, нет. Не пойдёт так, родная, – меня грубо разворачивают к себе, вцепившись в запястье и вынуждая вжаться поясницей в металлическую реечную стойку, по которой обычно катаются подносы. – Ты мне теперь должна.
– За ремонт платить не собираюсь. Я на мели, сам знаешь.
– Да плевать на ремонт. По-другому отдашь, – мало того, что лапает, так Денис ещё и нависает надо мной, решив, видимо, сверху сесть и ножки свесить. Уже и так стою, выгнувшись назад, но дальше не получается. Витрина мешает.
– У тебя секс во всём обменная валюта? А в банке как расплачиваешься?
– Не вали с больной головы на здоровую. Я не про секс.
– Ещё увлекательнее, – вежливо отодвигаю его, касаясь кончиками пальцев мягкой ткани толстовки. Шмотка недешёвая, разумеется. – Не мог бы выдерживать дистанцию? Если мы ели из одной тарелки, это ещё не значит, что я согласна посягательству на личное пространство, – морщу нос, в котором неприятно щекочет. – И зачем так ядрёно заливать себя одеколоном? Свой природный запашок тебе всё равно не отбить.
– О, это не я. Все претензии к водителю такси и его ароматическим ёлочкам. Мне ведь пришлось ехать сегодня в универ своим ходом.
– Бедненький. Сочувствую. На метро ещё не катался, не? Попробуй. Освежает.
– Твой рот точно надо занять чем-то. Много болтает.
– Оставь свои фантазии при себе, окей? И отойди на пару шагов, – щекотка в ноздрях достигает пика, но даже почесать переносицу не могу. Кисти в капкане.
– Зачем? – сам виноват. Ответом становится мой громкий чих. Громкий влажный чих прямо ему в лицо. Ржу в голос, глядя на неподражаемую мимику Волкова. Зато мои руки, наконец, оставляют в покое. – Ладно. Понял, – признает он, вытирая тыльной стороной ладони щеки и подбородок. – Будь здорова.
– Голубки, может в другом месте помилуетесь? Очередь задерживаете, – раздосадовано торопят нас. И правда. Человек пять стоит и ждёт, когда мы продвинемся вперёд.
– Ног нет? Инвалид? – грозно зыркает на вякнувшего пацана Денис. – Обтекай. Не видишь, здесь серьёзная беседа.
– Козёл, – бурчит тот, но послушно хватает поднос и спешит к скучающей у кассы буфетчице.
– Чё сказал? Очень дерзкий? – набычивается Волков, но теперь уже торможу его я, хватая за рукав. Нечего мне здесь устраивать разборки.
– Угомонись. И вообще вали. Не порть аппетит своим видом.
– Как скажешь. Но ты мне должна. И должок я скоро заберу, – поразительно покорно соглашается тот, а в следующую секунду я уже стою с всунутой мне в зубы булкой, позаимствованной из корзины на стойке. Заткнул-таки рот.
Пока отплёвываюсь от мака, который терпеть не могу, Денис успевает свалить, оставив после себя лишь раздражающий обоняние запашок ароматизирующих ёлочек.
☆☆☆
– Треш. Полный треш, угар и содомия. Я похожа на зефир.
– На зефир, который выблевал единорог, – подсказывает Даша и, наверное, это самое верное определение финальному варианту платья, что я по требованию маман сегодня забрала из дома. Буквально за несколько часов до мероприятия. Тянула до последнего.
Лучше бы не забирала. Что за упоротые рюшки? Для чего они? Что должны символизировать? Мою непорочную невинность, которую лет так пять назад сдуло в форточку на пике тусовок, залитых алкоголем и затуманенных дымом? А может, маман просто хочет выставить дочу умственно отсталой? Типа, вот, гляньте сами – что с этой дебилки взять?
Не, ребята. Я лучше вены себе вскрою, чем в таком виде выйду чисто мусор выносить. Выпрыгиваю из ублюдского платья, отпинывая половую тряпку куда подальше. Тонкий высокий каблук туфель попутно за что-то цепляется, возможно, даже рвёт кружева, судя по звуку, но мне по барабану. Сжечь, чтоб я этого убожества не видела. И плевать, что его стоимость перекрыла бы нам аренду квартиры сразу за три месяца. Сжечь до пепла.
Стою напротив зеркала шкафа-купе в одном нижнем белье, уперев руки в бока. Смотрю, смотрю… после чего белый лифчик летит туда же в кучу. Нет, мамочка. Достали меня и твои дизайнерские предпочтения, и эти идиотские сборища. Надеюсь, хотя бы после сегодняшнего ты перестанешь вытаскивать меня в свет как породистую собачку на продажу ради выгодной случки.
Будто я не знаю, для чего всё это делается: в последнее время она активно взялась за идею спихнуть меня замуж. Да не просто так, а чтоб непременно за финансово удачную партию. Практично и выгодно. И бабло в семью, и надёжные связи, и я вроде как буду под присмотром. А то ещё уведу её альфа-самца. Будто это чмо кому-то нужно кроме неё.
Страх остаться одной на старости лет настолько велик, что, судя по всему, ей норм сдать меня и Руденко. Типа: подумаешь, человека прибил; подумаешь, в наркологичке чаще, чем дома бывает, ну а кто без греха? Мы все с недостатками. Ха. Не. Не варик. Сорри, но не прокатит.
Достаю из шкафа один из моих любимых в прежние времена наряд. Тёмное бордо до пола с длинными рукавами. На этом, собственно, вся целомудренность данной вещички и заканчивается. Высокий разрез до бедра ещё ладно, а вот провокационное декольте реально пушка. Настолько провокационное, что, по-хорошему, под это платье надо надевать не лифчик даже, а топ. А у меня не будет ни того, ни того. То, что надо короче. Я довольна.