Страница 21 из 28
— Надо измерить! — заявил Стивен. И сказал, что существуют приборы измерения магического поля. Дневники уже мерили, но двадцать лет назад, а за это время даже магическая техника уплелась вперед. — Я добуду приборы у чаровников — и проверим!
В библиотеке что-то было не так. Слишком тихо. И девушка в раздевалке посмотрела на них со Стивеном грустно. Внутренний Хмури насторожился. Такие взгляды Гарри уже встречал. Помнил. Хотел бы не помнить.
Стивен побледнел и побежал вперед. Тоже встречал, наверное.
«Нет, нет, ну пожалуйста, пусть ничего ни с кем!..»
Большой зал пустовал. Они поднялись на Пояс на метлах, Стивен вскочил на свою, ничуть не замешкавшись, и взмыл вверх даже быстрее Гарри.
Вбежали в комнату.
По ней как ураган прошел: книги по всему полу, разодранные бумаги, опрокинутый, обугленный шкаф, перевернутый стол. Его пытались поднять Даниэль с Тео. И, заметив Гарри со Стивеном, закричали: «Никакой магии!» Гарри замер. Выдохнул. Убрал палочку в ножны на руке.
Стивен рядом сделал то же самое и спросил резко, чужим голосом:
— Что случилось?
— Неприятность, — поморщился Тео, водружая таки стол на место.
Гарри чуть не рассмеялся от мгновенного облегчения. Неприятность! Радость-то какая, всего лишь неприятность! Все живы…
— Какая? И где проф? — голос у Стивена оттаял.
— В больнице.
— Поехал вместе с Джоном и Ричардом, — добавил Даниэль, глянув на Тео осуждающе. — Дэвид сделал глупость. Взломал твою защиту, Стивен, и применил заклятие копирования к третьей части тридцатой.
— Которую ты мне вчера дал.
— Которую я тебе вчера дал, — кивнул Даниэль. — Ночью, оказывается, остался, начал от руки переписывать, потом, похоже, отчаялся и… Сильно полыхнуло. У него ожоги и слепота. Твои записи в пепел. А тридцатая — как новая.
— Вот дурак, — сказал Тео. — Попросил бы тебя, ты бы дал ему третью часть. Что, не дал бы?
— Дал бы, разумеется, — вздохнул Стивен.
Гарри счел, что это он сказал из вежливости. Стивен мог Дэвиду запросто отказать: в третьей части тридцатой тетради ничего по травам — Дэвидовой теме — не было.
Странно. Зачем, ну вот зачем? Снимать защиту, копировать, так паниковать, что забыть о защите, о красном круге на обложке… Из-за чего паниковать-то? Из-за комиссии? Или это Джон так жестко нажал на своего приятеля? Малфой — тот мог, но по настоящей причине, а Джон? Только из-за дурацкой гордости?
— Что будет с Дэвидом? — спросил Гарри.
Тео пожал плечами.
— Домой отправят. Там и долечат. Джон вроде отпрашивался с ним поехать, ну и правильно. Не ожидал от него.
Стивен медленно кивнул.
— Да… Не ожидал…
— Эй, — сказал Тео. — Как насчет помощи с уборкой? Все руками, увы, до завтра здесь лучше не колдовать.
— Легко, — отозвался Гарри. — Я большой специалист в уборке без магии!
Все засмеялись. И зря. Филч бы подтвердил!
========== Письма ==========
Тетрадь связи с агентом Аспидом
08.11.98
16:30
За неделю было еще два письма Сиду Уэйку. Через день после последнего Д-д выбыл при попытке магического копирования третьей части тридцатой тетради дневников (за 1935–1940-е гг.). Ожоги и слепота. Главарь везет его домой лечиться. Начните наблюдение за Уэйком, как бы не стало поздно. Если заказчик — он, то он в опасности.
========== 21 ноября 1998 г. Берлин ==========
Джон уехал с Дэвидом в Лондон через три дня после происшествия. Ричард остался один. Гарри попытался разговорить его, поддержать, но Ричард отмалчивался. Сидел за своим столом, без энтузиазма ковырял растительный код. На обед ходил один, присоединяться к группе отказывался. После третьего отказа Гарри понял намек и оставил его в покое.
Через четыре дня в библиотеку пришли немецкие авроры, осмотрели место происшествия, что-то измерили, остались довольны и оставили карточки всей группе — на случай, если они вспомнят что-то очень важное.
— Что мы можем вспомнить? — удивился Гарри, а Тео пожал плечами.
— Например, что на самом деле это было не банальное проклятие от копирования, а сам разгневанный дух Гриндельвальда явился Дэвиду и покарал.
— Чушь какая!
— Не скажи, — протянул Тео. — В Берлине такое случается. Тут не совсем Берлин, но мало ли, верно?
Гарри не поверил и проверил. И был вынужден признать: да, в Берлине случалось. И особенно часто в последние годы: стройки тревожили магию города и заставляли просыпаться погибших, а погибло в Берлине предостаточно.
Как и предполагал Стивен, профессор Штайн привлек Гарри к работе над учебником, к неудовольствию Люка. Гарри не привык работать, общаясь только по делу, с формальными обсуждениями, с предложениями в письменном виде…
— Он злится, что ты увел у него проект и испортил его, — сказал Стивен за кофе на колоннаде. Они запивали его очередную не подтвердившуюся теорию и завершение первой главы учебника у Гарри. — Чего ты ждал?
— Я не увел, — возмутился Гарри. — И не испортил! Ты же читал начало, интересно же стало! Невербальный «Люмос» совсем не такой простой оказался, и построение образа красивое…
— Ты подумай, сколько Люк угрохал времени на… что у него там было, «Портус»? Сделал на нем методологию, а тут пришел ты и убрал его великий успех из текста.
— Так текст же стал лучше.
Стивен покачал головой, посмотрел странно.
— Ты что, совсем не тщеславен?
Гарри пожал плечами.
— Не, ну почему… Мне приятно, когда получается. И когда я матчи выигрываю! Вот вчерашний с Библиотекарями, я им очень горд! А когда мы Кубок сделаем, так и вообще!
— И назовете его «Кубок Эванса»? — поднял бровь Стивен.
Гарри аж поперхнулся кофе.
— Ты что? Нет, конечно! Мы пока не решили, как назовем. Герр Гессе предлагает «Кубок Солнца», как на витраже…
Стивен кивнул.
— Совсем не тщеславен, — сказал он, будто оглашал диагноз. — Тщеславный человек бы допустил мысль о «Кубке Эванса». А тебе важен результат.
А кому он не важен?
— Так и Люку тоже, разве нет?
— Раз он все-таки с тобой работает — важен, да. Но и успехами похвастаться хочется. А на статью в «Мажику» его не хватает. Предмет слишком практический, нового понимания нет. Как он считает.
— Ты не согласен?
— Я думаю, если бы он перестал злиться и посмотрел непредвзято, — в голосе Стивена вдруг прорезалась меланхолия, — то он бы заметил в своей работе много интересного… А он время тратит на ерунду. Не-а, я ему его интересное подсказывать не буду, пусть сначала остынет.
Гарри пожал плечами. Он в общем-то был согласен.
Его Великая Идея тоже продвигалась. Немного медленнее, чем учебник, но все же. Увы, полностью отказаться от материальной составляющей в «Ушах» оказалось невозможным. Гарри крепко посидел над справочниками и даже смог это доказать. И даже почти правильно. Но ошибка в рассуждениях не повлияла на результат: без материальной составляющей выходил немаленький взрыв. Гарри задержался вечером, нарисовал такие уши с материальной составляющей, от которых Хмури точно бы не отказался, и обсчитал их по справочникам. Три вечера убил, но вывел, что форма «микрофон — магия — наушники» не только возможна, но еще и оптимальна. Оставалось придумать магию.
Гарри написал Рону. Тот помнил, как делать «Уши», и набросал решение — с явной помощью Герм, уж слишком систематически у него вышло. В Люкову схему невербала заклятие не ложилось, нужно было учесть поправку на проклятую составляющую, но Гарри не понимал как, пока за ужином Стивен не предложил:
— А ты сделай эту самую составляющую. Чтобы была материальна. Потом и поправку возьмешь.
— Предмет, — выдохнул Гарри. — Точно! По схеме «Портуса», когда он привязывается к конкретному якорю!
— Ага, — улыбнулся Стивен, — и хорошо подумай, из чего что делать будешь. Ты заметил, что в Люковой схеме дальность портала зависит от того, как предмет называется и на каком языке?
Гарри моргнул. Нет, он не заметил. Более того, он был уверен, что и Люк не заметил тоже. Иначе строчил бы статью, ломая ручки.