Страница 10 из 28
…А часы с рубинами уже починили. Джинни писала. И что с последних классов баллов никто не снимает — писала тоже. И правильно. Баллы вспоминались как что-то милое и забавное. Наверняка не только ему.
Дописал список, взял рюкзак и пошел к Каталогу, формулируя вопросы. У Каталога его встретила подтянутая дама в мантии, посмотрела холодно, но смягчилась, когда он поздоровался и начал на латыни объяснять, что ему нужно.
Отдельно оглавлений журналов они не держали. Заклятие чтения закрытой книги существовало, но оказалось сложной, завязывающей язык узлом фразой. Проще оглавление просмотреть. На корявый вопрос про чары для документов дама сдержанно просияла и выдала Гарри брошюру гильдии Библиотекарей «Книги и работа с ними».
Оглавление читалось, как каталог чудес: и сортировка списков, и выписки, и копии — но только не с книг, помеченных на карточке красным кругом, — и поиск цитат, и перевод слов, если рядом лежит нужный словарь…
Гарри почуял подвох: уж очень все выглядело радужно. И не ошибся. Заклинания существовали, но в виде длинных латинских стихов. Выучить их и не ошибиться в применении было невозможно. По крайней мере лично для Гарри. Он трезво оценивал свои способности в запоминании бессмыслицы.
Ну ничего, все равно полезно. Только придется колдовать со шпаргалкой. Новый опыт, если подумать!
Список литературы дама-библиотекарь оценила положительно. Выдала Гарри стопку карточек для журналов (по одной на год), карточки книг, объяснила заклинание регистрации выбранных документов и ласково пообещала сварить его в масле, если он не вернет все взятое в Каталог по прочтении. Гарри похлопал глазами: «Как можно, леди!». Леди улыбнулась и отпустила его на свободу.
На карточке, как оказалось, появлялась стрелка направления. Серебряная, если цель была далеко, алая — если близко.
— Стеллаж 250, полка 50, — бормотал Гарри. — Ага. Вот оно!
Ему повезло. Номера «Мажики» были переплетены в книги по три, что упрощало манипуляции. И только извернувшись на метле, вытащив первый том за 1880-й год, он понял, зачем на самом деле в библиотеке коврики. Сидя на них, листать страницы гораздо удобнее, чем балансировать на метле с тяжелым раскрытым томом в руках. И книги складывать есть куда.
Раз удобнее — призовем. С метлы Гарри решил не слезать, но книгу на подлетевший вытертый коврик положил. Погладил его по выцветшей бахроме. Артефакт, конечно, живым не являлся, но чем-то напоминал щенка.
Коврик поднялся повыше, поудобнее. «Вот тебе и не живой», — подумал Гарри и открыл книгу.
В январе в «Мажике» писали о новейших свойствах неизвестных Гарри зелий, о том, как сделать громоотвод, чтобы воспользоваться силой молний для освещения (опасный опыт), и о теоретических проблемах трансфигурации слона в иголку. Гарри покачал головой и продолжил листать.
В феврале зелья продолжились: кажется, кто-то усовершенствовал Оборотное. Гарри даже заметил страницу и прочитал статью: со второго курса он полагал Оборотное «своим» зельем. Автор утверждал, что с новым Оборотным и внешность, и возраст можно будет менять как угодно, без последствий, почти без ограничений по времени. Безопасно и эффектно, и почти вечная жизнь. Некролог внизу страницы воодушевившегося было Гарри (и линз не надо, и шрам маскировать) мгновенно охладил. Автор зелья умер от отравления своим детищем всего на второй его прием. На людей его изобретение действовало, оказывается, настолько разрушающе, что министр магии Британской Империи рекомендовал его полный запрет.
Вот жаль. Надо Герм написать. Гермиона тоже считала Оборотное «своим», ей будет интересно.
В мартовском номере были чары. Опять зелья — в попытках повторить летучий порошок изобрели порошок левитирующий. Однако! …И искомая статья про искусственные языки в самом конце номера.
Ура! Гарри бросил требуемое заклинание на обложку, карточка книги сама подлетела к ней и прикрепилась, как приклеилась. Удобно.
Гарри вернул нераскрытый том за апрель–март–июнь на полку и вытащил следующую по порядку карточку. Где тут 1905-й год?..
К одиннадцати он собрал все книги в небольшую башню на коврике, устал сидеть на метле (кто бы мог подумать!), облетел всю библиотеку и выяснил, что карточки умеют летать, как сничи: пикируют к цели, сверкая переливами серебряного и алого, только поспевай следом, но полеты им не нравятся (карточка на «эволюцию методов шифрования в магическом сообществе» раздраженно клевала его в лоб, прямо в скрытый шрам, как нарочно).
Вернулся в комнату, разгрузил коврик и отпустил отдыхать. Разложил книги на столе.
С какой начать, вот в чем сложность.
Кое-что в процессе поиска нужных статей он уже понял. Например, что «Мажика» раньше была любопытным журналом. Статьи об искусственных языках (придуманных специально — и почему их авторам нормальных не хватало?) Гарри не слишком заинтересовали, но там же, рядом, рассуждали о переводе заклятий на английский, на немецкий, о переводе заклятий с китайского, и он в первый раз задумался: а почему, собственно, латынь? Ведь призывая, к примеру, метлу на латыни, он говорит только само «Акцио». Почему — это слово, интонация, взмах палочки? Откуда?
Интересовала тема многих, писали обильно. Чешские и французские авторы цитировали какого-то де Соссюра по-французски прямо в статьях, к раздражению Гарри. Но то что было переведено, звучало интересно. Действительно, если есть магия невербальная и стихийная, значит, слова заклятий не так уж и важны, верно? Значит, могут быть — теоретически — любые слова? Или даже бессмыслица?
Интерес к искусственным языкам стал тогда понятнее.
И только Гарри увлекся — тема иссякла. После Первой Мировой про языки почти не писали, «Проблемы перевода латинских заклинаний» от 25-го была в «Мажике» последней, Гарри даже не поленился проверить. Дальше шли яды, противоядия и шифры до Второй Мировой. Тоже вроде интересно, хотя, пролистывая статьи, Гарри заметил множество схем и совсем мало слов — верный признак скуки. Но после войны закончились и они. Остались зелья. И усовершенствования. В «Мажике» рядом с первой статьей профессора Кольбе писали про усовершенствование Люмоса. Рядом с последней — об улучшениях Запирающих заклятий. Полезно, но немного разочаровывает.
Статьи — потом. Уже начитался, голова звенит. Сейчас — про другое. А то это же безобразие: находится сам не знает где. И Гарри подвинул к себе тонкую книжку про пятидесятилетие Гейдельбергской библиотеки.
Как сразу выяснилось, название с реальным ее возрастом ничего общего не имело. Библиотеку основали в XIV веке, в XVII уберегли от Католической лиги в Тридцатилетнюю войну (посмотреть, что это, пометил себе Гарри. И почему им не давали нормальную историю?), а в тридцать восьмом Гитлер перевез ее в Берлин. Для оккультных изысканий своего друга Гриндельвальда, как писал автор книжки. Хотел основать в Берлине всемирный — и единственный — магический университет после падения Европы. Чтобы маги сделали из магглов Германии подлинных арийцев, в том числе и внешне.
Гарри посмотрел на картинку «подлинного арийца», и ему стало не по себе. Неужели маги стали бы…
Впрочем, писал автор, планы остались лишь планами. Согласно показаниям свидетелей на Нюрнбергском процессе, Гриндельвальд начал исследования и продвинулся далеко, но выяснить, так ли это, невозможно: дневники Гриндельвальда по-прежнему не поддаются расшифровке.
И отлично. Хотя… вот группа Гарри их расшифровывает — и что будет, если получится? Вряд ли у Гриндельвальда там противоядия и особо яркие Люмосы.
Гриндельвальд, как оказалось, дружил с архитектором Гитлера Шпеером. Шпеер планировал перестройку Берлина в «Германию», столицу Рейха, сделал макет, и макет этот впечатлил Гриндельвальда. Гарри изображения в книге впечатлили тоже. Он узнал виды из окна и из рабочей комнаты группы, и жить в таком некрополе, по его мнению, смог бы один Волдеморт. Поскольку уже умер.
Гриндельвальд, однако, считал иначе. В сохранившихся письмах Шпееру он восхищался размахом проекта и смелостью архитектора (было чем, признал Гарри) и обещал вскорости «небольшой подарок».