Страница 11 из 13
– Эй! Придурок! Ты чего там закрылся? – затарабанил в дверь Дима. – Я щас позову на помощь.
Роман же устремился прямо на меня, заставляя с каждым своим шагом невольно отступать, а моё сердце – биться где-то в горле.
– Слышь, рыжая! – ухватил он меня за руку и больно сжал пальцы на моем запястье, когда нагнал меня у стены женского туалета. – У меня из-за тебя проблемы будут теперь.
– Из-за меня? – возмутилась я негромко, пытаясь освободить свою руку и отступая под натиском все дальше и дальше, пока не врезалась спиной в холодный кафель. Дальше отступать было некуда. – Ты сам ведь меня задеваешь.
– А ты… – навис он надо мной, каким-то диким взглядом впиваясь в моё лицо. – …могла бы и не рыдать на весь класс, чтобы тебя потом все жалели. Алла передаст отцу, что я довёл до слез одну заучку!
– Но ты и правда меня обидел, – вжималась я в стену, пытаясь уберечь себя от его тепла и запаха, которые я ощущала так близко, что мое тело предательски начинало дрожать.
Питерский ровно секунду ещё вглядывался в мои глаза, затем скользнул взглядом по моим губам, отчего их внезапно закололо. Он неожиданно наклонился ниже. В голове невольно стали появляться дурацкие мысли, что он сейчас меня поцелует…
Я вздрогнула, когда кончик его носа коснулся моей макушки. Роман сжимал своими горячими пальцами мое запястье, а носом втягивал в себя запах моих волос.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Как дикий зверь какой-то, он словно наслаждался этим процессом.
Я же стояла и не дышала, словно замершая статуя. Меня просто парализовало, я не могла и двинуться с места.
Зачем он это делает? Играет, как кот с мышью… Я же собрала все свои силы, заставила себя напрячься в попытке сбежать от этого гнёта. Но он и сам уже отступил на шаг, выпустив мою руку с нескрываемым пренебрежением.
– От тебя булками несёт, что ли, заучка?
– Это духи… – еле пролепетала я.
– С запахом булки? Оригинально. Ты пахнешь столовкой. На, – достал он из кармана белоснежный носовой платок. А бумажный – платок Димы – забрал и выбросил в мусорное ведро. – Выкинь эту гадость одноразовую… Он чистый. Вытри свои сопли. Ненавижу бабское нытьё…
Роман вложил мне в руку платок. Повернулся ко мне спиной, за несколько огромных шагов пересёк небольшую комнату, открыл дверь и вышел в коридор.
4.4
Я опустила глаза на платок Ромы. Такой белоснежный, что жаль портить. Убрала его в карман пиджака, нос утёрла салфетками в уборной. Тоже отправилась в класс.
В коридоре Алла отчитывала Романа, который, насупив брови, слушал её.
– Ты зачем закрылся, Питерский? Что вы там делали?
– Разговаривали.
– И для этого надо было закрыть дверь?!
– Попов мешал.
– Попов беспокоился о девушке!
– Ей не нужна его забота. Пусть засунет её себе в зад…
– Питерский, следите за языком! Вы с классным руководителем говорите! Катя, подождите.
Алла увидела идущую мимо меня. Мне пришлось остановиться на расстоянии пары шагов от них. Ледяные глаза Романа уставились на меня, и по спине побежал холодок. Ненавижу, когда он так смотрит. И ненавижу свою реакцию на это… Я не выдержала и первая опустила ресницы, переведя взгляд в пол под моими ногами.
– Да, Алла Дмитриевна, – отозвалась я. – Слушаю вас.
– Питерский вас обидел? – заглянула она мне в лицо, словно ища признаки какого-то насилия. – Скажите, не бойтесь! Мы найдём на него управу.
Обидел?
Но я не хотела выносить это на всеобщее обозрение.
– Н… нет, – отлепила я язык от нёба и ответила ей. – Ничего страшного мне… Рома не сделал.
– Что вы там происходило? – строго спросила она меня.
Я подняла глаза и снова встретилась со льдом голубых глаз Романа. Он сузил их и ждал, что же я скажу о том, что было за дверью женской уборной.
– Мы просто поговорили, – ответила я. – Рома хотел извиниться. Даже дал мне носовой платок. Вот.
Я достала из кармана пиджака вещь Ромы и продемонстрировала её учителю.
– Да? – взметнула брови вверх Алла и переводила взгляд с него на меня. – Извиниться?
– Да, – кивнула я. – И сейчас тоже хочет. Так и сказал мне: «Катя, я готов извиниться перед Аллой Дмитриевной и перед всем классом».
Повисло молчание. Питерский свёл брови вместе, понимая, что я спасла его зад, но одновременно и подставила.
– Ну что же… – остыла тут же Алла. – Тогда это меняет дело. Похвально, Питерский, похвально. Это так по-мужски – признать ошибку и попытаться её исправить.
– Согласна с вами, Алла Дмитриевна, – поддакнула я, уже предвкушая, как стану слушать извинения Ромы при ребятах. С другой стороны, в душу закрался страх – Питерский не простит мне своего позора и обязательно отомстит. Но это будет потом… – Очень по-мужски. Он готов.
– Тогда идёмте, – указала она рукой на двери нашего класса, и мы двинулись за ней следом.
Роман дождался, когда я поравняюсь с ним, и пошёл рядом.
– Слышь, рыжая, – дернул он меня за рукав. – Ты что это придумала?
– Извиняться будешь на весь класс, – сказала я с улыбкой, вздёрнув нос. Достал уже за прошлый год. Пора бы уже и отвечать за своё хамство.
– А ты не офигела, заучка? – сверкнул он глазами, словно разъяренный волк, и я невольно вжала голову в плечи. Очень надеюсь, что он этого не заметил…
– Офигел у нас ты, Питерский. И только ты один.
– Что вы там шепчетесь? – обернулась с подозрением на нас Алла.
– Слова подбираем. Для извинений прилюдных, – ответил ей Роман.
– Правильно, – кивнула она и остановилась у двери, пропуская нас первыми. – Сейчас и начнём.
Мы встали с ним посередине класса на обозрение множества пар глаз. Одноклассники притихли и ждали, что будет. Алла прошла мимо нас к учительскому столу и подтолкнула Романа.
– Итак? Роман, вы что-то хотели сказать Катерине?
Он молчал какое-то время, поджав губы. Я чувствовала словно кожей его недовольство и гнев. Бесится – и поделом. Кажется, мы два вампира – питаемся отрицательными эмоциями другого…
– Извини, – пробурчал он себе под нос.
– Громче, Питерский, – попросила его Алла Дмитриевна, и Роман уставился на меня так, словно сейчас схватит, закинет на плечо и выкинет в окно. Невольно захотелось отойти от него – настолько меня прошибала его ледяная энергия.
– Извини, – повторил он громче.
– Катя, вы принимаете извинения от Питерского? – спросила Алла меня.
В моём воображении Роман извинялся с куда большим чувством и не столь сухо, но и так тоже сойдёт! Услышать извинения из уст Питерского – уже восьмое чудо света. Стоит позвонить на радио и поздравить с этим значимым событием всю Россию.
– Да, принимаю, – кивнула я и снова наткнулась на взгляд, красноречиво сказавший мне, что так просто этот номер не пройдёт…
Глава 5
Я смотрел на неё и мечтал прожечь взглядом насквозь.
Чёртова заучка! Так умыла меня перед всем классом! Что теперь пацаны обо мне думать будут?
Камикадзе.
Я ей это так просто с рук не спущу!
– Можете садиться на свои места, – сказала Алла, и мы под гомон одноклассников заняли их. – Тишина в классе! Продолжаем.
Алла Дмитриевна довела классный час до конца, раздала всю необходимую информацию для завтрашнего учебного дня и отпустила нас. Однако меня все же попросила задержаться.
– Роман, – обратилась она ко мне, когда мы остались наедине.