Существо

– Не называй ее так!

– А разве я не прав? Вы вообще видели, что это такое? Или взяли первое, что вам предложили?

Прежде чем ответить, Гриша сделал глубокий вдох, потом – медленный выдох. Надо же, получается, он в ярости… Такого не случалось уже давно, и никогда раньше эта злость не была направлена на Никиту.

Никите вдруг стало не по себе, он почти пожалел, что начал этот разговор, однако упрямство не позволило ему отступить.

– Тебя оправдывает только то, что раньше ты так себя не вел, – задумчиво произнес Гриша. – Что тебя так задело? Что в доме появился новый ребенок без твоего ведома и одобрения?

– Вот такой я мелочный, – мрачно отозвался Никита.

– Это не мелочь.

– Тогда почему меня проигнорировали? Потому что это все равно ваше решение, а я в этом доме так, приживала?

И снова Гриша не спешил отвечать. Он смотрел на приемного сына оценивающе, долго, и чувствовалось, что он успокаивается.

– Ты не приживала, глупостей не говори. Мы с Ирой знали, что тебя расстроит наше решение, просто не думали, что так сильно. Прежде чем устраивать истерику, выслушай, что произошло на самом деле.

– И что же там произошло? – с вызовом поинтересовался Никита.

– Не дерзи, скоро ты поймешь, что неправ. Начнем с того, что мы не удочерили Регину – и не сможем удочерить.

– Почему это?

– Она не хочет быть удочеренной, – пояснил Гриша. – А даже если бы хотела, или если бы мы решили оспаривать ее волю, потому что Регина не совсем здорова, на сбор документов ушли бы долгие годы. Такого времени у нас нет: Регине уже шестнадцать, через два года она станет совершеннолетней.

– Этой фигне еще и шестнадцать? Выглядит лет на десять!

– Никита, следи за языком! – Гриша чуть повысил голос, и стало понятно, что сдерживается он из последних сил. – Мы взяли ее под опеку, и теперь мы отвечаем за нее. Как ты мог убедиться, Регина – непростой ребенок. Она родилась не совсем здоровой, а неудачные операции, проведенные руками неумелых медиков, усугубили ее состояние. Она страдает врожденной аномалией кожи, она парализована ниже пояса, и ей диагностировали аутизм.

Никите пришлось прикусить язык, чтобы снова не вспылить, но в душе у него даже не гроза гремела – лесной пожар полыхал! Как, как можно было притащить такое Существо в дом с маленькими детьми? Если им хотелось о ком-то заботиться, сосредоточились бы на Зое! Она маленькая, милая, а главное, полноценный человек! Ну а Существо что же? Ни двигаться не может, ни соображать нормально! А если она агрессивная? А если заразная?

Вот только Гриша это не поймет, по глазам видно. Он, конечно, умный мужик, но иногда бывает редкостным ослом. Решил, что раз он врач, да еще и намного старше Никиты, то можно не прислушиваться к мнению приемного сына. Сам себе копает яму, даже не понимая этого!

– Большую часть жизни Регина провела в приютах и больницах, – продолжил Гриша. – Даже когда ее состояние стабилизировалось, желающих удочерить ее не нашлось. Видимо, все, кто встречался на ее пути, думали как ты.

– Значит, это были здравомыслящие люди! – не выдержал Никита.

– Это были жестокие люди. Мир полон их – тебе ли не знать! К тому же, Регину не мог забрать любой желающий. Для того, чтобы заботиться о таком ребенке, среди приемных родителей должен быть минимум один человек с медицинским образованием. Чуть больше года назад такая семья нашлась. Они посвятили себя созданию детского дома семейного типа для особенных детей. В отличие от меня и твоей мамы, они занимались только этим, у них был опыт ухода за детьми с редкими заболеваниями, поэтому им отдали Регину.

– Ну и почему же Существо не с ними?

– Если ты не прекратишь так ее называть, ты будешь наказан, как никогда раньше. Это понятно?

– Понятно, – холодно ответил Никита.

Наверно, Гриша ожидал, что он извинится. Однако извиняться Никите было не за что, он ни на секунду не усомнился в этом.

– Регина прожила с ними год, но недавно произошел страшный несчастный случай, и семейный детский дом был распущен. Дети вернулись в приюты, Регина – в том числе.

Ощущение мороза по коже вернулось. Гриша не сказал, что несчастный случай был связан с Региной, даже не намекнул на это. Однако Никита не мог избавиться от убежденности, что все и так ясно.

Существо прокралось в одну семью, разрушило ее и выбрало следующую жертву!

– Как вы вообще пересеклись с… ней? – спросил Никита.

– Твоя мама, как ты знаешь, курирует благотворительный фонд и часто посещает детские дома, в том числе и для детей с особенностями. Там она и увидела Регину.

– Она мимо пройти не могла?

– Не могла, – отрезал Гриша. – Потому что все остальные уже прошли мимо! Ире сообщили, что Регине очень плохо в приюте. Там не хватает людей и лекарств для правильного ухода за ней. К тому же, другие дети, пусть и страдающие болезнями, боятся Регину и стараются держаться от нее подальше.

– Удивительно, почему же? – саркастично осведомился Никита.

– Не ерничай, причина проста: они еще такие же безмозглые дети, как ты!

– Эй!

– Я не собираюсь игнорировать твои недостатки.

– Мое мнение вы проигнорировали легко!

– Мы не хотели, – указал Гриша. – Ира начала навещать Регину, заботиться о ней. Но ни она, ни я не были уверены, что готовы к такому шагу.

– Вот, здравая мысль же! Что заставило вас передумать?

– Уплотнение в приюте. Туда перевели детей из другого учреждения, места на всех не хватало, и в комнатах стали селить больше воспитанников, чем следовало бы. Это привело к конфликтам, и некоторые дети начали бросаться на Регину из-за ее внешности. А в состоянии Регины любой удар куда опасней, чем просто детская драка. Зная о том, что мы ухаживаем за этой девочкой, директор приюта позвонила нам и рассказала, что происходит. У нас с твоей матерью есть определенная репутация, поэтому для нас процесс упростили. Мы взяли Регину под опеку, но она не удочерена. Только для нас это ничего не меняет, теперь она – член семьи, привыкай!

Они, должно быть, сами себе казались героями. Еще бы, спасли несчастную сиротку от злодеев! Они не видели подвох, потому что не искали его.

А вот Никита все прекрасно видел. Например, то, что директор приюта могла и соврать им. Не было никакого уплотнения, просто всем осточертело смотреть на эту ящерицу, и они придумали способ избавиться от нее.

Возможно, другие дети действительно бросались на нее, но вряд ли из-за одного лишь уродства. В Существе было что-то неправильное, пугающее на самом примитивном, инстинктивном уровне. От нее хотелось держаться подальше – и уж никак не делить с ней кров!

Однако Никита видел, что объяснять все это Грише бесполезно. Его приемный отец уже зациклился на роли спасителя, он и слушать ничего не станет. Да и потом, толковых аргументов у Никиты не было, ничего, кроме дурного предчувствия. Он уже проиграл, но все еще надеялся пробудить в Грише здравый смысл.

– А где оно… то есть, она будет жить? У нас же сплошь лестницы!

– Мы обустроим для Регины игровую комнату в подвале. Туда она сможет самостоятельно добраться на коляске с улицы, через гараж, и из дома, через кухню. Несмотря на свое состояние, Регина полностью себя обслуживает, и уже за это ее можно уважать!

Уважать ее Никита не собирался, но вынужден был признать, что приемные родители неплохо все продумали. В подвале полноценная комната, там есть ванная с туалетом, есть и съезд для коляски – раньше его использовали, чтобы на тележке перевозить в подвал вещи и игрушки. Все это означало, что Существо может задержаться в их доме на целые годы!

– Мы надеялись, что ты будешь помогать ей, – признал Гриша. – Да, получилось неожиданно, Регину пришлось забирать срочно, и мы даже не успели тебя предупредить. Поверь мне, если бы обстоятельства сложились по-другому, мы бы обязательно посоветовались с тобой!

– А если бы я сказал нет? Если бы я сразу был против, это что-то изменило бы?

Гриша не ответил, но в его неловком молчании и был ответ. Нет, ничего бы это не изменило. Они бы все равно притащили в дом свою уродину, потому что это все-таки их дом, что бы они там ни трындели про семью и любовь.