Собиратель Сухоруков

Юный воин угрюмо молчал шага три.

– Владыка, я совершил ошибку. Но я не струсил, – помолчал еще немного и, наконец, поднял глаза. – Владыка… Позволь приобщиться к твоей мудрости?

Эк завернул!

– Э… Ну… Приобщись!

– Что делать, если ты знаешь, что командир отдает неправильный приказ? Можно ли не подчиняться?

– Тут не так всё просто… Приказу подчиняться важно. Очень важно. Но главная задача воина – не приказ исполнить, а врага победить. Иногда и впрямь приказ может быть необдуманным или ситуация уже изменилась, и надо иначе действовать. Тут, конечно, разумнее не следовать приказу. Но с другой стороны: а если ошибается не командир, а ты? Уверен ли ты? Примешь быстрое решение – и только хуже сделаешь.

– Вот и я не мог решить…

– А что было не так с приказом?

Однако, Аскуатла быстро закрылся и снова опустил глаза. Знакомое молчание! Особенно, для такого юного возраста: не буду наговаривать на своих. Не по-пацански. Не по-рыцарски. Меня даже любопытство распирать стало: что же там, в дозоре случилось? Но этот точно не расскажет. Особенно, сейчас.

– А ты уверен в своей правоте?

Скупой кивок.

– Тогда вот тебе еще моей мудрости: не сдавайся! Терпи и не сдавайся! Но и злость на товарищей не копи. Понял!

На этот раз Муравей кивнул менее уверенно.

– Иди к своей пятерке.

Я вернулся к Черному Хвосту.

– Негоже, когда воины избивают своих. Вы должны быть, как братья, должны доверять друг другу. Иначе в бою можно удар не от врага получить, а от своего же.

– И трусу доверять? – Хвост был категорически не в духе, вон, даже со мной начал спорить.

– Кто испугался один раз – еще не трус. Мы все боимся, но можем победить свои страхи. Трус тот, кто навсегда остается в плену у страха.

Предводитель черных шел молча, почти также долго, как недавно Муравей.

– Я поговорю с воинами, владыка… Да и начал Аскуатла очень неплохо… Я был очень удивлен его поступку.

Пора заканчивать с бесплатными сеансами психотерапии. Я не на работе, в конце концов! Напротив: я намерен в скором времени отдохнуть в своей новой постели, которую, наконец, сделали по моему заказу! Настоящую, удобную кровать! С матрасом и подушками (не пуховыми, увы!)!

Но до постели было еще прилично топать. Мы свернули на север и шли в аккурат между основным «жилмассивом» Излучного и Сухотьем. Последнее выглядело просто ужасно: и так редкая поросль вырублена и частично выжжена. Всюду – особенно, поближе к ручью – гарь и копоть – черные таки получили свою землю. А южнее – две огромные полусферы печей для обжига керамики.

Это были две задачи, которые я выполнил первым делом, еще до отъезда из Излучного. Собрал местных и приказал построить большие печи прямо возле основного выхода пласта глины. Потому что вскоре мне понадобится очень много кирпичей! Излучинцы долго не понимали, чего я от них хочу. Но я уже видел местные печи и понял, как их усовершенствовать. Нет нужды жечь дрова и держать керамику в одной камере. На крепких основаниях нужно сделать поддон с отверстиями – своеобразную решетку из обожженной глины. Внизу разводим огонь, на поддон выкладываем изделия. И жар ровнее и изделия не коптятся. Вокруг верхней камеры делаются сужающиеся стенки: невысокий купол с дыркой посередине. В дырку залезает человек и укладывает на решетку просушенные изделия (пока это будут кирпичи, а потом и кое-что другое можно). Дырка закладывается пластинами из обожженной глины – и айда обжигать! За раз можно сотню кирпичей сделать. Если бы печи не остывали целые сутки – можно кирпичи промышленными объемами гнать.

А потом я собрал черных. Специально вывел их на Сухотье, и объяснил, что скоро здесь будет цветущий сад. Конечно, привирал. Черные, глядя на полумертвую землю, поначалу хмурились, но постепенно их раскосые глаза округлялись от моих речей. Как не поверить любимцу Великого Золотого Змея, победителю коварного Носача и тэ дэ. Я же водил руками, показывал, как поднимается вода в ручье, как пройдет главный канал, где будут его ответвления. В тот же день приступили к разметке участков. Тут я позвал местных старейшин, которые в таких вопросах разбирались. Прикинули потребные размеры участков и начали вымерять. Я вспомнил вдруг про рогульку из старых русских фильмов, которыми меряли поля: всего три палки связать буквой «А», и работа идет невероятно быстро! Старики идею, кстати, оценили. Быстро связали пять одинаковых: на два шага. И пошли «шагать»! Я на куске ткани нарисовал наглядную схему: как должны располагаться участки, чтобы хотя бы с одной стороны к ним подходил канал.

Было немного страшно. Ведь всё зависело от того, удастся ли мне сделать запруду или нет? Пойдет ли по каналам вода туда, куда мне хочется? Хватит ли мощности ручья, чтобы оросить эту территорию? Это всё я не мог рассчитать, лишь надеялся на лучшее.

В завершении «аграрного дня» я рассказал воинам о том, как можно использовать ил реки для удобрения почвы и велел в свободное время таскать его на свои участки.

Оставалось еще и третье дело, которое необходимо завершить до отъезда в Крыло. После боя захватили мы в плен 34 человека, что оказали нам сопротивление. Шестеро из них даже пустили моим воинам кровь. Все эти дни пленных держали в утятнике Носача, толком не кормили. Одно сплошное бремя, но и отпускать просто так их было нельзя. С другой стороны: в «кандалы» заковать тоже нельзя – так местный народ и обозлить легко. В итоге, день на седьмой или восьмой я велел старейшинам и народу собраться у алтаря Золотого Змея Земли. К тому времени мои воины насыпали небольшую земляную площадку вокруг наскоро обработанного валуна – не ахти что, но все-таки место для нового бога.

Золотые и черные построились по трем сторонам квадрата (ополченцев я тревожить не стал), все при полном параде – грозные и торжественные. Перед ними – пленники в ряд – связанные и на коленях. Местные собрались с южной стороны от алтаря.

– Я восстановил свое право над этой землей и этими людьми! – врубил я пропаганду без предисловий. – По слову Золотого Змея Земли не дал я изменнику Иттануаке увести вас с пути истинного. А потому радуйтесь: не падет на вас немилость бога моего, бога всей нашей земли!

Сначала – сладкая конфетка, потом – горькая пилюля. Это работает не только на деловых переговорах. Хотя… Сейчас велись самые что ни на есть деловые переговоры!

– Но! – воздел я здоровую руку. – Среди вас нашлись те, кто воспротивились моей воле.Подняли оружие. Мои воины были милостивы и не лишили их жизни. Ведь даже эти заблудшие, что стоят сейчас связанные пред алтарем – мои люди.

Пауза.

– И я прощу их! Каждый из 28-ми человек должен будет три луны работать на меня, после чего волен жить, как прежде.

Срок я рассчитал специально, чтобы пленники могли вернуться в семьи примерно за месяц до начала посевных работ – времени вполне достаточно.

В это время вперед выступил Шаманыш – весь в нарядном, в зловещей маске, которую ему в дорогу выделил Медработник Ецли-Ицла. Молодой жрец пояснил, что пленники, которые на крови поклянутся в покорности Змею, смогут даже вернуться в семьи. Им придется лишь ежедневно приходить к владыке и исполнять его задания.

Услышав об этом, пленники оживленно загалдели, начали вскакивать и выстраиваться в очередь для протыкания рук и принесения клятв. Толпа местных тоже загудела одобрительно.

«Эх, не выдержат, гаденыши! – сдерживал я улыбку. – Очень скоро начнут прогуливать. Но тут я их удивлю».

Когда все клятвы были принесены, алтарь уже подкрасился багровым, а утренние пленники утопли в объятиях родни, Шаманыш воздел руки, затряс трещотками и завыл в легком приступе одержимости.

– Нет клятвы важнее, чем клятва богу! – утробно изрек он. – И будет нарушивший ее лишен благодати до конца дней своих. Любой вправе лишить нарушителя жизни или принудить его служить себе. И первое право такое будет у владыки всех четлан, у избранника Золотого Змея Земли.

Пам-пам! Не придешь поработать на «императора» – и тебя на второй день твой же сосед в проданные заберет! Никакая стража не нужна – сами за нее всё сделают.