Собиратель Сухоруков

– Ты, конечно, прав, мудрейший, – склонил голову Кровавая Чаша. – Но не слишком ли многого хотят от нас пурепеча? Мы кормим их сейчас; это делает четлан беднее, однако такую нужду можно потерпеть. Но ведь они и потом собираются забирать у нас продукты, забирать людей для работы. Их человек – Шоануапе – останется здесь, чтобы указывать нам, как жить. Они навязывают нам своего солнечного бога вместо Змея, которого почитали наши предки…

– Насчет Змея, – пожевал губу Ицкагани. – Я тебе так скажу: разве не разумнее заручиться покровительством того бога, который сильнее, который надежнее тебя защитит? А что касается Шоануапе и прочего… Поглядим, мой мальчик. Сегодня пурепеча помогают нам расправиться с ненавистным врагом, но, возможно, завтра у нас появится возможность избавиться от их… заботы.

Шикальиеци криво хмыкнул, и это не утаилось от внимания имачаты.

– Что-то не так, сын моего друга?

– Да нет… Просто… Прости меня за откровенность, господин. Но я теряюсь. Я бежал к тебе, думая, что делаю добро для нашего народа. Что спасаю четлан от подлого Недоноска. Но сейчас словно Чужой спустился с небес и коварно поменял местами свет и тьму, горячее и холодное… Правду и ложь. Мы сами позвали пурепеча, мы подчиняем наш народ их власти, их богу. Заставляем свободных людей служить чужакам. Где здесь добро, что мы создаем? А Сухая Рука – он строил. Уж я-то видел. Излучное при нем ожило. Он собирал четлан вокруг своего бога…

– Какая чушь! – Ицкагани раздул ноздри. – Ты словно лишился памяти, мальчишка! Так я тебе напомню: Недоносок убил твоего отца! Он пришел в твой дом и выгнал тебя из него! Лишил богатства, лишил законных прав! Вот это, по-твоему, называется созиданием? Это ты считаешь добром?

– Нет, – Шикальиеци опустил голову. – Я помню, кто такой Сухая Рука. Помню, что он сделал мне. И это самое страшное, господин. Конечно, Недоносок для меня зло. Понимаешь, что получается, господин?

– Что? – недовольно буркнул имачата.

– Что зло для меня – это добро для прочих четлан. А то, что мы с тобой считаем добром – беда для народа.

Ицкагани, хмурясь жевал губу.

– Глупости! Какие это всё глупости! – отмахнулся он. – Как до такого можно додуматься! Всё просто: я точно знаю, что есть зло и что добро. Со злом я борюсь по мере своих сил. Главное, быть верным себе – и тогда я добьюсь своих целей! Добро восторжествует!

Кивнув сам себе, имачата даже слегка улыбнулся.

– А тебя послушать, так выходит, вскрыть себе горло ножом – это добро сделать? Так что ли, мальчик?

– Я не знаю, господин, – пожал плечами Кровавая Чаша.

– Не думай лишнего! Помни главное: Недоносок убил твоего отца и отнял твои земли. Просто делай всё, чтобы покарать его за это. Ясно?

– Да.

– Ну, так ступай и собери у Попугаев зерно для славного воинства пурепеча. Всё, что приближает гибель Недоноска – и есть добро.

Глава 22. Хороший Уэтамо

Мы сидели в маленькой лодке – я, Вапачиро, Сын Обезьяны и двое молодых крепких воинов, черный и золотой. Лодка шла вверх по реке. По Великой, она же Мезкала. Нет, мы не бежали, хотя, не исключаю, что кто-то в Аграбе и мог так подумать… Да я и сам время от времени спрашивал себя: не струсил ли? Не сбежал?

Все-таки нет. На вечернем совете я обрисовал ситуацию своим командирам – не возразил никто.

– Мы проиграем, – начал я, когда приглашенные расселись у костра (теперь советы проводились не во дворце, где уже было не протолкнуться от раненых). – Не скоро, но наверняка. Похоже, пурепеча не могут захватить Аграбу. Они уже всё попробовали. Кажется… Не думаю, что мальчишка-орел станет кидать своих воинов на новые штурмы стены – потери у него и так значительные. Теперь он начнет осаду. Вернее, уже начал. И отныне всё зависит от того, у кого больше терпения. Хотелось бы, надеяться, что захватчики устанут и уедут… Но это мечты. Они могут пополнять запасы, а мы – нет. Ннака, на сколько у нас осталось еды?

– Дней на двенадцать-пятнадцать. Если совсем тянуть – на двадцатку растянем.

– Вот всё, что у нас есть. А потом либо выйдем на последний и отчаянный бой… либо съедим друг друга, – я злобно зыркнул в сторону Глыбы.

– Может, попробуем уйти тропой Сына Обезьяны? – неуверенно спросил Брат Гнева.

– И бросим здесь малых, слабых, раненых? Бросим меня?

– Мы придумаем что-нибудь, – неуверенно продолжил командир черных, но я покачал головой.

– Даже, если что-то придумаем, это будет так тяжело, так медленно – пурепеча обязательно поймут, что к чему. Ударят в спину. Перебьют по дороге.

Господа советники подавленно молчали. Уйти небольшим отрядом: владыка плюс самые крепкие парни в золотом и черном – слава богу никто не предложил.

– Но есть другая дорога, – продолжил я, подводя совет к предстоящему решению. – И ее нам тоже указал уважаемый Сын Обезьяны. Дорога на Великую.

– Но зачем? – удивился Глыба. – Оттуда некуда идти. До Крыла не добраться, в горах оцколи могут поймать.

– Есть куда. Нам нужна чужая помощь. В Крыло идти бесполезно, там сил почти не осталось. Горцы или другие окрестные племена не решатся выступить против пурепеча. Да и зачем им это надо? Но есть народ. Сильный и издавна враждующий с пурепеча. Теночки.

Все вокруг костра настороженно зашептались.

– Я не знаю, что это за люди. Не исключено, что воины, которые не уступают в ярости пурепеча, еще опаснее… Я старался не думать о них, но у нас нет другого выхода. И ситуация такова, что решать надо сейчас.

– Почему сейчас? –удивился Мясо.

– Конечно, можно подождать. Но, если мальчишка-орел не уйдет, то тогда бежать за помощью будет поздно. А сейчас – сейчас у нас есть двадцать дней. За них я постараюсь добраться до земель теночков и уговорить их помочь нам…

– Погоди, владыка! Ты? – изумился Глыба.

«Я, ребята… Больше некому. Страшно до одури, но только я смогу что-то у них выторговать, купить помощь. Может быть, даже ценой свободы… Но я лучше незнаком теночкам подчинюсь, чем этим гадам».

Советники принялись меня отговаривать, но я четко дал понять, что вопрос решенный. Я знал цель. А еще знал путь. Дорогу из Аграбы покажет Сын Обезьяны, дальше – Вапачиро.

– Мы поедем к Накацтли, – заявил он, когда я поделился с Серым своими планами.

– К кому? – удивился я, напрочь позабыв об этом персонаже из далекого прошлого.

– Моему бывшему хозяину, – пояснил телохранитель. – Помнишь торговца куитлатековой крови, что привез меня в Крыло? Он живет в Уэтамо, и точно торговал в землях теночков. Он поможет.

…И вот мы гребем на север против течения Мезкалы, прямо во владения пурепеча, ибо только через них можно добраться до далекого Уэтамо и еще более далеких теночков. Лодку в ближайшем четланском селении покупал Сын Обезьяны, пока мы отсиживались в кустах, не доверяя даже своим соплеменникам. Я набрал полный кошель ценностей: камней, поделок из золота и меди, даже немного стекла – надеюсь, этим можно будет устелить дорогу до самых возможных союзников… Надеюсь, что союзников.

Глыба настаивал на большом отряде в качестве сопровождения, но я категорически отказался. Во-первых, в Аграбе важен каждый боец; во-вторых, мы отправляемся в Жаркие Земли, где живут многочисленные народы с огромным количеством воинов. Которые даже сотню сметут походя. Мне лучше сделать ставку на скорость и неприметность. Впятером мы отобьемся от маленькой группы возможных врагов или убежим от большой. Но лучше всего вообще избегать врагов.

Плыть решили с минимальными остановками на сон, перекусывали прямо в лодке. Поэтому за остаток первого дня, часть ночи и второй день добрались до слияния Мезкалы с Правой Великой. Я уже знал, что здесь эту реку называют Тепалькатепек. Четлане в этих краях не жили, горы отступили от реки и, в целом, стали пониже. Мы попали в Жаркие Земли.

Что сказать о них? Здесь всего много. Огромные водные просторы: две реки широко растеклись по долине, а в месте слияния образовалось целое речное царство с островками, протоками, густыми зарослями мангры. Зелени тоже стало много: голые скалы совершенно исчезли, их сменили каменистые холмы, поросшие густой вечнозеленой шевелюрой. Про низины и говорить нечего – с началом дождливого периода они превратились в настоящие джунгли.