Страница 6 из 122
Она смотрела на него серьёзным внимательным взглядом и ожидала его ответа.
– И в чём причина такого спонтанного решения? – спросил он у неё.
– Я хочу жить рядом с тобой.
– И это всё, что случилось? И из-за чего ты сорвала меня в Москву?
– А разве этого мало? Я за последние два года видела тебя всего четыре раза. Мы общаемся только в Скайпе.
– Но ты же знаешь, отправляя тебя к бабушке, я хотел, как лучше. Чтобы ты была окружена заботой и вниманием. Ты же знаешь, я работаю сутками и отсутствую дома иногда неделями. Я живу на работе.
Она подошла к нему ближе и, обняв его за плечи, уткнулась в его шею лицом.
– Но когда ты отправлял меня в Москву, мне было пять, и я давно выросла. Я думаю, теперь я могу самостоятельно учиться, и мне не нужно оказывать столько внимания, как прежде. Я думаю, что я могла бы сама помогать тебе во всём дома. Встречать тебя вечерами с работы и готовить еду.
– Лисёнок мой…
Павел крепко прижал её к себе.
– Я понимаю, что ты уже взрослая и рассуждаешь абсолютно правильно, только я думаю, твоё возвращение сейчас создаст для тебя дополнительные трудности с учёбой и твоими друзьями. Разве тебе не жаль оставлять их здесь?
Она опустила голову и присела за столом.
– У меня здесь нет друзей. Я так и не влилась в коллектив своего нового класса.
– Это потому что они старше тебя на целых два года. Ты ведь экстерном окончила начальную школу, и ваша разница в возрасте…
– Нет.
Она резко подняла на него свои глаза.
– Дело не в возрасте и не в том, что я лучшая в классе. Просто у них в их двенадцать, интересы выходят далеко за рамки общеобразовательной программы.
– Что ты этим хочешь сказать?
Она на него обречённо посмотрела.
– Тебя обижают?
Он коснулся пальцами её руки.
– Просто для всех я изгой. Ботаник, грызущий гранит науки. Страшная и никому не нужная.
Она снова опустила голову и, закрыв лицо руками, тихо заплакала.
Павел поднялся со стула, обнял её и, подняв на руки, усадил к себе на колени, крепко прижимая к себе.
– Никогда не говори так, слышишь? Ты самая красивая девочка на свете. И ты нужна мне, бабушке, дедушке. Очень нужна. Ты у меня самая умная и самая лучшая девочка на свете!
Она обняла его руками за шею и, прижавшись к его плечу, громко расплакалась.
Он поднял её лицо к себе.
– Я заберу тебя домой, обещаю. Сегодня же после обеда мы уедем домой. Ты успеешь собраться?
Она улыбнулась сквозь слёзы и ответила.
– Успею. Я уже и так многое собрала.
Павел снова прижал её к себе и тяжело вздохнул.
В погоне за зарабатыванием денег и нескончаемыми проблемами в бизнесе он упустил из вида главное, своё отцовское предназначение не просто присылать деньги на её содержание и звонить каждый день по телефону, а хотя бы раз попробовать заглянуть в её маленькую душу и её светлую голову.
Он улыбнулся и, погладив её по щеке, осторожно вытер пальцами бесконечно скатывающиеся горькие слёзы.
Его маленький философ по жизни. Она с трёхлетнего возраста проявляла удивительные способности к образованию. Самостоятельно выучившись читать и считать, перечитав множество книг, она пошла в школу подготовленной уже в пять с половиной лет и экстерном окончила среднюю школу за два года, и в свои десять, уже была в шестом. Пытливый ум, желание знать на свете всё. Многочисленные олимпиады и образовательные конкурсы, складывали в её интеллектуальную копилку огромный багаж знаний и просвещения, оставляя при этом, к сожалению, уязвимой к окружающему её жестокому миру.
– Я покормлю тебя.
Дочь улыбнулась и, поцеловав его в щёку, поднялась с его колен и направилась к плите.
Павел улыбнулся.
– Только в том случае, если ты поешь вместе со мной.
Она обернулась и, улыбнувшись, ответила.
– Конечно, поем. Я ждала тебя специально.
Она быстро накрывала на стол, а он смотрел на неё, не отрываясь. С годами она всё больше походила на свою мать. И внешне, и внутренне. Та же уязвимость и осторожность в движениях, та же искренняя улыбка и такая же ранимая душа.
Они быстро позавтракали, и Лиза упорхнула в комнату, собирать вещи. А Павел не спеша прошёл по комнатам дома и присел на кровати в своей бывшей спальне.
– Приехал…
Раздался за его спиной голос мамы.
Он медленно обернулся и, взглянув на неё, быстро поднялся на ноги.
Надежда Владимировна Романова стояла перед ним, пристально вглядываясь в его глаза. Невысокая миловидная шатенка с голубыми глазами прошла в центр комнаты, и остановилась с ним рядом.
– Здравствуй, мама.
Павел склонился и поцеловал её в щёку.
– Здравствуй, Паша.
– А папа где?
– Уехали на охоту с соседом ещё два дня назад. Ты же знаешь их ежегодный слёт.
– Понятно.
Она обняла его руками и отошла немного в сторону, присев вместе с ним на кровати.
– Всё-таки забираешь её? Ты хорошо всё обдумал?
– Да, забираю. Она сказала, что ей здесь плохо. Я говорил с ней только что. Пытался её отговаривать поначалу. Но понял, что для неё это всё очень серьёзно. По своему личному примеру из детства знаю, что это такое, когда тяжко на душе и тебя не понимают вокруг.
– Ты не подумай, сынок. Я тебя не отговариваю. По сути, это правильно, чтобы дочь жила с тобой. Просто ты же понимаешь, что уже прежней жизни, к которой ты привык, в твоём доме не будет. Да, и в работе придётся делать перерывы и быть с нею чаще рядом. Ей сейчас очень нужно внимание. Сам понимаешь, возраст подростковый.
– Что значит, прежней жизни не будет?
– Павел, ты взрослый мужчина и я понимаю, что в твоём доме естественно регулярно появляются женщины. Но теперь, когда Лиза будет жить с тобой, это будет недопустимо.
– Мама, после смерти Янины ни одна женщина не переступила порог моего дома, ни прошлого, ни нынешнего. Я не говорю, что я монах и живу, все годы без неё затворником, но я с чёткостью разграничиваю эти два понятия, любовница и любимая женщина.
– Ну, хорошо если так, но когда-нибудь, и любимая женщина может встретиться на твоём пути, и ты должен в первую очередь думать не о себе, а о дочери.
– Я всегда об этом думаю.
Он обнял её за плечи.
– Мамочка, я понимаю, что тебе нелегко расставаться с Лизой. Вы, столько лет с нею вместе рядом, но я не могу ей просто отказать и оставить её здесь. Я и так виноват перед ней за все годы отсутствия рядом.
Женщина вытерла набежавшие на глаза слёзы и с улыбкой посмотрела на сына.
– Вы должны быть рядом. Она достаточно взрослая и уже сама сможет о тебе позаботиться. Она для нас с отцом в доме настоящая помощница.
Павел улыбнулся.
– Вот только не знаю, как быть с её учёбой. До конца года ещё почти целый месяц и срывать её не хотелось бы. Конечно, как только мы приедем домой, я сразу же определю её в новую школу, вот только…
– Она не ходит уже на занятия. Ты же знаешь, для неё школьная программа всегда оканчивается за три недели до окончания очередной четверти. Она уже всё сдала и оценки выставлены в табеле.
Романов улыбнулся.
– Снова одни пятёрки?
– Конечно. Я бы удивилась, если бы там было другое.
– Моя необыкновенная и самая умная дочь на свете. Я так ею горжусь!
– А разве ей не в кого быть такой?
Женщина погладила его рукой по волосам и внимательно посмотрела на сына.
Красивый и уже такой взрослый тридцатипятилетний мужчина, хотя в душе для неё он по-прежнему оставался маленьким и самым любимым. Павел был точной копией её отца. Тёмно-русые густые волосы, уложенные в аккуратную стрижку, серые с лёгким серебристым оттенком глаза, высокий с крепким телосложением, и взглядом, таким же серьёзным и глубоким, как у деда. Целеустремлённый и настойчивый по жизни, никогда не страшившийся трудностей и стремительных перемен.
Она улыбнулась.
– Не останешься хотя бы на день? Сразу поедете?
– Мама, не могу, прости. И так бросил всё, и улетел в Москву, не сказав никому ни слова. Куча дел и новых заказов. Сама знаешь, всё нужно постоянно держать под своим контролем.