Страница 49 из 122
Милана билась в его руках, осыпая его спину ударами ладоней, и словесными проклятиями в его адрес, чем отчаянно разрывала его сердце на части. Он сжимал её плотным кольцом своих рук, не отпуская ни на минуту, нежно касался губами её горячего лица, собирая слёзы, и ощущал сильнейшую дрожь, сотрясающую всё её тело.
Внезапно он почувствовал, как она обмякла в его руках, лишившись последних сил и сознания. Он крепко прижал её к себе, и осторожно опустив на пол, склонился, пытаясь привести её в чувства. И когда она слабо приоткрыла веки, и взглянула на него, он коснулся губами её лба и, подняв на руки, унёс её в другую комнату.
****
Милана с трудом разомкнула веки и затуманенным взором обвела комнату, в которой находилась. Ей было больно смотреть на свет, который тускло, горел в комнате, в виде старой настольной лампы, стоявшей на тумбочке. Горло полыхало огнём, голова раскалывалась, а губы пересохли. Она судорожно обводила глазами незнакомую обстановку комнаты, пытаясь понять, где она находится. События, случившиеся накануне, были туманны и словно частично стёрлись из её памяти. Она смутно вспоминала, как сбежала из дома Ольховского, потом от родителей и из квартиры подруги. Как приехала в чужой посёлок и долго шла пешком. А потом… садовник… Она вспомнила его, как он подобрал её на дороге и как привёз в этот дом.
Она приподнялась и попыталась присесть, но голова кружилась так, что вся окружающая её обстановка, казалось, плыла перед глазами. Её рассеянный взгляд остановился на хлопчатобумажной пижаме, в которую она была переодета. Она точно помнила, что не видела этой одежды накануне. Сама мысль о том, что её мог переодеть этот наглый тип, вызывала мурашки ужаса у неё по всему телу.
Её блуждающие мысли внезапно оборвались, от раздавшегося немного в стороне скрипа старой деревянной двери.
На пороге комнаты появилась молодая женщина и, заметив, что Ольховская не спит, улыбнулась и, выглянув за дверь, громко обратилась к кому-то:
– Паша, она проснулась!
Женщина подошла ближе к кровати и присела рядом с Миланой. Незнакомка была в белом халате, и на её шее висел фонендоскоп.
– Здравствуй! Ну и напугала же ты нас.
– Здравствуйте. Кто вы?
– Я жена друга твоего спасителя. Меня зовут Светлана.
– Я, Милана. Вы врач?
– Да, я работаю в больнице. Я терапевт.
– Что со мной?
– Переохлаждение организма, нервный стресс и сильнейшая простуда. Я боялась и подозревала сначала пневмонию, но, слава богу, диагноз не подтвердился. Павел рассказал мне о твоих метаниях по улицам, и я очень удивилась, что мои первоначальные предположения не подтвердились. У тебя крепкий организм… можно только позавидовать.
– Какой Павел?
– Как какой? Твой спаситель, который привёз тебя сюда. Ведь если бы не он, то…
– Ничего не понимаю, разве он не…
Романов нарушил их беседу, неожиданно появившись на пороге комнаты. Он с улыбкой подошёл к постели, протягивая Милане небольшую пиалу.
– Привет! Возьми. Ты должна это выпить. Тебе нужно восстановить силы, – обратился он к ней.
– Что это?
Она недоверчиво посмотрела на полупрозрачную ароматную жидкость в чашке.
Светлана улыбнулась и взяла пиалу из рук Павла.
– Это куриный бульон. То, что тебе сейчас нужно больше всего. Тяжёлой пищи тебе пока нельзя. Выпей. Между прочим, он сам его для тебя приготовил, что в принципе для него несвойственно. Очень старался…
Светлана улыбнулась и посмотрела на смущённое лицо Романова.
Милана взглянула недовольно на Павла, взяла пиалу из рук женщины и нехотя поднесла её к своим губам.
– Надо же! Вот уж не думала, что моя скромная персона заставит тебя преступить свои жизненные устои, – тихо произнесла она, делая маленький глоток бульона с края чашки.
– Нет, Светик, ты это видишь? Что я тебе говорил. Она даже больная продолжает мне дерзить.
Павловская улыбнулась.
– Ну, значит, ты это заслужил.
– Как долго я спала? – спросила Милана, сделав ещё один маленький глоток бульона из чашки.
– Больше суток, дорогая, – тихо сказала Светлана. – Я сделала тебе несколько уколов, чтобы бороться с твоей высокой температурой, да и, чтобы восстановить твоё нервное истощение. Тебе нужно было много спать.
– Сколько сейчас времени?
Светлана взглянула на настенные часы в комнате.
– Шесть вечера. До Нового года осталось шесть часов.
– Сегодня… Новый год… – тихо произнесла Милана и на её глаза снова навернулись слёзы.
– Ну, ну, дорогая. Успокойся…
Светлана погладила её по голове.
– Перестань. Не думай об этом. Пей бульон и ложись. Мне ещё нужно сделать тебе уколы, и я оставлю вас на сегодня, друзья мои. Меня мальчишки ждут дома. А то сами понимаете, одни мужики в доме каши не сварят.
Женщина поднялась на ноги и вышла в соседнюю комнату.
Милана недовольно посмотрела на Романова, который присел с ней рядом.
– Почему она называет тебя Павлом?
– Потому что это моё настоящее имя.
– Значит, ты обманул меня, назвавшись в моём доме другим именем?
– Милана, послушай, именно об этом я и хотел с тобой поговорить вчера в машине, но ты ведь не захотела меня слушать и…
– Я и сейчас не хочу тебя слушать. Мне всё равно, как тебя зовут и как тебя называть.
– Ну, зачем ты так? Я ведь всё хотел тебе объяснить.
– Не надо ничего объяснять. Как только я поправлюсь, я всё равно уйду из этого дома и очень надеюсь, что больше тебя никогда не увижу в своей жизни.
– Никуда ты не уйдёшь. Никуда! Поняла меня? Не хочешь ничего знать обо мне, это твой выбор. Но я никуда тебя не отпущу! Поняла? Никуда! Даже если мне придётся тебя удерживать силой в своём доме.
– Ты что маньяк, скрывающийся под личиной садовника?
Он улыбнулся и поднялся на ноги.
– Если тебе будет легче смириться со своей участью, считай, что я маньяк.
– Глупая шутка…
– Согласен. Но ты сама выдвинула эту версию.
– Скажи, это ты переодел меня в пижаму или Светлана?
Он внимательно на неё посмотрел.
– Я.
– Чёрт!
Милана прикрыла глаза и, откинувшись назад, больно ударилась головой о спинку кровати.
– Ну, зачем так нервничать?
Он попытался подойти к кровати, но Милана громким голосом остановила его:
– Не приближайся ко мне, – зашипела она, потирая рукой ушибленный затылок.
– Чего ты так волнуешься? Я видел достаточно, обнажённых женщин в своей жизни. Так что ничего нового в твоём теле, я не заметил. Ты ничем не отличаешься от остальных и…
– Только не вздумай продолжать дальше. И никаких подробностей, иначе я тебя прибью!
Она схватила маленькую подушечку и из последних сил запустила в него.
Павел поймал её снаряд на лету в свою руку и подошёл ближе к кровати. Улыбнувшись, присел рядом с нею.
– Если тебя это успокоит, то в тот момент, когда я переодевал тебя, то меньше всего думал о твоих женских прелестях. Я думал о том, что каждая минута промедления и нахождения в мокрой и холодной одежде, может стоить тебе жизни.
Она пристально посмотрела ему в глаза.
– Надеюсь, что ты не врёшь сейчас.
– Истинная, правда. Да, и на будущее, чтобы ты знала, я не люблю пользоваться ситуацией, когда женщина находиться без сознания. Предпочитаю, когда она отвечает мне взаимностью.
Он склонился и, взяв её руку, коснулся её своими губами.
Милана выдернула свои пальцы из его ладони.
– Не надейся на это. Моей взаимности, ты не увидишь никогда.
– Не будь никогда так самоуверенна, когда говоришь об этом со мной! Кажется, это твои слова были сказаны мне тогда в доме. Так вот могу тебе сказать то же самое и про себя. Отдыхай. Света сделает тебе уколы и мне нужно будет отвезти её домой, а потом я вернусь.
– Можешь не утруждать себя. Поезжай домой. Тебя же наверняка ждут родные на праздник.
– Ждут. Ты права. Но до праздника ещё шесть часов, и я думаю, что всё успею. Так что не волнуйся.