Страница 41 из 122
– Отец твой как раз очень даже причём. Он фактически является моим подельником. Хочешь знать всю правду?
Она вернулась к нему.
– Хочу…
– Это он прикрыл уголовное дело в отношении меня семь лет назад.
– Ты врёшь! Отец честный человек и никогда бы не преступил закон, особенно из-за такой мрази, как ты!
– Не смог бы говоришь? Плохо ты знаешь своего отца любящая дочь. Он не только смог прикрыть дело, но и не гнушался получать приличный процент со всех моих доходов в течение этих семи лет.
– Это неправда! Ты специально всё этого говоришь мне, чтобы опорочить его в моих глазах, и причинить мне дополнительную боль.
Она закрыла лицо руками и заплакала.
– Всё, что я тебе только что сказал, правда. Не веришь, можешь сама у него спросить. Заодно не забудь спросить, какую цену он у меня запросил, помимо денежных процентов за то, что избавил меня от тюрьмы семь лет назад.
Она посмотрела на него, сквозь слёзы.
– Какую ещё цену?
– Большую, очень большую цену для меня! Заставил жениться на тебе.
– Что ты мелешь?
– Твой любезный родитель очень хотел сделать тебя счастливой и найти для тебя выгодную партию, в лице респектабельного бизнесмена. Мечтал, чтобы ты вошла в высший свет местной знати. Так разве я не воплотил его мечты в реальность?
Милана с ужасом в глазах смотрела на Влада.
– Ты хочешь сказать…
– Что ты так смотришь на меня? Да, повторяю, твой отец поставил мне условие, чтобы я женился на тебе, в обмен на мою свободу.
– Ты врёшь! Ты всё врёшь! Врёшь! Врёшь…
Она повторяла эти слова громко и бесконечно, до хрипоты, пока совсем не потеряла голос.
– Хватит орать и устраивать истерики! Я бы никогда по собственной воле не женился ни на тебе, ни на ком-то ещё. Мне хватило и моей первой жены с её вечным занудством. Так что теперь ты знаешь, что в своё время мне пришлось дорого заплатить за свою свободу.
– Но я думала, что ты любил меня… – она уже произносила эти слова, словно в бреду, беззвучно, шёпотом.
– За возможность избежать тюрьмы ещё и не так полюбишь.
– Гадость, гадость! Господи, какая же всё это гадость!
– Это жизнь дорогая, и выбор, который каждый из нас делает в своей жизни. И он не всегда безоблачный, как в твоих наивных книжках. Мне пришлось его сделать семь лет назад, хоть мне этого совсем не хотелось. В жизни не всегда приходится делать то, что хочется. Только тебе этого не понять. Ты живёшь вместе со своими героями в каком-то вымышленном мире, за моей надёжной спиной и на полном материальном обеспечении.
– Влад, ты подонок!
– Однако тебе не мешало семь лет жить с этим подонком и пользоваться его деньгами.
Милана не стала ничего больше ему отвечать и, застегнув пальто, молча пошла на выход из дома.
– Куда ты? – спросил он у неё.
– Тебя это не касается.
– Давай, давай, катись. Посмотрим, как твой отец сможет пережить длительное тюремное заключение на зоне.
Милана остановилась на пороге и прислонилась лбом к двери. Она плакала, не переставая.
Влад подошёл к ней ближе и коснулся рукой её плеча.
– Ты должна поехать в дом к этому человеку и привезти мне документы, тогда твой отец тоже останется на свободе. Попытайся на месте поговорить с нашим шантажистом. Ведь женщине иногда удаётся сделать невозможное, и то, что подчас не удастся ни одному мужчине.
Милана опустила голову и, развернувшись, направилась мимо него к лестнице.
– Ты поедешь в его дом с моим охранником ровно в восемь, и будь добра, до этого времени не покидать дом.
– Я что под арестом?
– Нет. Я просто пока прошу тебя об этом по-хорошему. Но предупреждаю сразу, я уже дал распоряжение охране, чтобы тебя никуда не выпускали из дома.
– Сволочь! Какая же ты сволочь!
– Какой есть. Иди наверх, и давай закончим весь этот разговор.
Милана ещё раз посмотрела на Влада и, взявшись рукой за перила, стремительно поднялась на второй этаж, направляясь в свой кабинет.
Она прошла внутрь комнаты и, опустившись в кресло, прикрыла глаза руками и снова расплакалась.
Мерзкое предательство Влада, отвратительная правда об отце, хотя она упорно продолжала, не верить словам Ольховского, раздавили её окончательно. Она думала об отце. Нет, он бы не смог так поступить по отношению к ней. Нет, только не он, только не отец.
Милана обречённо смотрела перед собой.
Она стала заложницей в собственном доме и вещью, которую сегодня продал собственный муж в уплату своей безупречной репутации и свободы.
Милана резко поднялась на ноги и подошла к шкафу.
Перебрав вещи, она достала спортивную зимнюю куртку, тёплый вязаный свитер, плотные леггинсы и ботинки, в которых раньше бегала по утрам. Завязав волосы в хвост, она быстро переоделась и, перебрав документы, положила в сумку лишь самое необходимое. Немного подумав, взяла со стола ангела, которого подарил Павел, и аккуратно опустила его на самое дно сумки. Она закрыла двери кабинета на ключ и подошла к окну.
Осторожно приоткрыв дверь, она вышла на балкон и перегнулась через перила, внимательно осматривая территорию, на предмет наличия на ней охранников. Вокруг было пусто, ни души.
Милана осторожно перебралась через перила и стала на краю козырька балкона. Она аккуратно прошла по выступу и, ухватившись руками за кованую решётку, для вьющихся растений на стене фасада дома, медленно спустилась на землю. Проваливаясь по колено в снегу, она преодолела кленовую аллею и подошла к калитке чёрного хода, которая вела на улицу. Она подёргала её за ручку, но дверь была заперта на ключ. Безуспешные попытки открыть её шпилькой для волос, не увенчались успехом.
Милана подняла голову, пытаясь оценить высоту забора. Несколько её безуспешных попыток перебросить сумку через ворота, спустя полчаса неимоверных усилий, всё-таки завершились удачно. Ухватившись руками за кованые элементы забора, она попыталась подняться наверх сама, но ноги соскальзывали вниз.
Она снова опустилась на землю и, прислонившись лбом к забору, обречённо посмотрела на улицу.
– Милана Святославовна, вам лучше вернуться в дом.
Раздавшийся внезапно за её спиной голос, заставил её вздрогнуть.
Она медленно обернулась.
Молодой человек крупного телосложения в чёрной одежде, стоял позади неё и внимательно смотрел на неё.
– Женя, как вы меня напугали.
– Почему вы не в доме? Владислав Алексеевич приказал не выпускать вас с территории двора.
– Женя, я не могу вернуться в дом.
– Почему?
– Скажите, а вы могли бы вернуться в дом к человеку, который вас предал и продал?
Мужчина внимательно смотрел на неё.
– Милана Святославовна, я не знаю, подробностей всего того, что произошло между вами и мужем. Но вы же понимаете, я нахожусь на работе, и Владислав Алексеевич платит мне деньги за то, чтобы я хорошо выполнял его распоряжения.
– Я понимаю.
Она присела на корточки и прислонилась спиной к забору.
– Тогда я лучше останусь на улице, чем вернусь в дом к этому человеку.
– Милана Святославовна, пойдёмте в дом. Вы простудитесь.
– Мне всё равно. Лучше замёрзнуть и сдохнуть, чем вернуться в этот чёртов дом.
– Милана Святославовна, пойдёмте, прошу вас.
Охранник протянул ей руку.
– Скажите Женя, вы смогли бы ради своей собственной свободы, отдать свою жену другому мужчине?
– Что вы такое говорите? Как вам такое могло прийти в голову?
Она горько усмехнулась.
– А вот мой муж смог.
– Вы это серьёзно?
– Более чем. И вы считаете, что я могу после этого оставаться в его доме?
Она поднялась на ноги и медленно пошла вдоль забора.
– Подождите, – тихо обратился к ней мужчина.
Она обернулась.
– Подождите меня здесь. Я только отключу камеры во дворе. И выведу вас на улицу, через эту калитку.
Он ушёл к дому, а Милана осталась стоять у забора, с опаской оглядываясь по сторонам и пытаясь укрыться в толще деревьев.