Страница 40 из 122
Ольховский посмотрел на неё слегка растерянным взглядом.
– Прости, что ты спросила?
– Я спросила за Лерку. Справляется с новой работой?
– А, да. Справляется…
– Влад, ты устал?
– Немного.
Она провела пальцами по его волосам, слегка их взъерошивая.
– Вымой руки, и пойдём ужинать.
– Милана, я не голоден.
– Влад, ну, пожалуйста. Я так старалась.
– Давай, поедим чуть позже. Хорошо?
– Ну, хорошо.
Она поднялась на ноги, но он коснулся её руки, удерживая на месте.
– Милана, мне нужно поговорить с тобой.
– Что-то случилось?
Он внимательно посмотрел в её глаза.
– Случилось.
– Что-то серьёзное?
– Очень серьёзное. Сядь, пожалуйста.
Она присела с ним рядом и внимательно на него посмотрела.
– Милана, мне нужна твоя помощь.
– Моя помощь?
– Да. Я никогда тебя ни о чём не просил за все семь лет, пока мы живём вместе.
– Влад, ты пугаешь меня. Что случилось?
– Видишь ли. У меня на предприятии не всё гладко, и… в общем… знаешь, мне грозит в ближайшее время проверка на производстве, огромный штраф и возможно… длительный тюремный срок заключения.
– Влад, что ты такое говоришь? Ты что шутишь?
– Нет. Мне не до шуток. Всё слишком серьёзно. Видишь ли, появилась информация о том, что якобы препарат, выпускаемый на моём предприятии вреден для здоровья людей. Меня шантажируют пакетом документов с доказательствами моей абсолютной вины.
– Но ведь это неправда. Это не может быть правдой. Ты ведь, скорее всего, просто не знал, что препарат может быть вреден для здоровья людей. Ведь так, Влад?
– Лана, видишь ли…
– Влад, скажи мне правду. Ты знал, что препарат, который выпускает твоё предприятие, вреден для здоровья людей?
Ольховский тяжело вздохнул.
– Поверь мне, я не хотел целенаправленно никому навредить, и моя вина лишь в том, что я лично не проверил всё до конца и…
– Кто-то серьёзно пострадал от этого препарата?
– Да. Три женщины. Это случилось семь лет назад. Мы тогда с тобой ещё не были знакомы.
Милана смотрела на Ольховского, не отрывая взгляда.
– И что с ними случилось?
– Летальный исход.
Милана закрыла лицо руками и склонила голову.
– Влад, но как же так могло случиться? Ведь ты же опытный фармацевт. Как такое вообще могло произойти?
– Милана, пойми, от меня ничего не зависело. Побочное действие есть у любого препарата, и воздействие на организм того или иного компонента, подчас непредсказуемо и у всех разное, понимаешь?
– Влад, я пока ничего не понимаю и боюсь, что мне трудно будет это понять. Почему если эти женщины погибли семь лет назад, а под тебя, как ты выражаешься стали копать только сейчас?
– Видишь ли, они уцепились за то, что я начал выпускать этот препарат снова, месяц назад.
– Что? Но зачем ты это сделал? Ты же знал, что от него уже пострадали люди в прошлом?
– Милана, я всё учёл в этот раз. В препарате изменили рецептуру, он получил сертификат качества и разрешение на розничную продажу, но на руках у этого человека какие-то неопровержимые факты и какие-то экспертизы, уличающие меня в подлоге нового препарата и его некачественной основе.
– Влад, я ничего не понимаю.
Он взял ее ладони в свои руки.
– Девочка моя, тебе не нужно вникать во все эти сложности. Единственное, что тебе нужно знать. Это то, что я сейчас могу оказаться за решёткой, и только ты можешь мне помочь, избежать тюрьмы.
– Я? Но как? Ты хочешь, чтобы я обратилась за помощью к отцу?
– Нет, к отцу обращаться не имеет никакого смысла. Я не знаю, как тебе всё это объяснить. Но человек, который мне угрожает разоблачением, потребовал кое-что у меня в обмен на мою свободу.
– И что же он потребовал? Деньги?
– Нет. Он потребовал, чтобы ты приехала сегодня вечером к нему домой.
Милана смотрела на него, не моргая.
– Что значит, он потребовал, чтобы я приехала к нему домой? Я ведь не имею никакого отношения к твоим делам. И я, не купленная вещь, присутствия которой, можно потребовать…
– Милана, послушай, если это наш единственный шанс избежать публичного скандала и моего тюремного заключения, то неужели для тебя это так сложно сделать?
– Влад, ты говоришь об этом, так спокойно, словно это сходить в магазин за хлебом.
– А зачем всё усложнять?
– Ты говоришь так легко об этом, словно уже без меня принял решение, о том, что я должна пойти к этому безумному человеку в дом. И пообещал выполнить любые его условия, чтобы спасти себя от тюрьмы.
Ольховский коснулся рукой ее пальцев.
– Но ведь ты сделаешь это ради меня, солнышко?
– Влад, но это какой-то бред. Почему мы должны выполнять его требования? А если он захочет, чтобы я легла с ним в постель в его доме, ради твоего спасения? Я, по-твоему, должна буду сделать и это?
– Милана, ты всё усложняешь. Тебе просто нужно поехать к нему, и попытаться поговорить с ним на месте. Неужели я прошу тебя о чём-то запредельном?
– Влад, ты говоришь странные вещи. Почему я должна вести переговоры с этим человеком? Я его совсем не знаю. Это ваши с ним дела, и ты должен решить всё сам.
– Милана, я не знаю, почему он уцепился именно за тебя, но это наш единственный шанс, пойми!
– Шанс? Влад, ты мне что-то не договариваешь, я ведь чувствую это. Это ведь ложь, что я просто должна приехать в его дом и забрать документы для тебя?
Влад поднялся с дивана и нервно заходил по комнате из угла в угол.
Милана встала, подошла к нему и, остановив его перед собой, пристально посмотрела ему в глаза.
– Говори!
– Что тебе сказать?
– Правду!
Влад молчал.
Она схватила его руками за плечи.
– Говори немедленно! Какое условие он поставил тебе на самом деле?
– Он сказал, что уничтожит весь компромат на меня, при условии, что ты проведёшь с ним одну ночь в его доме.
Милана отшатнулась от него, словно от прокажённого.
– Что ты сказал? И ты не дал ему по физиономии, после такого омерзительного предложения?
– Милана, послушай…
– Я задала тебе вопрос! – громко закричала она.
Влад отвёл глаза в сторону.
– Ты что, согласился на его отвратительное предложение?
Ольховский молчал.
Милана отошла от него и тяжело опустилась на диван. Она склонилась и обхватила голову руками.
– Чудовищно! Господи, как же это всё чудовищно…
Она смотрела, не моргая перед собой. По её щекам потекли слёзы.
Влад подошёл и присел с ней рядом.
– Милана, хватит впадать в истерику. Ты взрослая женщина, возьми себя в руки. А не чудовищно будет, когда я загремлю в тюрьму, а ты нигде не сможешь, глаз показать, из-за скандала, который разразится вокруг нашей семьи.
Она повернула голову в его сторону.
– Семьи? Ты смеешь мне говорить о семье, после того, как фактически продал меня?
– Продал? Какие громкие слова! А разве любящая жена не должна пытаться спасти мужа. Тем более, не так уж много от тебя требуется для моего спасения. Могла бы переступить через свою гордость ради меня, и ради всего того, что я сделал для тебя за эти семь лет.
– Что ты сказал?
– Что слышала. Разве я не выполнял все твои прихоти по первому твоему требованию. Поездки, путешествия, украшения, дорогие шмотки, машины и книги. Разве бы ты писала, если бы это не случилось с моей подачи? Если бы не я, то неизвестно открылся бы в тебе этот твой авторский талант…
Милана со всей силы ударила его по щеке.
Влад коснулся пальцами своего лица, потирая кожу.
– Полегчало? Можешь повторить, разрешаю.
– Какая же ты мразь! – тихо проговорила она и, поднялась с дивана.
Прихватив пальто с вешалки, она направилась на выход из дома.
– Не хочешь помочь мне, помоги хотя бы своему отцу. И сделай это, ради него. Если он по твоему мнению, более достоин этого, чем я.
Милана резко обернулась.
– Причём здесь мой отец?
Влад усмехнулся.