История своей судьбы

– Мой препарат не имеет никакого отношения к их смерти. Экспертиза показала, что у всех трёх женщин были хронические заболевания почек и сердца.

– Что ты говоришь? А кто помог тебе сделать эту экспертизу и сколько ты заплатил за неё, не припоминаешь? А вот, моя независимая экспертиза препарата, который ты выпускал и акт патологоанатомического вскрытия моей жены, полученные семь лет назад. Бумаги, от которых тогда отмахнулся следователь, занимающийся твоим делом. Делом, которое прикрыл твой влиятельный тесть. Очень интересно, что он потребовал от тебя тогда взамен?

Романов бросил перед Ольховским два листа бумаги. Но тот сразу же отодвинул их в сторону.

– Ну что ж, Романов, ты подготовился и стал достойным противником. А теперь оставим прошлое, и приступим к делу. Сколько ты хочешь за весь этот пакет документов, что собрал на меня?

Павел усмехнулся.

– Ты предлагаешь мне деньги? Поверь мне, их у меня более чем предостаточно. Тем более что я, в отличие от тебя, никогда не буду соизмерять справедливость деньгами.

– Надо же, как благородно. Ну и чего же ты тогда хочешь? Сдать меня в полицию? Можешь позвонить прямо сейчас из моего кабинета.

– Не ёрничай. Ты думаешь, я не учёл прошлый опыт? Знаю, что сейчас же вмешаются твои влиятельные покровители на местном уровне, и я опять останусь не в удел. Только я думаю, на этот раз даже они тебе не помогут. Пакет документов внушительный, плюс я приложу видеозаписи твоих встреч и разговоров с тестем, руководителем местного Роспотребнадзора и главврача здравотдела.

– Что? Ну, ты и сволочь! Откуда у тебя эти записи?

Романов улыбнулся.

– Беру пример с тебя, и тоже пытаюсь использовать свои связи.

Ольховский нервно постукивал пальцами по столешнице.

– Хорошо. Слушаю твои условия. Я готов на всё, чтобы получить этот пакет документов.

– Ну вот, наконец, начались деловые разговоры. Я хочу, чтобы ты остановил выпуск препарата окончательно и изъял всё, что успел продать. Семьям, которые пострадали семь лет назад, ты назначишь пожизненное материальное содержание.

– И тебе?

– Мне не нужны твои грязные деньги. Я состоятельный человек и в них не нуждаюсь.

Ольховский немного подумал и молча кивнул головой.

– Я согласен на твои условия, и готов подписать сразу все необходимые бумаги. Это всё?

– Нет. Ты должен явиться в полицию с повинной о преступлении, которое совершил семь лет назад, вследствие которого пострадали люди и сам сдаться властям. В таком случае результаты новой экспертизы я не буду обнародовать, так как пока от этой дряни не успел никто пострадать. Я хочу, чтобы ты понёс заслуженное наказание по закону. Думаю, ты уже и так приблизительно знаешь, сколько лет тюремного заключения тебя может ожидать, а уж брать всё на себя, или вовлекать и своих подельников в расследование это целиком твоё решение.

– А если я этого не сделаю?

– Тогда я сделаю это сам, и обращаться буду не к местным властям, как прежде, а в следственный комитет России. И обнародую весь пакет документов, и ты же понимаешь, что срок заключения тогда будет в несколько раз больше.

– Значит, другой альтернативы в этом деле для меня нет? Только тюрьма?

– А тебе бы хотелось, чтобы она была?

– А ты как думаешь?

Романов задумчиво смотрел на Влада.

– Интересно, чтобы ты ещё мне посулил, помимо денег, если бы я тебе предложил подобную альтернативу?

– Знаешь, Романов, я слишком много лет потратил на то, чтобы построить свой бизнес, и всю ту жизнь, что у меня есть сейчас. Поэтому нет ничего такого, чтобы я не мог дать тебе взамен моей свободы и сохранения безупречной репутации в обществе.

Павел внимательно смотрел в глаза Влада.

– Ну что ж, Ольховский, я тебя услышал. У меня есть ещё одно предложение к тебе. Только боюсь, оно тебе не очень понравится.

– А конкретно?

– Ты действительно хочешь узнать условия моего второго предложения к тебе?

– Очень хочу. Если это поможет мне избежать тюрьмы, говорю тебе сразу, я на всё согласен.

– На твоём месте, я бы не торопился давать своё согласие, так поспешно.

– Ближе к делу. Я слушаю.

Романов ещё раз внимательно посмотрел на Ольховского.

– Ну что ж, будь, по-твоему. Ты остановишь процесс производства Эталона, изымешь всё, что успел продать, назначишь выплаты пожизненно семьям пострадавших женщин, и… останешься на свободе. Я уничтожу весь компромат, что собрал на тебя в обмен на…

– На что? – закричал в нетерпении Ольховский и подскочил на месте, упираясь ладонями в столешницу.

– В обмен… на одну ночь, которую со мной проведёт твоя жена, – громко произнёс Павел, пристально всматриваясь в шокированные глаза Ольховского.

В комнате воцарилась оглушающая тишина.

Слова Романова, словно раскат грома, оглушающе прозвучавшие в кабинете, как приговор, лишили дара речи Ольховского и заставили его резко замереть на месте. И только спустя несколько минут, всё, что он смог, это просто бессильно опуститься на сидение и откинувшись на спинку кресла, с нескрываемой ненавистью посмотреть в невозмутимое выражение лица своего заклятого оппонента.

Глава 12

– Павел, ты сошёл с ума! Остановись! – громкий голос Сергея нарушил тишину кабинета Ольховского.

Но Романов жестом руки остановил друга.

– Ну, так что скажешь, Ольховский? Твой выбор!

– Ну, ты и сволочь! – прошипел Влад.

– Это я сволочь? Но ведь я тебя ни к чему не принуждаю. Я даю тебе право добровольного выбора. Вот и сделай тот шаг, который в твоём понимании, будет правильным!

– Почему ты мне мстишь таким низким способом? Это из-за смерти твоей жены?

– Кто бы говорил о низости! А мою жену, даже, словом не поминай!

– Зачем тебе моя жена? Ты ведь её совсем не знаешь. Хочешь ударить меня в самое уязвимое место?

– Если она для тебя самое уязвимое место, тогда о чём ты до сих пор думаешь? Пиши заявление и ступай в полицию. Я не вижу никаких проблем.

– Советчик! Это у тебя нет проблем…

– Слушай, Ольховский, оставь свои причитания. Ты мне сам сказал, что мы деловые люди и бизнес грязная игра. Но я считаю, только от нас самих зависит, в какую игру конкретно каждый из нас готов играть и по каким правилам, честно или грязно! Мало ли что я тебе предложил? Конечный выбор всё равно остаётся только за тобой.

Павел достал из папки бумаги и бросил их перед Ольховским.

Влад небрежно придвинул к себе документы.

– Что это?

– Твой выбор в одном из этих соглашений.

– Соглашение?

– Да. А ты думал, я тебе буду верить на слово?

– Заранее подготовился?

– С тобой по-другому нельзя. Делай свой выбор быстрее, у меня больше нет времени заседать тут с тобой. Дела ждут. Я вообще не понимаю о чём можно раздумывать так долго, по-моему, выбор может быть только один и он очевиден.

– Павел, нам нужно поговорить, – обратился Павловский к другу.

Романов взглянул на Сергея.

– Хорошо. Выйдем в приёмную, а то подозреваю, что господину Ольховскому необходимо собраться с мыслями и побыть наедине, чтобы принять такое непростое и судьбоносное для него решение.

Павел поднялся с кресла и, забрав папку с документами со стола, направился на выход из кабинета.

Как только они оказались в приёмной, Сергей схватил его за локоть, резко притягивая к себе.

– Пашка, опомнись! Ты совсем разум потерял из-за своей Ольховской? Поставить на кон, всё, что мы накопали на этого подонка за семь лет, и отдать ему всё это, за что? За одну ночь с женщиной?

Романов отдёрнул свою руку и внимательно посмотрел в глаза друга.

– Послушай, Сергей. Ты, что и правда, думаешь, что я способен переспать с женщиной из-за каких-то бумажек? Мне просто хочется сбить с Ольховского его высокородную спесь и посмотреть на истинную личину этого гада.

– А ты не боишься, что он возьмёт и согласится на твоё второе предложение?