Страница 7 из 16
Позвонила несколько раз, но тщетно: никто не открыл. И в двух следующих квартирах – тоже. Она записала на клочке бумаги фамилии жильцов. Нужно будет попробовать позже.
– Одну минуту, я сейчас, – раздался за одной из дверей мужской голос. Спустя некоторое время ей открыл мужчина, шатен, на пару лет старше ее, невысокого роста, жилистый, с темными глазами, над которыми нависали кустистые брови. Она видела его несколько раз, но ни разу не обменялась с ним ни единым словом.
– Чем я могу вам помочь?
Что-то в его тоне ее насторожило, но она не могла сказать, что именно.
– Вы видели эту девочку?
Она протянула ему снимок. Он внимательно посмотрел на фото и ответил:
– Да, а в чем дело?
Сердце Фабьен учащенно забилось.
– Когда? И где?
– Вчера. Она была внизу на детской площадке. Но одета она была иначе, в такое, знаете, синее платьице.
Фабьен захотелось отвесить себе пощечину. Только сейчас она осознала, что ни разу не упомянула, что было надето сегодня на Ивонне. Она и сама этого не знала, так как забыла спросить Нору.
– А сегодня не видели?
– К сожалению, нет.
– Хорошо, спасибо.
– Без проблем. Жаль, что не смог помочь. Уверен, вы ее найдете.
Он ободряюще улыбнулся. Фабьен попыталась улыбнуться в ответ. Он закрыл дверь, а она в задумчивости направилась к лестнице, чтобы подняться на следующий этаж.
У нее не шли из головы эти прокля́тые карты. Пять основных арканов. Казалось, они хотят сообщить что-то важное. Но что именно? Что Иви убита? Нет. Не зная почему, но она была уверена, что послание было не таким. И у нее по-прежнему стояла перед глазами карта Башня, молнии, горящие люди. Сходство этой карты с телевизионными картинками горящего Всемирного торгового центра было пугающе точным. Как будто художник, нарисовавший колоду почти сто лет назад, уже предвидел катастрофу. Но что все это значило, о чем карты хотели предупредить ее?
Она прогнала мысли о Таро и вспомнила состоявшийся пару минут назад разговор. Странно. После отказов во всех предыдущих квартирах этот мужчина оказался на удивление дружелюбным. Другие отнеслись к Фабьен настороженно, видимо, заподозрив в ней мошенницу или попрошайку, а он нет. Казалось, будто он ждал ее. И эта его наблюдательность! Он точно знал, во что вчера была одета Иви. И говорил об этом совершенно уверенно. Видимо, хорошо успел ее запомнить. Слишком хорошо. Холодная дрожь пробежала по позвоночнику, когда Фабьен поняла, что, возможно, только что разговаривала с похитителем Ивонны.
4
Мастер полиции[3] Эвальд Сикорски взглянул на часы. До конца рабочего дня оставалось всего пятнадцать минут. Каждую среду по вечерам он играл в скат[4] с двумя приятелями, готовясь к осеннему чемпионату, который должен был пройти во Франкфурте, однако считал, что им там ничего не светит. Лотарь еще не научился толком играть, а Клаус постоянно терял голову, потому что рвался выиграть, какими бы мизерными ни были шансы на победу. Единственным из них, кто действительно разбирался в скате, был сам Сикорски. Может быть, стоило бы собрать более компетентную команду…
Дверь в участок открылась, и вошел мужчина весьма помятого вида с длинными грязными волосами и свалявшейся бородой. Грязная зеленая футболка мешком висела на его тощем теле. Серые глаза горели пугающим огнем. Сикорски сразу понял, что с этим типом придется повозиться. Черт, ну почему именно сейчас!
– Я хочу подать заявление.
– Имя? – спросил Сикорски.
– Что?
Сикорски вздохнул.
– Ваши имя и фамилия, будьте добры.
– А, Ланген. Фридхельм Ланген.
Полицейский вбил имя и фамилию в соответствующую графу.
– Проживаете?
– Клаудиусштрассе, 17. Третий этаж.
– Дата рождения?
– Семнадцатое декабря тысяча девятьсот семидесятого года.
– О чем вы хотите заявить?
Сикорски заподозрил, что речь идет о какой-то сущей чепухе: супружеской ссоре или безобидной детской шалости. Может быть, этот парень слегка не в себе и слышит голоса в голове, которые мешают ему спать. Он не мог себе представить, что у человека, который выглядит подобным образом, есть, что украсть.
– Должно произойти нечто! – заявил Ланген.
Сикорски посмотрел на стоявшего перед ним человека более внимательно. Ему не понравилось то, как это было сказано. В глазах посетителя вспыхивал огонь. Этот парень явно был чем-то обеспокоен. Возможно, он пытался предупредить полицию о том, что бушевало у него глубоко внутри. На семинаре по психологии правонарушителей Сикорски усвоил: к сигналам, которые подают люди, на первый взгляд кажущиеся безобидными городскими сумасшедшими, стоит относиться особенно серьезно.
– Что именно должно произойти?
– Точно не знаю. Ужасная катастрофа. Взрыв атомной электростанции или террористическая атака.
Боже, что он несет?! Он что, обдолбался? Сикорски не хотелось задерживать этого человека для медицинского освидетельствования и связанной с этим бюрократической волокиты, но так просто отпустить его он не мог. А что, если его подозрения верны? Если нет, значит, ему крупно повезло и у парня действительно «прохудилась крыша».
– Что значит, вы не знаете точно? Как вы хотите заявить о том, чего не знаете?
– У меня есть… зацепки, – ответил Ланген с таким взглядом, что у Сикорски по коже побежали мурашки. Либо этот человек был действительно совершенно безумен, либо смертельно напуган, и у него имелись на то веские основания.
– Какие зацепки?
– Я математик. Я все тщательно проанализировал.
– Проанализировали что?
– Текст.
Мастер полиции начинал выходить из себя.
– Что за текст? Не могли бы вы выражаться яснее, что именно имеете в виду?
Вместо ответа Ланген положил на стойку скомканную бумагу. На ней было напечатано какое-то стихотворение:
– Вот видите? Тут же все ясно сказано! И это при том, что тексту – около 400 лет!
– Откуда он у вас?
– Как я уже сказал, я анализировал. Вы, наверное, знаете, что Нострадамус написал более тысячи четверостиший, пророчеств, которые он объединил в центурии («столетия»). На протяжении веков люди пытались понять смысл этих строк. Но текст всегда оставался для них загадкой, потому что Нострадамус закодировал его. Это было известно давно, но никому еще не удавалось разгадать код. У меня на это ушли годы, а оказалось, все довольно просто. Нужно только переставить строки в соответствии с определенным математическим правилом. Строки, которые вы читаете, изначально были расположены в совершенно другом порядке. Лишь после того, как я их поменял местами, я понял, что много лет назад хотел сказать Нострадамус. И самое удивительное, что то же математическое правило можно использовать, чтобы выяснить точную дату, когда сбудутся предсказания. Я проверил на некоторых событиях, и это действительно потрясает. Стихи предсказали с точностью до дня Французскую революцию, Версальский мирный договор, начало Второй мировой войны. А теперь – это. День, когда произойдет катастрофа, описанная здесь Нострадамусом, наступит ровно через три недели!
3
Одна из низших должностей в полиции Германии.
4
Популярная в Германии карточная игра.