Страница 247 из 276
"Звери какие-то", - промелькнула мысль на грани сознания, показавшаяся Рыку крайне ироничной, учитывая факт его собственного происхождения.
Тем временем резерв в очередной раз растратился более чем наполовину, из-за чего лису пришлось принять истинный вид, задержавшись на очередной развилке. Он уже не мог вспомнить, сколько подобных мест попалось ему на пути, да и закрадывались в душу подозрения, что и сюда ему довелось вернуться не в первый раз. Обоняние, обычно помогающее ориентироваться по запаху, на этот раз почему-то подводило, теряя даже собственный след, едва проходило десять-пятнадцать минут.
"Соберись, тррряпка!", - шлёпнув себя ладонями по морде, зверянин потряс головой и прислушался, надеясь заметить какие-нибудь признаки присутствия других участников (из-за тишины и темноты ощущение времени начинало подводить, а ещё возникал страх, что его попросту забыли здесь, в то время как остальные давно выбрались наружу).
- Ненавижу подземелья, пирамиды и лабиринты, - проворчал Рык, ощущая как постепенно восстанавливается запас чакры. - Может отметку какую-нибудь оставить?.. Клок шерсти или каплю крови, чтобы любой, кто обладает достаточно хорошим обонянием, сразу понял о том, что я тут был.
Фыркнув, лис размял конечности, провёл ладонями по шкуре, на которой остались следы недавней схватки, затем сложил из ладоней причудливую фигуру и применил навык, позволяющий обратиться тенью. Чёрная клякса, опавшая на пол коридора, после пары секунд привыкания, выпустив ложноножку поползла дальше, продолжив искать выход из ловушки.
...
Лоуренс "ослеп". Его техника прорицания перестала работать, так как сил для поддержания контроля над духом уже не осталось, из-за чего пришлось остановиться на середине очередного туннеля.
Кентавра окружали тишина, темнота и холод, который с каждой минутой всё сильнее вгрызался в плоть, проникая под кожу человеческого торса.
Гордость воина столкнулась с инстинктом самосохранения, который утверждал о том, что идти дальше в таком состоянии... это всё равно, что подписать себе смертный приговор. Ведь теперь он не мог ни обнаружить ловушку, ни уклониться от неё...
С рычанием обрушив кулак на стену, британец запрокинул голову и закричал:
- Я сдаюсь! Слышите? Сдаюсь...
Ничего не произошло. Лоуренс, впрочем, ни на что и не надеялся, но всё же должен был попытаться.
Устало рассмеявшись, кентавр опустил голову, пытаясь придумать план дальнейших действий. Однако же, никаких толковых идей, кроме как продолжать стоять на месте, надеясь на то, что его всё же заберут отсюда, в голову не лезло.
А затем мир вспыхнул и закрутился, жеребца будто бы протянуло сквозь узкое бутылочное горлышко, а затем выкинуло на горячий песок. Яркий свет, шум ветра, гомон множества голосов и обилие запахов отправили утомлённый разум в благословенный обморок.
- Один выбыл! - объявил высокий темнокожий мужчина, одетый в белые рубашку и широкие штаны, привлекая внимание дисквалифицированных участников, слишком поздно добравшихся до пирамиды. - У нас осталось трое претендентов на победу!
...
Тиао замерла, едва высунувшись из-за поворота очередного коридора. Её глаза наткнулись на золотые радужки темнокожей женщины, от которой пахло... змеёй.
Ламия же улыбнулась, тонким языком облизнув губы, а затем бесшумно приблизилась к белой тигрице, плавно опускаясь перед ней на колени. Когтистые пальцы обвили шею зачарованного оборотня, покрытое змеиной кожей лицо приблизилось к морде...
- Не бойс-с-с-ся... - прошипела Анксунамон, окончательно подавляя волю своей жертвы.
Молодая хищница, запертая в собственном теле будто в клетке, билась в подобии истерики, но при этом продолжала всё видеть и ощущать. Она чувствовала, как к шее прикоснулись острые клыки, почти без сопротивления пронзившие шкуру и вонзившиеся в плоть, после чего по жилам стал распространяться холод...
Ламия отпустила свою жертву, когда тело оборотня обмякло. Она не убила тигрицу, использовав вместо смертельного яда сильное обезболивающее с галлюциногенным эффектом. Этого должно было быть достаточно, чтобы большая кошка не была помехой ближайшие три-четыре часа.
Почему она не оборвала конкурентке жизнь? Просто среди змей не было глупцов, готовых обрушить на себя гнев покровителей священных животных... Даже если эти животные - варвары с востока соседнего материка.
"Надеюсь, мне это зачтётся", - слизнув с губ капельки крови, африканка продолжила идти дальше, свернув в противоположный проход от того, из которого появилась тигрица (в конце концов, если бы выход был там, то полосатая вряд ли продолжила бы шататься по лабиринту).
Душу уколола совесть за то, что она бросает соперницу совершенно беззащитной. Однако же голос разума заметил, что если её состоянием воспользуется кто-то из других конкурентов, то вся ответственность будет лежать уже на нём. Поэтому ламия даже не обернулась, вступая на путь очередного испытания.
А Тиао, оставшись абсолютно одна, пролежала на холодном полу ещё несколько минут, после чего исчезла в технике обратного призыва, появляясь на горячем песке перед пирамидой, где попала в заботливые руки целителей.
Распорядитель же объявил, что остались всего два претендента на победу, которые почти подошли к выходу. Но только один из них добъётся успеха...
<p>
</p>
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
<p>
<a name="TOC_id20336813"></a></p>
<a name="TOC_id20336816"></a>Глава 110