Страница 48 из 79
Юки помог Акире понять. Акира не особо уважал монастыри, но он был в этом особенным. Они были героями людей. У них была власть, отдельная от его, и им принадлежали сердца его подданных. Потому они могли уйти с тем, что делали, и люди даже благодарили их за это. На миг его разум подошел к крупным проблемам. Если он хотел разбить власть монастырей, ему нужно было убрать их хватку на его людях. Вопрос был сложным, и у него не было ответа, и он сосредоточился на настоящем.
— Они хорошие бойцы, но их можно превзойти. Я сам это видел.
Последнее было каплей лжи. Он знал, что монахов побеждали, и знал, что клинок ночи, как Рю, считал монахов слабыми, но он не видел, как монаха одолевали. Ему отчасти было любопытно увидеть такое.
Солдат немного успокоился от слов Акиры, но все равно расхаживал.
— Мой король, я всегда верил, что умру на поле боя, но это невыносимо.
Акира покачал головой и понял, что Юки не видел этого в темноте.
— Не думаю, что тебе стоит так переживать. Это небольшой монастырь, и я сомневаюсь, что они предпримут какие-то опрометчивые действия. Я надеюсь, что капитан Юн скоро разрешит ситуацию.
Поведение Акиры, наконец, успокоило Юки, и Акира опустил голову, чтобы немного отдохнуть. По крайней мере, это была возможность для него немного расслабиться. Он только надеялся, что спасение скоро придет.
* * *
Акира уже не знал, который час. Казалось, что они были в заточении несколько дней, но логичная часть разума Акиры знала, что не прошло и дня. Но Акира понятия не имел, была ли сейчас ночь, утро или полдень.
Ему было лучше, чем молодому солдату, который был с ним. Возможно, дело было в его возрасте, возможно, в опыте или в непоколебимой вере в капитана, но он не расхаживал, как Юки. Через некоторое время он оставил попытки убедить юношу расслабиться. Они определенно были в опасности, но они мало что могли с этим поделать, и было бесполезно беспокоиться о том, что они не могли изменить.
Камера была очень тихим местом. Толстые стены заглушали звуки, доносящиеся снаружи, поэтому Акира был удивлен, когда услышал звон. Он не мог сказать, как далеко был колокол, но подозревал, что близко. Он улыбнулся. Колокол мог означать очень многое, но он подозревал, что это означало, что капитан его почетного караула был в пути.
Акира прижал ухо к двери тюрьмы. Хоть звуки были приглушенными, он смог различить тихий гул смятения в монастыре. Он слышал крики, некоторые звучали как приказы, а другие — как паника. Он нахмурился. Он не учел, что азарианцы могли пройти так далеко на север. Он отогнал эту мысль. В любом случае он ничего не мог сделать, кроме как спокойно ждать.
После того, как первоначальная суматоха утихла, Акира мало что мог слышать. Он отошел от дверей. Была тревога из-за азарианцев или из-за его капитана, Акира предполагал, что они скоро придут за ним. Когда они это сделают, он не хотел, чтобы его ударили, когда дверь откроется.
Ожидание было самым сложным. Одно дело — ждать, зная, что ждать придется долго, но ждать, когда что-то происходило снаружи, — это было уникальной формой пытки.
Казалось, прошла половина дня, хотя, вероятно, прошло всего несколько мгновений, когда дверь открылась. Акира был ослеплен утренним светом, струящимся в дверь. В дверях стоял высокий силуэт, в котором Акира сразу узнал капитана Юна. Никогда еще он не был так рад видеть капитана.
Первым заговорил Юн:
— Думаю, я пришел спасти вас.
Акира заметил сарказм в голосе своего капитана, но был так рад его видеть, что подыграл.
— Думаешь?
Капитан Юн кивнул.
— Юки точно свободен. Он слушает приказы. Я поговорил с монахами, и мы пришли к взаимопониманию. Я выведу вас отсюда только в том случае, если вы согласитесь более внимательно слушаться моих предложений в будущем.
Глаза Акиры привыкли к свету, он посмотрел на Юна. Во дворе были его стражи, многие держали в руках мечи. Он понимал, что произошло. Он улыбнулся капитану.
— Я не могу гарантировать, что буду слушаться лучше, но я постараюсь.
Его обычно строгий капитан рассмеялся.
— Это уже хорошо. Идемте отсюда.
* * *
Когда Акира вышел, он огляделся во дворе. Его люди хорошо удерживали свои позиции, образовав безопасный коридор, ведущий к главным воротам монастыря. Было ясно, что капитан Юн решил, что это будет операция по захвату и разгрому. Акира должен был уйти, а его стражи последуют за ним.
Какой бы соблазнительной ни казалась идея просто покинуть монастырь, Акира замер. Хоть у него было достаточно времени подумать, пока он был взаперти, его мысли не заходили дальше того, что произойдет после его спасения. Он оглядел всех людей, которые пришли в монастырь в поисках убежища и нашли только боль и рабство. Акира не мог вынести такого обращения с его людьми, и теперь, когда здесь был его почетный караул, он чувствовал себя обязанным предпринять какие-то действия.
Но он не совсем понимал, что ему делать. Он мог приказать убить монахов, но боялся последствий такого поступка. Монахи были сильными бойцами, и хотя выглядело так, будто они мирно позволили войти почетному караулу Акиры, если их жизнь будет в опасности, они могли сразиться и убить многих из его людей. Мало того, что Акиру беспокоила перспектива потерять некоторых из своих людей, он не мог вынести мысли о том, что его люди убивают друг друга, когда в сотне лиг к югу располагался гораздо более сильный враг. Его короткий визит также напомнил ему, насколько на самом деле уважаемы монахи. Если он предпримет жестокие действия против монахов, он не мог предсказать, как люди отреагируют.
Он мог приказать связать монахов. Был небольшой шанс сопротивления либо со стороны монахов, либо со стороны людей, ищущих убежища в монастыре, но это был более привлекательный вариант, чем их убийство. Но тогда им придется кормить шесть дополнительных ртов, и монахи смогут использовать свои навыки, чтобы действовать как маяк и привлечь азарианских охотников к ним. Акира покачал головой. Как бы быстро он ни думал, он не мог понять, что делать с мятежными монахами.
Капитан Юн собирался сесть на лошадь, когда увидел, что его король остановился и задумался.
— Сэр?
Акира взглянул на своего капитана.
— Я не могу оставить здесь своих людей, чтобы монахи заставили их служить. Они заслуживают лучшего, особенно в эти тяжелые времена, но я не знаю, что делать.
Акира наблюдал, как Юн обдумывал проблему. Он видел, как ветеран пробовал разные идеи и отбрасывал их, как он несколько мгновений назад.
Акира решил задать вопрос людям. Если он не знал, как их спасти, возможно, у них были какие-то идеи. Он повысил голос и заговорил:
— Мои люди. Ваши глаза открыты, и вы видите, что здесь происходит. Монахи заставляют вас работать день и ночь, почти без отдыха и еды. Когда ваш король пришел сюда, он оказался под стражей как обычный преступник, а не как король земли. Но я не знаю, как лучше вам помочь. Я не знаю, как лучше всего облегчить ваши страдания.
Он позволил тишине воцариться в монастыре. На мгновение показалось, что настоятель монастыря заговорит, но Акира остановил его суровым взглядом. Народ должен был принять собственное решение, не поддаваясь влиянию слов монахов.
Молчание затянулось, и Акира не был уверен, что кто-нибудь из людей заговорит. Неужели они так испугались? Акира переводил взгляд от одного к другому, пытаясь поймать взгляд того, кто встанет и заговорит. Но один за другим они отводили взгляд.
Наконец вперед выступила женщина. Акира быстро оценил ее. Она была из тех женщин, которых можно встретить по всей его земле. Ее руки были мозолистыми от работы, ее кожа пережила много лет на солнце, и она крепко держалась за руку мужа, когда говорила, ее голос был ясен в свежем утреннем воздухе:
— Если хотите помочь, уходите, пожалуйста.
Акира физически отпрянул на шаг, удивленный просьбой женщины. Это было последнее, что он ожидал услышать.
Женщина набралась смелости и продолжила: