Ветер и пустота (ЛП)

Работа заняла все утро, но когда она закончилась, гора сухих дров была в половину роста Безымянного. Он осторожно положил старика на хворост и несколько мгновений сидел в безмолвной медитации, почитая воспоминания о нем и его поступки.

Когда он закончил, Безымянный с первого раза зажег огонь. Огонь разгорался медленно, но потом вспыхнул. Безымянный сделал несколько шагов назад, наблюдая, как горят дерево и тело, жизнь возвращается туда, откуда она прибыла. Он наблюдал со странным чувством отстраненности, как будто его разум был наполовину там, а наполовину где-то еще, блуждал путями, по которым его сознание не могло пройти.

Огонь догорел, когда солнце было низко в небе. Безымянный почувствовал облегчение, словно с его плеч сняли бремя. Он понял, что его работа была пока что выполнена. Он не мог преследовать клинков ночи с какой-либо надеждой на успех, но даже если они сбежали, он не был уверен, что они были такой проблемой, как он думал. Безымянный знал, что были и другие клинки ночи, слышал об острове далеко на севере. Но он знал лишь, что они давно отдалились от Трех Королевств. В холодном свете дня Безымянный понял, что им не было смысла возвращаться.

Народ был куда важнее. Он и старик путешествовали, и старик рассказывал о том, что происходило вокруг. Народ быстро распространялся, как и требовал от них план. Но, хоть они двигались быстро, испытания и сложности все же попадались им. Кланы потеряли слишком много хороших людей, придя на эту землю, и хотя они стали сильнее, им по-прежнему нужна была вся помощь, которую они могли получить.

Безымянный подумал о времени, когда он был намного моложе, когда еще не так много увидел и испытал. Он думал, как он бродил по земле, переходя от клана к клану, пытаясь помочь им, насколько это было возможно. Легкий намек на улыбку появился на его губах. Это были долгие и изнурительные дни, но без тревог этих лет. Он просто переходил с места на место, делая все, что мог, двигаясь дальше, когда в нем больше не нуждались.

Он понял, что вполне мог снова пережить те дни. Он был из демонов, и хотя какое-то время он возглавлял кланы, теперь это время прошло. Его обязанностью было больше не руководить, а служить.

Чем больше он думал об этой идее, тем больше в ней было достоинств. Он хотел, чтобы его запомнили хорошо, и если его решение привести кланы на эту новую землю было спорным, может, он мог хотя бы помочь тем из своих людей, которые в этом нуждались.

Безымянный всегда был решительным. Через несколько мгновений он выбрал путь. Он знал, что будет делать, и на сердце стало намного легче. Он найдет кланы и будет помогать, чем сможет, как в юности.

Безымянный решил, что пойдет вдоль реки на запад. По картам, которые он носил с собой, он знал, что до большого слияния рек всего несколько дней ходьбы. Воды в Азарии было мало, и он хотел увидеть, как две великие реки сливаются в одну реку-чудовище. Возможно, по пути он найдет клан и спросит, не нужна ли им помощь.

С улыбкой на лице Безымянный продолжил свой путь.

ГЛАВА 22

Акира с любопытством разглядывал тюрьму. Он подозревал, что маленькое здание, где они были, было создано как склад. Стены были крепкими и толстыми, окон не было. Когда он осмотрел дверь, он понял, что дверь никак не запиралась снаружи, значит, в здании только хранили вещи. Если предположить, что брать пленных было новой традицией для монахов, логичнее всего было полагать, что они находились на складе.

Хотя Акира потратил значительное количество времени, оценивая тюрьму, он видел, что они не могли скрытно сбежать. Если они собирались выбраться отсюда своими силами, это должно было произойти, когда кто-то откроет дверь, и, учитывая осторожность монахов, Акира был уверен, что пройдет много времени, прежде чем этот план сработает.

Их лишили оружия вскоре после того, как бросили в эту комнату. Хотя тут было темно и время не имело значения, Акира решил, что около полудня вошел монах с тарелкой супа и рисом для каждого из них. Акира пристально следил, как монах ушел, уже решив, что если они собирались сбежать, это был их единственный шанс. Монахи тоже знали это и приняли меры предосторожности. Пока один из монахов приносил еду, другой стоял у двери, и Акира увидел, что за ним тоже были двое. Если они собирались бежать, им придется пробиваться, и Акира не был уверен, что у них хватит сил, особенно без оружия.

Решив, что побег маловероятен, Акира все время размышлял о произошедших событиях. Он не был удивлен точности отчетов Рю и Морико. Он надеялся, что они ошибались, но уже некоторое время подозревал монастыри в двуличности. Много лет назад его советники предупредили его, что монастыри становятся слишком активными в местной политике, но у Акиры были большие проблемы на уме, и он отмел эти опасения. Его не волновали мелкие сделки, которые заключали монастыри. Теперь он задавался вопросом, поступил ли он мудро, проглядев эти действия.

Он вздохнул. Теперь с этим ничего нельзя было поделать. Монастыри сделали свой выбор, и он должен был решить, как он будет реагировать. Он лениво гадал, каковы могут быть планы монахов в Надежде. Это был небольшой монастырь, который сам по себе не имел ни силы, ни славы. Акира также понятия не имел, какие полномочия главный настоятель доверил другим настоятелям. Попробуют ли они что-нибудь здесь, в Надежде, или пошлют его к главному настоятелю в старом Западном королевстве?

Пока Акира размышлял, Юки волновался. Хотя Акира едва мог разглядеть его очертания в почти полной темноте их камеры, по звукам бешеной ходьбы стража было ясно, что он боялся. Акира попытался его успокоить.

— Присядь. Ты заставляешь меня нервничать.

Юки сел, но передышка была недолгой. Вскоре солдат снова стал расхаживать. Когда он заговорил, Акира услышал в его голосе намек на отчаяние:

— Что они собираются с нами делать? Нас меньше, и у нас нет оружия.

Акира нахмурился. Его почетный караул состоял из наиболее подготовленных и наиболее компетентных воинов его королевства. Его беспокоило, что один из них так легко ломался.

— Отдохни. Что тебя так беспокоит?

— Мой король, дайте мне врага, с которым я знаю, как сражаться, и ничто меня не остановит. Мой меч надежен, и если я буду обезоружен, мои руки и ноги будут столь же эффективны. Но это монахи. Несмотря на все свои навыки, я не уверен, что смогу превзойти кого-либо из них в единоборстве, не говоря уже о дюжине монахов между нами и свободой.