Абсолютное кормило

Оса подлетала все ближе и ближе, жужжа почти так же, как ее коллега — насекомое. Когда она приблизилась к «Спеллджаммеру», Даймондтип увидел, как дополнительные баллисты осы заряжаются для ближнего боя.

Затем оса оказалась внутри воздушной оболочки «Спеллджаммера», и Даймондтип крикнул: — Огонь!

Отдача бомбарды потрясла башню гиффа, когда звук взрыва отразился в толстом черепе Даймондтипа. В то же время воздух в башне, пропитанный флогистоном, вспыхнул. Даймондтипа отбросило в стену ударной волной, и гифф, пристегнутый к сиденьям бомбарды, изо всех сил пытался восстановить самообладание, избавляясь от воздействия флогистона. К счастью, их обмундирование, каким бы обгорелым оно ни было, отразило тепло взрыва.

Оса над «Спеллджаммером» была охвачена огненным шаром, который отскочил через посадочное поле и разлетелся на пылающие осколки. Там, где проскочила горящая оса, последовала череда взрывов, когда воспламенился флогистон.

Стрелок повернулся к Даймондтипу и поднял руку в салюте. Затем башня гиффа зазвенела низким, сердечным смехом, звуком победы. Артиллерийская атака была немного трудной, но счетверенная бомбарда сработала. Башня, по оценкам Даймондтипа, могла выдержать, возможно, десяток или более выстрелов, прежде чем она угрожала рухнуть под ними, и определенно меньше, если бы они использовали все четыре бомбарды одновременно.

Погибнуть при выстреле…

Даймондтип поздравил своих стрелков, затем указал в поток. — Я вижу нашу следующую цель! — радостно крикнул он. Артиллеристы повернулись к своим бомбардам, и Даймондтип порадовался радостному возбуждению от взрывной, почетной смерти, которую мог оценить только гифф.

Глава двадцать восьмая

«... Страх может принимать различные формы и может влиять на людей по-разному. Джокарин Болд, бесстрашный во всех начинаниях и чемпион Реоркса, не стал раскрывать мне, что произошло в месте, которое он называет адитум. Даже у самого храброго из нас иногда может быть тень, падающая на его сердце...»

Наму, философ Гильдии; журнал

*****

На'Ши последней прошла через большой дверной проем, и как только она переступила порог Арсенала, двойные двери закрылись за ней сами собой. Она развернулась, услышав, как двери хлопнули о дверной косяк, схватилась за ручки и сильно повернула. Двери были плотно закрыты. — Заперто, — сказала она. — Мы заперты внутри.

Телдин медленно повернулся. Его глаза казались пустыми, остекленевшими. — Не волнуйтесь. Это просто мера предосторожности, чтобы  не могли войти другие. Двери откроются, когда это будет необходимо.

— Что именно это значит? — спросил КассаРок.

Телдин улыбнулся, услышав голоса и увидев образы, принадлежавшие ему одному. Теперь они, казалось, давались легче, с тех пор как он прикоснулся к шару в камере библиотеки. — Это значит, что я позабочусь об этом.

Они стояли в темном круглом зале, окруженные столами, шкафами и полками тусклых прямоугольных очертаний. Воины сделали несколько шагов, рассредоточившись для исследования, и световые панели на потолке автоматически замерцали, отбрасывая тусклый голубоватый свет по всему похожему на пещеру залу.

— Это удивительно, — сказал Эстрисс, его глаза расширились от восхищения при виде ассортимента предметов, размещенных по всей длинной галерее. — Совершенно потрясающе. История, здесь есть то, чему мы могли бы поучиться…

Теперь, когда они оказались внутри, помещение казалось больше, намного больше, чем казалось снаружи. Высокие стены и ряды столов были заставлены прозрачными ящиками, сделанными из непроницаемого материала, похожего на стекло. Внутри них, защищенные от непогоды и любых потенциальных воров или искателей славы, находились сотни предметов как обычного, так и экзотического дизайна. Некоторые были явно недавнего изготовления; другие были явно древними, с признаками неиспользования и возраста. Многие другие объекты были настолько непонятны, что Телдин и его союзники не могли точно определить, что это такое или каковы их функции.

В одной части зала была выставлена огромная коллекция тростей и посохов, даже два скипетра давно забытых королей. В другом разделе было больше украшений и драгоценных камней, чем воины когда-либо могли себе представить в одном месте. Свет отражался от драгоценных камней, будто они были живыми, кипящими неиспользованными силами. Золото казалось таким чистым, таким теплым, что могло растаять в руке. Одна конкретная металлическая монета жужжала внутри футляра. В других ящиках хранились странные облачения и предметы одежды: пара сапог с серебряными крыльями; туника, которая, казалось, светилась ярко-зеленым, а затем красным в бледном свете «Спеллджаммера».

Часть одной стены занимала большая библиотека книг, свитков и желтых рукописей в переплетах. На одном томе было название «Гробница пыток», написанное эльфийским шрифтом. Эстрисс пробежал рукой ученого по некоторым названиям: Послание лорда Джейкела из Синего ордена «Спеллджаммера»; «Спутник рулевого» Горга Бластербима, некогда Писца из Хамптауна. И еще «Звездные поиски Брина», и далее «Непристойное Приключение, полное Предательства и несказанных Извращенных Удовольствий».

Эстрисс удивленно зашипел и отдернул руку. Он нашел странную книгу в хрупком переплете из кожи телесного цвета. Ее древняя обложка была покрыта татуировками с узорами и символами, которые вызывали у людей тошноту при слишком долгом взгляде на них. Эстрисс поднял глаза. — Надо ли это знать, — сказал он.

— Что это за место? — вслух поинтересовалась На'Ши. Ее голос глухим эхом разнесся по галерее.

Телдин застыл в центре комнаты. Его голос казался далеким, когда он ответил. — Вся эта башня — «Спеллджаммера»...  Он сосредоточился, позволяя знанию омыть его успокаивающей волной. — Это память «Спеллджаммера», содержащая все его переживания и приключения во всех сферах, собранная здесь в физической форме. В этой комнате хранятся... Он сделал паузу, по-видимому, подыскивая слова. — Это большинство магических предметов, которые когда-либо попадали на борт «Спеллджаммера». Их владельцы давно мертвы, и они ждут здесь как отдельные воспоминания о событиях, которые в основном произошли задолго до того, как кто-либо из нас родился.

— Как у «Спеллджаммера» может быть память? — спросил Чаладар.

Телдин улыбнулся и медленно повернулся, оглядывая всю комнату. — «Спеллджаммер» — это больше, чем город, плавающий между сферами, или судно, которым может владеть тот, у кого больше людей и оружия. «Спеллджаммер»…  живой.

— Живой? — удивился Чаладар. — Я не понимаю. Как это может быть?

— Он живой и разумный, — ответил Телдин. — И он привел меня сюда, потому что я несу Абсолютное Кормило, потому что он нуждается во мне, чтобы выполнить его собственную судьбу, точно так же, как его судьба — моя собственная судьба.

— Мы можем что-нибудь взять? — спросил КассаРок. Он не слушал откровения Телдина, и стоял над чехлом, в котором лежал металлический жилет, переливающийся всеми цветами спектра.

Телдин слегка ухмыльнулся. Он вынул свой меч из ножен. — Вы можете попробовать. Но будьте готовы, все.

Остальные быстро вытащили свои клинки. — Быть готовым к чему? — спросил Джан.

— Вы увидите, — ответил Телдин. Затем: — КассаРок, продолжайте.

КассаРок осмотрел футляр и не смог найти замка. Он с силой опустил рукоять своего меча на футляр, и его рука содрогнулась от удара.

Все произошло так быстро, что никто не успел разглядеть, откуда взялись эти существа. Их было шестеро: огромные, неуклюжие серые фигуры, которые поначалу казались бесформенными при их приближении. Затем воины смогли разглядеть отдельные черты: руки странной формы, которые заканчивались кистями, похожими на хлысты, и бледные мясистые тела, напоминавшие неогов, бехолдеров и кентавров.

Шиваки—хранители собрались вокруг людей, готовые защитить Арсенал и коллекцию памяти корабля. Безликие, полностью состоящие из толстой кожистой плоти и лишенные внутренних органов, шиваки служили кораблю и неустанно защищали его секреты. Воины были для них просто незваными гостями, и с ними следовало поступить так, как поступили бы с любым незваным гостем: сначала задержать, затем победить и лишить сознания, а затем выбросить на палубы «Спеллджаммера».