Абсолютное кормило

Каюта исчезла из его окружения. Он парил в холодной черноте дикого пространства, в сфере, которую никогда раньше не видел. Здесь звезды горели своим внутренним огнем по окружности сферы, и он чувствовал, как восемнадцать планет лениво кружат вокруг огромной желтой звезды в центре.

— Эйенна.

Он знал название звезды так, как будто родился там, и знал, что смотрит сквозь неисчислимые тысячелетия в прошлое, на «Уан Эгг», Космическое Яйцо, Разбитую Сферу.

— Уиян.

Он громко рассмеялся; он мог чувствовать эхо собственного голоса, смеющегося во сне, где-то на койке, о которой ему еще предстояло мечтать. Он засмеялся, потому что дикое пространство сферы, известной давным-давно как Уиян, было заполнено миллионом пловцов, поющих высокие, сладостные песни о мире и свободе. Телдин плавал среди них, проталкиваясь сквозь пространство своими маленькими крыльями, и он знал, что он был одним целым с ними, видя их глазами.

«Спаакиилы» мигрировали с планеты на планету, от звезды к звезде, живя в гармонии с людьми и другими существами, населяющими нижние планеты. Раса манта считалась чем-то святым, и их разумность почиталась жителями Уияна, которые уважали интеллект пловцов и их простую философию доброжелательности и любви.

Затем огромная тень упала на миры, и «спаакиилы» в ужасе рассеялись по сфере. Он чувствовал, как их ужас пронизывает его до костей, когда один за другим были убиты его братья, а народы Уияна были уничтожены силами, которых они не могли понять.

«Спаакиилы» встретились между звездами. Флот кораблей поплыл вместе с ними, и в оглушительном взрыве высвободилась магическая энергия…

Кто-то позвал его. Амулет сиял у него на шее, призывая.

Он бежал. Пол был лабиринтом, выгравированным на амулете, и он петлял, огибая углы, следуя за узкими стенами и мимолетной тенью, которая парила прямо за пределами его поля зрения.

— Телдин!

Он внезапно остановился. Перед ним стояла обнаженная Квелана. Она сияла, ее серебристые волосы струились по плечам. Она поманила его к себе. Он сделал один шаг… — Телдин! — и остановился.

Квелана подошла к нему, потянулась к нему  мягкой рукой и провела пальцем по его груди.

Ее волосы загорелись. Ее палец засветился там, где она коснулась знака, отпечатанного на его груди, и ее лицо, ее тело было опалено вспышкой света.

Затем перед ним оказалась Гея, кендер, которая любила его, которую он оставил у «фала» «Уан Сикс Найн» за миллионы миль отсюда. Она светилась внутренним огнем, как существо необузданной силы. В ее темных глазах плясал золотистый огонь, а ее юная внешность, казалось, была наполнена…? Осознанием, одним из вновь обретенных предназначений. Ее длинные черные волосы развевались вокруг головы, как живые, а мантия, завязанная на талии поясом, украшенным золотыми символами, струилась вокруг нее.

Его любовь к ней захлестнула его теплым объятием, и он впервые увидел, как сильно она похожа на Квелану. Затем она заговорила, но ее слова были далекими, как шепот ветра.

Он склонил голову набок. Гея что-то крикнула, но сонный ветер рассеял ее слова, будто они были кусочками сломанных перьев.

Она подплыла к нему, протянула руку, и  положила ладонь на рисунок у него на груди, и он услышал ее слова в своей голове, хотя она ничего не говорила.

— Три вещи, которые ты должен понять, Владелец Плаща, три вещи, которые я не могу объяснить.

— Самые близкие — это не то, кем они кажутся.

— Следуй за сплетенным сердцем.

— Знак покажет доверие.

Затем Гея исчезла из его поля зрения, блаженная улыбка загорелась, как огонь, в ее глазах. Он звал ее, тянулся к ней своими сильными обнаженными руками, но она исчезла.

И затем он проснулся, один на своей койке в Башне Мысли. Имя Геи было лишь эхом в его ушах.

В тусклом свете потока он встал с кровати, опустил руки в таз с водой и смахнул холодный пот, выступивший у него на лице и шее. Вода стекала по его груди, и он коснулся своей кожи, ища отметину, которая горела там во сне.

Она была так близко, и Телдин понятия не имел, о чем был этот сон, почему он видел Гею так ясно, так по-другому. Он видел, что она изменилась, если это действительно была она, которая пришла к нему. Он покачал головой. Нет, это был глупый сон. Гея давно ушла, просто кендер, друг. У нее не было сил путешествовать по царству грез.

Он чувствовал себя все еще усталым от дневных приключений, хотя обычно ему хватало четырех-пяти часов сна. В любом случае, на большом корабле, вероятно, была почти дневная вахта, и он был уверен, что не сможет снова заснуть. Он почувствовал беспокойство, и ему вдруг захотелось выйти из своей комнаты и осмотреться.

Он повернулся и потянулся за своей одеждой, и тут заметил, что его дверь приоткрыта, всего лишь чуть-чуть. Он натянул штаны и потянулся за своим коротким мечом.

И затем медленно открыл дверь.

Это была Квелана. Она отвернулась от двери, повернувшись к нему спиной, и  плакала в ладони.

— Квелана? — тихо позвал он.

Она покачала головой. — Я слышала, как ты кричал…

И Телдин понял, что она, должно быть, слышала, как он звал Гею, пока он спал. Он улыбнулся и повернулся, бросив свой меч на кровать. Затем потянулся вперед, чтобы обнять ее. — Квелана, мне просто приснился сон…

Она повернулась. Ее глаза были широко раскрыты и безумны, обведенные чем-то красным. Слезы текли по ее лицу. Ее рот исказился в гротескном выражении внутренней муки, и она выдернула руку из-под своего темного плаща.

В ее руке что-то блеснуло. Костяшки ее пальцев были белыми и напряженными, пальцы крепко сжимали острый, змееподобный кинжал. Ее губы дрожали от ужаса. Она подняла оружие над головой. — Я, я люблю тебя, Телдин! — закричала она. — Я люблю тебя! — и  направила серебряное острие прямо в сердце Телдина.

Глава восьмая

«... Есть справедливость в том факте, что Плащ, предзнаменование зла для многих рас во всех сферах, неизменно приносит разрушение только тем, кто этого заслуживает...»

Лайндозер, маг, XXVII Свиток Ричмона

*****

Женщина, гордо стоявшая у входа в руины бехолдера, была красива по человеческим меркам. Она была высокой и мускулистой, а ее темно-рыжие волосы ниспадали рекой на плечи и отливали малиновым цветом в тусклом свете колеблющихся световых панелей руин. Повязка на левом глазу придавала ее худощавому лицу экзотический вид, а острый серебряный символ в ее центре блестел, как отполированное лезвие.

Бехолдер из низшей касты поплыл к ней. Четыре крошечных глаза, не мигая, уставились на нее. — Лорд Серый Глаз примет вас сейчас, — сказал он и повел ее в комнату лидера. По дороге они миновали стражников—минотавров, стоявших у дверей и выполнявших приказы своих новых хозяев.

Селура Киллкроу улыбнулась. Она чувствовала, как возбуждение от предстоящей войны уже вибрирует в ее костях, и в предвкушении облизнула свои рубиновые губы.

Бехолдер остановился у большой двери и указал на нее глазным стеблем. Охранник—минотавр открыл дверь, и Селура вошла.

Глазной тиран неторопливо парил над своим возвышением, его защитные кристаллы медленно вращались вокруг него. Серый Глаз улыбнулся. Струйка крови сочилась между его острыми зубами, и Селура увидела разбрызганное месиво из сырого мяса, которое бехолдер ел с большой тарелки перед ним. Торчали большие реберные кости, с которых капала темная кровь.

— Ах, — промолвил Серый Глаз. Его голос был низким, скрипучим. — Добро пожаловать в некогда гордое Королевство Бехолдеров, — сказал глазной тиран. — Когда-то гордое королевство, и скоро снова будет гордым. Существо рассмеялось, и его смех был похож на грубый звук скрежещущих костей.

Селура заставила себя улыбнуться и подошла. Вонь от сырого мяса была невыносимой, и она задалась вопросом, как долго оно гнило. — Я вижу, вы преуспели в своем первом завоевании, — сказала она. — Поздравляю.

Бехолдер пренебрежительно отозвался:  — Ба, мы должны были сделать это много лет назад. Они такие простые. Минотавры. Глупые, уродливые создания.