The Мечты

- Соскучилась по родным пенатам!

- Ого! Быстро!

- Роман в командировку уехал, - пояснила Женя. – А я… не привыкла я там еще, наверное.

- Угу, - буркнул отец и отхлебнул из бутылки, потом усмехнулся и предложил: - Будешь? У меня запас.

- Лучше суп, - она подскочила с места и привычно засуетилась по кухне. Холодильник, плита, достать тарелку, нарезать хлеба. Потом снова уселась напротив отца и спросила: - Юлька где?

- Уехала с подружками квартиру смотреть, общага – мрак. Я ее туда не поселю. Обещает после выходных приехать проведать старика-отца. А вообще-то я праздную, если ты не заметила!

- Да вот заметила! Повод огласишь?

- Да у меня их три! Повода! Одна дочь в универ поступила. Вторая замуж собралась. А еще зятек будущий решил моим бизнесом озадачиться и в срочном порядке меня расширяет! Меня! Расширяет!

- Куда расширяет? – непонимающе переспросила Женя. – Кто?

- Моджеевский твой. Или его секретарша, я так и не понял, - Андрей Никитич снова глянул на этикетку и хмыкнул. – Нет, все-таки дерьмо какое-то набодяжили... очередная марка испортилась.

Женька отодвинула пиво в сторону и взглянула на отца.

- Объясни, пожалуйста, по-человечески. Что случилось?

- Звонила мне сегодня... звонкая такая. Представилась Еленой Ивановной. Говорит, направляют ко мне специалистов, проект готовят инв... вестиционный, грозят денег дать и целую фабрику построить, Жека! Нахрена мне фабрика, а?

- Ну… - прозвучало озадаченно и немножко обиженно, впрочем, пока без объяснения причин этой самой обиженности. – Точно не нахрена?

- У меня мастерская крафтовой обуви, индивидуальный пошив, ручная работа... мне хорошо, понимаешь? Да, я не зарабатываю, как твой Романыч, но... на кой мне черт фабрика? Я ничего не понимаю в фабриках! Туфли вам на свадьбу пошить могу, а фабрикой руководить – увольте!

- Ну и прекрасно! – довольно улыбнулась дочка. – А туфли шить не надо. Босиком пойду. Что скажешь?

- Скажу, что для дочери сапожника – непорядок.

- Немножко беспорядка не повредит, мне кажется.

- Роману не понравится.

- А тебе Роман нравится? – неожиданно спросила Женя.

Андрей Никитич вскинул голову на замершую посреди кухни дочь и нахмурился. Думал, впрочем, недолго. Человеком он был прямым. И дипломатично отвечать Женьке, что тут важно только ее мнение, ему религия не позволяла.

- Нравится. Там нет ничего такого, что бы могло не нравиться. Я тебе сразу сказал, что нормальный мужик... помнишь, когда двор делили? Нормальный... но как же ты в него, вот такого замечательного, вляпаться умудрилась, а?

Она вслед за отцом на мгновение задумалась и не менее прямо выдала:

- А он мне шансов не оставил.

- Что ж ты? Зверушка бессловесная? Или таких не динамят просто?

- Па!

- Чего «па»? Влюбилась?

- Ну я же не зверушка, - деланно обиделась Женька, присела за стол и, подперев голову руками, мечтательно сказала: - Знаешь, с ним как в кино. Даже не верится, что все это со мной происходит. Но ведь такими и правда не разбрасываются, да?

- Не разбрасываются, - уныло ответил отец. – Но ты понимаешь, в чем моя проблема… Я его первый раз увидел – он кусок двора оттяпал. Во второй к нам явился – тебя к себе уволок... Нет, конечно, когда Романыч выдал, что просит твоей руки и все такое – это было солидно, я расчувствовался, но... Моя мастерская тоже только моя, а он из нее фабрику сделать хочет. Что мое он заберет в следующий раз, а?

- Тебя послушать – не человек, а завоеватель Вселенной Маличей, - попыталась свести к шутке Женька, странным образом чувствуя, что согласна с отцом. А уж если сюда добавить еще и Юльку, о чем он, к счастью, не подозревает! Женька снова подхватилась, налила себе суп. Подумала. Налила вторую тарелку и решительно заменила ею пиво перед Андреем Никитичем. – Может, ты преувеличиваешь масштабы катастрофы?

- Может быть... я не привык один. Иногда вот думаю, как нам с тобой повезло, что мать Юльку успела подкинуть. Каковы у меня были шансы спиться, а?

- Глупости ты говоришь, – возмутилась Женя, – и впадаешь в уныние. Совершенно безосновательно.

- Ну а может, я еще женюсь, а?

- Если от скуки – то лучше заведи собаку.

- Ну да... и для здоровья полезнее, - хмыкнул отец и взялся за ложку. – Придется с ней гулять, купать, лечить от блох. С бабами сложнее. Они сами пытаются тебя гулять, купать и лечить от блох.

- И это говорит отец двух дочерей.

- Да, а что?

- Да нет, ничего, - рассмеялась Женя. – Я сегодня дома останусь, не выгонишь? Обещаю, что лечить от блох не буду.

- Да куда ж тебя выгонять? – оживился отец, подняв голову и совсем другими глазами посмотрев на суп. – А хочешь я маминых блинов сделаю? Прямо сейчас?

После непродолжительных споров Маличи договорились, что блины будут на завтрак.

Женька довольно быстро после ужина ретировалась в свою комнату, чувствуя себя в странно-подвешенном состоянии. Из одной реальности вышла, а в другую не попала. Пыталась придумать себе занятие и понимала, что ничего делать не будет. Все, на что доставало энтузиазма, – скитаться по закладкам браузера без излишней заинтересованности.

От новостей веяло скукой, «Вино из одуванчиков», начатое в который раз, – не читалось, идея посмотреть киношку была отринута еще до того, как Женька успела додумать эту мысль.

Звонок Роману остался звонком в космос. Они разговаривали пару часов назад, когда Моджеевский отзвонился из гостиницы и сообщил, что добрался без приключений, погода радует прохладой после домашней жары, а он сам настроен на самый что ни на есть рабочий лад. Видимо, потому и не ответил.

Отчаявшись навести порядок в собственном настроении и побродив на просторах National Geographic, Женька смирилась с навязчивым желанием, которое мешало действовать рационально.

Ей хотелось к Art.Heritage.

С ним было интересно. С ним было много общего. И удивительным образом с ним было легко, наверное, потому что совсем не нужно притворяться.

Нет, это вовсе не значило, что рядом с Романом она не была собой. Скорее, она чувствовала, что порой подстраивается, и понимала, что в той или иной степени, но придется соответствовать. Сможет ли она – вот в чем вопрос.

Не пытаясь опомниться, не прикладывая к тому ни малейших усилий, она глубоко втянула носом воздух, поудобнее устроилась на диване, подложив под спину еще одну подушку. И вошла в чат. Телефон уже пару часов как разрывался от push-сообщений ее виртуального... приятеля? Друга? Кого?

Одна за другой на экране замелькали фотографии летнего, такого далекого от ее юга северного Копенгагена, и на этих снимках дождливый день постепенно сменял вечер. С них на Женю смотрели вагончики метро, здания, каналы, витрины кафе и многочисленные велосипедные стоянки. Столько всего, что глаза разбегались, и среди картинок периодически на нее сыпались слова, которые она сегодня уже слышала: «Долетел, устроился, прохладно». А еще: «Первым делом купил дождевик – представляешь, забыл дома. Никогда не забывал – а тут забыл». Или: «Слушай, здесь найти в кафе нормальный суп – та еще задачка. Но кухня прикольная». И наконец: «Посмотри, какой потрясающий шпиль, а!»

Жене казалось, что в него встроен заводной механизм, который никак не прокрутится до той точки, в которой заглохнет. Или, может быть, дело в батарейках, которые не дают ему остановиться, пока не закончится заряд. Но создавалось стойкое ощущение, что ее Art.Heritage вырвался на свободу после долгого заточения и опьянел. Наверное, она и сама бы такая была, если бы ее «выпустили».

Досмотрев до конца, она замерла на последних сообщениях, лишь подтверждавших ее последнее предположение.

Art.Heritage: обзорную экскурсию по столице Дании можно считать оконченной. Вот поржешь, когда появишься. Скажешь, что Арт с ума сошел или в детство впал.

Art.Heritage: Слушай, я не спал почти сутки. И спать не хочется, а надо. Добрался до гостиницы, выпил чаю в баре, разузнал, в котором часу завтрак. Все необходимые дела переделал. Дополз до номера, а в глаза как будто спички вставили. Я сто лет так не отрывался =)