Моя прекрасная повариха

– Иди отсюда, а то рыло за спину заверну!

Элетти славился дружелюбным нравом по всему региону. Я выгреб из кармана деньги, и дверь приоткрылась: Элетти слышал шелест ассигнаций через четыре кирпичные стены.

– Доброе утро, господин Элетти, это Фьярви! – сказал я. – Я сегодня женюсь, и мне нужно самое лучшее!

Элетти охнул и распахнул дверь. Был он по-простому, в пижаме. Я прошел в магазин и оказался в царстве шелка, бархата, кружев и золотого шитья. Что из этого, интересно, может понравиться Азоре? Она эльфийка, у нее тонкий вкус.

– Добро пожаловать, добро пожаловать, господин Фьярви, рад, что вас наконец-то можно поздравить! – заговорил Элетти. – Кто ваша невеста, позвольте полюбопытствовать?

– Азора, эльфийка из дома Палевеллин, – с ледяным достоинством ответил я, и Элетти натурально раскрыл рот.

– Да ну ничего ж себе! – воскликнул он. – Повезло же вам, господин Фьярви, очень повезло!

Я кивнул, соглашаясь. Да, повезло – потому, что я взял дело в свои руки и не хотел выпускать.

– Мне нужно платье для нее и для ее дочери, – произнес я. – Самые лучшие, самые дорогие и красивые платья, какие у вас только есть. И костюм для меня.

Элетти закивал, похлопал в ладоши, включая свет, и повел меня куда-то вперед среди рядов с одеждой. Чего тут только не было! Я шел, надеясь, что Азоре понравится мой подарок, и она не выкинет его в окно.

– Вот, буквально неделю назад получил, это из лучшей столичной коллекции, – Элетти с невероятной осторожностью снял вешалку с чем-то сверкающим, серебристым и легким, похожим на облако. – Веранийское кружево и майкадо, только посмотрите, какое все воздушное, фактурное! Вещь, достойная эльфийской девы в свадебный день!

Я ничего не понимал в свадебных платьях, но подумал, что Азоре оно должно понравиться. Изящное и сделано со вкусом. Элетти пошарил на вешалке и вынул почти такое же платье, только намного меньше.

– А это платье для ее девочки. У вас будет маленькая принцесса!

Я согласно кивнул. Хоть бы Азоре все это понравилось! Я надеялся, что она примет мой подарок и не будет сердиться, что он не настолько роскошен, как в Благословенном мире.

– Хорошо, – сказал я. – Упакуйте и доставьте его через час в «Вилку и единорога».

Элетти кивнул, и мы отправились подбирать костюм для меня. На это ушло намного больше времени – магазин не был рассчитан на гномов, и я обычно ездил за обновками в Абертон, но Элетти клятвенно заверил, что прямо сейчас сядет за швейную машинку и все подгонит по моему росту. Через час у меня уже были брюки, сюртук и жилет, все серебристо-серое с изящным шитьем на отворотах и лацканах. Я посмотрел в зеркало и не узнал себя в солидном господине, который смотрел уверенно и с достоинством.

Вот и пришел, возможно, самый важный день в моей жизни. Я никогда так не волновался. Еще несколько часов – и я наконец-то стану не изгнанником-одиночкой, а нормальным, правильным гномом.

В каком-то смысле я даже поблагодарил принца Эленвера. Не реши он охотиться за прежней семьей, я никогда не обрел бы свою.

Элетти снял невидимую пылинку с моего плеча и произнес:

– Прекрасно выглядите, господин Фьярви. Просто прекрасно.

– Хорошо, – кивнул я, стараясь говорить спокойно. – Заворачивайте.

Азора

Эту ночь я провела без сна.

Глория заснула, едва ее голова коснулась подушки. Я накрыла дочку одеялом, надеясь, что сон сможет ее успокоить: Глория была так взволнована, что даже начала слегка заикаться. Неудивительно – сначала узнать, что твой отец хотел с тобой расправиться, а затем – что маме сделали предложение руки и сердца, и она выходит замуж, чтобы спасти нас обеих.

– Мне надо будет называть вас «папой», господин Фьярви, раз вы женитесь на маме? – спросила она, когда гном привез нас в «Вилку и единорога». Фьярви ободряюще улыбнулся и ответил:

– Только тогда, когда ты сама захочешь. Пока же вполне достаточно «господина Фьярви». Или «дяди Фьярви». Как ты решишь, так и будет правильно.

Глория кивнула и ничего не ответила. Для нее все произошло слишком быстро – и для меня тоже.

Фиктивный брак с гномом. Уезжая из Благословенного края, я была уверена, что никогда не выйду замуж – и вот выхожу. Пусть понарошку, но все же. Я буду госпожа Эрикссон; когда мой отец об этом узнает, то будет рвать и метать. Я представила, как он станет кричать о мерзавке, которая опорочила свой род сначала ребенком с магическим даром, затем побегом от законного мужа, аннулировавшим ее брак не с кем-нибудь, с принцем, а потом еще и выскочила замуж за гнома.

Мне сделалось смешно.

Глория заснула, прижимая к себе Мамзель Тутту. Я села у окна: оно выходило на улицу, и было видно, как в домах гаснут огоньки, а по улицам неспешно ползут экипажи. Проехал мобиль – зеваки обернулись на него. Я со вздохом подумала, что Фьярви обещал не посягать на меня – но сдержит ли он обещание?

Впрочем, скоро у Глории будет семья и спокойная жизнь. У нее будет отец – пусть гном, ну и что? Фьярви относился к моей девочке с искренним теплом, и я была благодарна ему за это. Если я могла отблагодарить его за доброту, разделив с ним ложе – ну что ж, это не самая высокая цена.

Постепенно стемнело, и я отошла от окна и легла в кровать. У нас будет свой дом. Мы сможем жить спокойно, Глория пойдет в школу, я продолжу работать в «Вилке и единороге», и жизнь наконец-то войдет в колею и будет спокойной и размеренной. Нормальной.

За такими размышлениями я и провела ночь – задремала под утро и проснулась от осторожного стука в дверь. На пороге стоял посыльный из магазина в сопровождении одной из гостиничных горничных. Девушка зевала, прикрывая рот, и с интересом косилась на груду пакетов с печатью магазина.

– Госпожа Азора? – уточнил посыльный и, когда я кивнула, добавил: – Это вам от господина Фьярви. Примерьте, а мне велено подождать. Если что-то не так, я сбегаю обменяю.

Я забрала пакеты, заглянула в один из них и увидела что-то белоснежное и невесомое. Свадебное платье?

«А в чем ты думала идти в ратушу? – ожил внутренний голос. – В рубашке и брюках? Или поварском халате?»

Я вернулась в номер – Глория уже сидела на кровати и смотрела со сдержанным нетерпением – и вынула из пакета платье. Кружево поверх фактурного полотна с серебристой отделкой по деликатному неглубокому вырезу, струящиеся рукава, изящная лента пояса – у Фьярви определенно был вкус, если он выбрал это сам. Глория ахнула, захлопала в ладоши.

– Мамочка, какое красивое! – воскликнула она. – Примерь, скорее!

Я нырнула за ширму и несколько минут провела, разбираясь в фасоне – потом надела платье, и на миг меня словно молнией ударило: я вспомнила тот день, когда выходила замуж за Эленвера. Тогда мне хотелось петь и танцевать, тогда я была самой счастливой невестой и представить не могла, что однажды буду выбегать из дома своего прекрасного принца в одной сорочке, зажимая разбитый нос.

Глория была права: платье действительно оказалось красивым. До эльфийского великолепия ему определенно было далеко, но я смотрела на себя в зеркале и думала, что оно удивительное. Фьярви подарил его с искренним чувством, и это придавало ему особую ценность.

Гномы почти никогда не лгут. Прямота их характеров давно вошла в поговорку. Ни один гном не женится, чтобы издеваться над женой, прикрыв все красивыми словами о том, что не следует выносить сор из избы, как выражаются люди. Впервые за долгое время мне стало по-настоящему спокойно.

– Ой, мамочка! – выйдя из-за ширмы, я увидела, как Глория вынимает из пакета бледно-голубое детское платье с цветочной вышивкой и пышным подъюбником. – Тут и для меня есть! И туфельки! И бусы! Мама!

Я с горечью и стыдом подумала о том, как сильно истосковалась и нагоревалась моя девочка, если она, эльфийская принцесса, которая всю жизнь провела в роскоши, сейчас в таком восторге от пустяков.

– Как тебе мое платье? – спросила я. Глория некоторое время смотрела на меня, приоткрыв рот от удивления и радости, а потом сказала: