Знание павшей звезды

Через несколько кварталов они доехали до дома. Дворники сметали с лобового стекла машины капли, дождь усиливался. Савальм с накрытым пледом парнем вышел, и Аттурция отперла ему дверь в магазин и по совместительству их дом. Витрины были погашены, таинственно светились лишь лица куколок, мимо, как всегда – ни души в дневное время. И тут парень пришёл в себя.

Мужчина и женщина прошли внутрь, Аттурция предусмотрительно не включала свет, чтоб не привлекать внимания и не освещать их деяние. Савальм прошёл за лестницу на второй этаж к широкой дверце в полу.

Парень затрепыхался в руках Савальма, когда тот спускался с ним в подвал магазина.

– Что происходит?! Где я?! – заорал он, и Аттурция содрала с него плед одним движением руки. Парень вдохнул свежий воздух и взглянул на похитителей с рук Савальма. Тот держал его, будто бы пушинку.

– Очнулся? – спокойно спросил Савальм. – За что хотел уничтожить юное создание? – он продолжил опускаться по лестнице с парнем на руках вниз.

– Она… Это случайно вышло… Ей уделяли всё внимание родители… – встревоженно зашептал паренёк. – Я не хотел!.. Кто вы?! – он покраснел, в глазах заблестели слёзы предчувствия. – Что вы от меня хотите?!

– Не кричи, у меня голова болит! – зло прошипела Аттурция, спускаясь следом за ними.

Савальм пронёс парня по небольшому подвалу и вдруг опустил в пустую белую ванную. Парень покрутил головой, держась за её бортик, потом обратил настороженный взгляд на мужчину и женщину. Ему показалось, что сейчас в ванную пустят воду и его утопят или, как бывает в фильмах ужасов, спустят из него всю кровь.

Савальм взял какую-то бутылку с полупрозрачным раствором.

– Э-это… Растворитель?! – вскричал парень и в мыслях его пронеслись ужасающие картины из кинолент, которые он любил смотреть ночью. – Но я ничего не сделал! Я не виновен! Прошу! Пощадите!!! – он вжался в стенку ванны и раздвинул ноги, стремясь отодвинуться от Савальма. Но сзади уже была стена.

– Тише. Это не больно. – устало проговорил Савальм и перевернул бутылку.

Светлая жидкость пролилась в воздух, блеснув в свете лампы, и обрушилась потоком на голову зажмурившегося парня. Он закрыл голову руками из последних сил…

Тут же его тело покрылось белой коркой и превратилось в статую напуганного парня, замершего в немом крике. Ни шагу назад. Ни шанса оправдаться перед Савальмом.

– Пусть затвердеет хорошенько, выстави его на утро на витрину за 100 000 синаплас. Думаю, такого быстро купят. – Савальм прижал пальцы к подбородку, задумавшись, потом откинул прядь длинных волос и поднялся наверх по лестнице.

Аттурция всё смотрела на парня с отвращением и думала: «И всё же я красивее его сестры! Надо было её тоже сделать статуей, прилепить сбоку к нему – вот было бы уродство!»

***

В школьном классе, где учились Бри, Иенна и Лая с Тефеем, сейчас был урок литературы. Преподаватель, госпожа Ясса, сухая старая дева, велела читать Билифию – религиозный труд о богах и сотворении планеты Анвирии. Школьники вот уже который раз перечитывали параграфы, но, какое писание кто придумал, какой из сотни богов с кем сражался и кого полюбил, и все имена самой Судьбы выучить за урок было невозможно.

Ученики старательно конспектировали Билифию, когда вошла госпожа Ясса с господином Атлоном – таким же сухим, но не таким старым директором детдома и, по совместительству, школы, в которой учились дети. Директор оглядел склонённые головы учеников, провёл кончиком языка по пересохшим губам и проговорил, проходя в центр класса, тихим голосом:

– Госпожа Ясса, прошу вас, прервите урок.

– Ученики… – прозвучал натянутый и скучный голос учительницы, не предвещавший ничего хорошего. – Минутка внимания. Оторвитесь, наконец, от Билифии. – сказала она так, будто кто-то был яро увлечён чтением этой книги.

Все оживлённо подняли головы, глотая минуту свежести после старых замшелых трактатов.

– У господина Атлона к вам есть сообщение. – так же сухо произнесла она.

– Да, кхм… – директор кашлянул в кулак и приосанился. – С сегодняшнего дня вам запрещается покидать стены детдома и школы. – сказал он так, будто бы до этого школьники могли свободно перемещаться, где только вздумается. – В Мезоне творятся странные дела: исчезают и умирают люди. На счету неизвестных уже восемь жертв, ещё шесть пропавших. Это чудовищно. Посему я настрого запрещаю всем покидать стены вашего дома.

Госпожа Ясса вздохнула, а господин Атлон продолжил, чуть приободрив голос и изогнув почти исчезнувшие со лба брови:

– Кроме одного исключения. Бри Нальвас, ты можешь уходить из школы, а почему – узнаешь у стенда с расписанием. – он посмотрел на парня, теребившего цветные фенечки на шее, и оглянулся на учительницу:

– У меня всё, госпожа Ясса.

Директор по-армейски кивнул головой, будто только что отдал честь, развернулся на каблуках и пошёл прочь из кабинета.

– А теперь – продолжим урок. – госпожа Ясса стиснула тонкие морщинистые губы. – Бри, раз ты у нас избранный, тебе отвечать первому.

По спине мальчика протекли струйки пота от страха. Он не умел за пару минут чтения запоминать параграфы, для этого ему требовалось больше времени, хотя бы вечер в расслабленной обстановке, но госпожа Ясса ждать не любила и отвечать ему всё-таки пришлось.

– Писание Пятое. – отчеканила учительница то, что всегда грело её маленькое сердце. – Автор и о чём в нём говорится.

– Эх… – Бри растерянно посмотрел перед собой и припомнил цитату:

– «В покое рассудок, в страданиях тело» – было сказано Мирефеем из Лоасса, когда его изгоняли…

– Так, дальше. – кивнула госпожа Ясса, нащупывая вслепую любимую старую деревянную линейку со стёртыми цифрами на своём столе. Женщина не любила магазины и тщательно берегла то, что можно использовать, затирая до праха.

Она встала и подошла к Бри, который глазами судорожно искал Пятое Писание, но, как на зло, на странице, которую он читал, Писания не было. Это отметила и учительница и беззвучно усмехнулась жалким попыткам парня.

– Мирефей был изгнан из Лоасса… Потому как протянул руку зачумлённому. – силился вспомнить Бри того единственного из кучи авторов Билифии, многотомного труда древних. И у каждого ведь была своя история, переплетённая с другими. – В 151 году Сотворения Анвирии он ушёл скитаться в пустыню, где случилось затопление, и он с ещё несколькими скитальцами и чумными больными построил большой плот и…

– Это был Арифен! – закричала надтреснутым голосом госпожа Ясса, оскорблённая в лучших чувствах, и со всей силы ударила линейкой по пальцам Бри. Парнишка заранее стиснул зубы – он с детства знал и не любил пристрастия к садизму госпожи Яссы. Как-то раз, когда он, маленький, случайно сбил её, бегая в коридоре, этой же линейкой она побила его по спине.

Удар пришёлся прямо по костям и у Бри разорвались ранки на пальцах. Край линейки отлетел под ноги Иенны и Лаи, сидевших сзади.

– Простите… – тут же упавшим голосом прошептал Бри, сдерживая боль и не спеша доставать платок и вытирать кровь – вдруг госпожа Ясса придумает что-то ещё. Посыплет раны солью, например?

– Бри, получаешь, как всегда, двойку. А вместе с тобой и весь класс. – госпожа Ясса прошла вперёд и села за стол, зловеще открывая журнал тонкими костлявыми пальцами. – Почему-то я уверена, что никто из вас не выучит Билифию к концу года.

Пока школьники молча посылали госпожу Яссу ко всем её любимым богам Билифии, а сама она ставила оценки, выводя каллиграфическим идеальным почерком по сухим, как она сама, страницам жирные двойки, прозвенел журчащей трелью звонок.

Все нехотя поднялись, ощущая, что долго ещё им исправлять третью, таким же образом несправедливо полученную двойку по литературе. Какое право она имела так стравливать всех учеников? К счастью, так оценки получало много школьников в детдоме и они уже привыкли и не ссорились.

Все уныло пошли к выходу. И только один Бри, наскоро вытерев пальцы об штаны от крови, кинулся из класса к стенду с расписанием.