Белые ходят вторыми

Зато молодому кадету точно не помешает.

— Во-первых, я уже давно не юная, а во-вторых, от вида украшений мне становится скучно. Перефразируя её величество, их вычурность делает меня больной, а мысли о том, с каким трудом добываются все эти блестящие стекляшки, портят мне нервы и настроение. Но если вам интересны драгоценности, можете составить компанию Морри. А мне в другой зал.

Больше не теряя времени, решительно последовала за седовласыми шейрами к лестнице.

* * *

Разумеется, составлять компанию моей служанке Эскорн не собирался, а Морри ничего не оставалось, кроме как плестись за нами, скорбно вздыхая. Но оставить хозяйку одну наедине с мужчиной, пусть между нами и не было и быть не могло никаких интимных отношений, она не имела права.

Поэтому сейчас будем вместе просвещаться.

— Шиари Ноэро, вы не перестаёте удивлять, — заметил Вейнанд, первой пропуская меня в зал.

Взгляд заскользил по оружейным экспонатам, бюстам и портретам выдающихся военных, и я даже успела подумать, что нет здесь ничего страшного, но… поспешила. Увидев картину, на которой имперские солдаты заживо сжигали дикарей из северных племён Аргонны, поняла, что, возможно, Вейнанд был прав.

Этот зал был не для шиари.

— Вы говорите так, словно только вчера меня узнали.

— Иногда мне кажется, что каждый раз я узнаю новую, совершенную другую Лайру, — задумчиво пробормотал генерал, и я невольно вздрогнула.

— Шиари Ноэро, вы хотели сказать, — поправила его весело, стараясь за этой весёлостью скрыть напряжение.

Как бы не начал догадываться…

Неприятное для него будет прозрение, а для меня настоящая трагедия.

Генерал чуть слышно усмехнулся и поправился:

— Шиари Ноэро.

— Во многих битвах вам довелось участвовать? — сменила я тему на безопасную для себя и чтобы немного сгладить острые углы нашего общения.

Почему-то Вейнанду не нравилось, когда я его поправляла, требуя обращаться ко мне «шиари», а мне не нравилось, когда он называл меня Лайрой.

Это мешало сохранять многомильную дистанцию.

— Хотелось бы, чтобы их было меньше, — с грустной улыбкой проговорил Эскорн, цепляясь взглядом за выставочные экспонаты и тут же спеша его отвести.

Я почувствовала укол в сердце. Ради меня он отправился в музей, хотя терпеть не может подобное времяпровождение. А я ещё и притащила его туда, где каждый предмет напоминает о боли и страданиях, свидетелем которых ему довелось стать.

Украдкой взглянув на генерала, поняла, что он не настолько бесчувственен, как мне порой казалось, и ему здесь явно не нравилось.

— Я, наверное, погорячилась с военной выставкой и хотела бы посмотреть украшения. — Улыбнулась и кивнула на выход, краем глаза заметив, как впечатлительная Морри перестала бледнеть и морщиться.

— И вот нашему вниманию ещё одна новая Лайра…

— Прекратите паясничать! — шутливо пихнула в бок этого любителя поддеть.

Не теряя времени, мы спустились обратно и вошли в такую же просторную залу, в которой только что ужасались.

Здесь царила совсем другая атмосфера, и можно было встретить скорее шиари, чем шейров.

— Вам что-нибудь нравится? — поинтересовался Эскорн, следуя за мной терпеливой тенью.

Я равнодушно пожала плечами:

— Меня правда никогда украшения не интересовали. Вон даже Морри знает о них больше, чем…

Я осеклась, почувствовав, как кто-то дотронулся до моей руки. К молодому человеку, посмевшему меня коснуться, мы с генералом обернулись вместе. Я с вопросительным выражением лица, генерал с мрачным прищуром.

Впрочем, мрачный прищур оборотника щеголь беспечно проигнорировал. Приподняв за тулью шляпу, широко улыбнулся и воскликнул:

— Дорогая Лайра! Какая приятная неожиданность! Я уже успел соскучиться по вас, хотя с нашей последней встречи прошло всего два дня. Два невыносимо долгих дня.

А?

В тот момент я не знала, то ли мне хвататься за сердце, то ли хватать генерала, пока он не убил этого ненормального.

— Могу я поинтересоваться, с какой такой встречи? — вкрадчиво переспросил Эскорн.

Наверное, даже слишком вкрадчиво. У меня от его тихого голоса чуть сердце в пятки не упало.

Напомаженный тип наконец изволил обратить на него внимание. Скосил на генерала взгляд и, расплывшись в беспечной улыбке (слишком беспечной для его щекотливого положения), выдал:

— А, вы, должно быть, опекун шиари Лайры. Она о вас рассказывала. Много рассказывала…

Никогда мне ещё не было так стыдно. Даже когда врала Вейнанду, глядя в глаза, про Рифера, про себя, и то не чувствовала такого жгучего, испепеляющего стыда.

Не так давно я упрекала его за то, что обсуждал меня со своей графиней, обижалась на него за это, злилась. А теперь получается, я делаю то же самое? Понятное дело, не я, а Морри, но в глазах генерала…

Скосив на маленькую мерзавку взгляд, сейчас не то бледную, не то уже пепельную, почувствовала, как меня затапливает ярость.

Убью негодяйку.

Растерзаю!

— И что же шиари Ноэро вам обо мне рассказывала? А главное, кем вы, шейр, для неё являетесь? — всё так же спокойно, почти миролюбиво полюбопытствовал Вейнанд.

Кошмарный, если честно, голос. А взгляд ещё хуже. Не знаю, как этот расфранчённый слепец ещё не почувствовал грозящей ему опасности.

Возможно, смертельной.

За последние недели, будучи братом, я успела неплохо узнать наставника и хорошо представляла, на что он способен. Как-никак оборотник, сейчас едва справляющийся со злостью.

— Рассказывала, что вам нравится вмешиваться в её жизнь. Что же касается меня, я… — Паяц гордо выпятил грудь. — Я её друг.

Почему-то слово «друг» в устах этого ненормального прозвучало так интимно, что я чуть не отдала духам душу. А Эскорн… Несколько секунд он молчал, продолжая испепелять «моего ухажёра» взглядом, после чего… схватил его за отвороты сюртука и вздёрнул над полом с такой лёгкостью, словно тот не весил даже фунта.

— Чтобы я. Тебя. Рядом с этой шиари. Больше. Не видел! — каждое слово он прорычал, продолжая сминать сюртук из синего сукна с такой яростью, что бедная ткань уже вовсю трещала.

Думала, на этом внушение закончится, и генерал отпустит идиота, но ни моим надеждам, ни надеждам того самого перепуганного идиота не суждено было сбыться.

Эскорн продолжал нападать:

— А если ты попадёшься мне на глаза ещё хотя бы раз, я сломаю каждую кость в твоём теле и позабочусь о том, чтобы ни один животворец Леонсии не взялся их сращивать. Ты меня понял, мальчик?

— Я… — проблеял незнакомец.

— Подумай хорошо над своим ответом и дальнейшими действиями, — голос оборотника снова стал пугающе тихим, как рычание зверя за миг до нападения. — От них будет зависеть твоё здоровье, а может, и нечто большее.

Не стоит и уточнять, что на нас уже обратили внимание все кому не лень. И шейры, и шиари. Последних особенно занимала эта душещипательная сцена. Девушки возбуждённо шептались, мужчины просто следили за развитием событий. Им явно понравилась эта выставка. Не знаю, где была стража, но она вмешиваться отчего-то не спешила.

Я мысленно выругалась. Вчера на арене выступала, сегодня вот в музее публику забавляю.

Джары!

— Ваша светлость, — тихо начала я, успокаивающе касаясь плеча генерала.

Но он лишь раздражённо им дёрнул, сбрасывая мою руку, и глухо процедил, обращаясь к своей добыче:

— Я слушаю.

— Б… больше я к… к шшшиари Ноэро не ппп…приближусь, — заикаясь, наконец-то проблеял знакомый Морри.

— И?

— В… вы ммменя не ув… видите, — закончил он жалобно и зажмурился в предчувствии удара.

— Вейнанд… не надо.

Наверное, впервые я назвала его по имени. Вслух, а не в мыслях.

Эскорн бросил по сторонам взгляд, наконец осознавая, где мы находимся, замечая любопытные взгляды и перешёптывания. Парня он отпустил, и тот, подхватив с пола шляпу, рванулся к выходу, сверкая подошвами своих начищенных ботинок.

— Мне нужно с вами поговорить. — Это уже Вейнанд бросил мне, даже на меня не глядя, словно я вдруг упала в его глазах до уровня куртизанки.