Страница 39 из 56
— Когда поступило распоряжение?
— В пятницу вечером.
— И вы не нашли время сообщить о нём мне? — Вейнанд сжал руки в кулаки, иначе был риск, что на пальцах начнут вырастать когти, и один из них случайно может вонзиться в горло чаровика напротив. Раз уж его величества не было рядом. — Ноэро мой кадет, как и другие, принявшие участие в проверке первокурсники. Я имел право знать!
— Я решил не ставить вас в известность, прекрасно понимая, какой окажется ваша реакция. И был прав. — Невертон усмехнулся и вскинул на генерала взгляд. — В последнее время вы слишком часто оказываетесь недовольны приказами императора. Ему это может не понравиться.
— Их не готовили к подобным проверкам… — едва не прорычал Эскорн. — Ноэро не готовили. Ещё рано испытывать на прочность их выдержку и выносливость!
— Успокойтесь, генерал. Ничего страшного не произошло. После посещения Города теней ещё никто не сходил с ума. — Ректор на мгновение задумался, после чего пробормотал: — На моей памяти так точно никто.
Вейнанд хотел сказать, что подобные эмоциональные встряски могут пагубно сказаться на дальнейшем обучении молодых чаровиков, ведь у некоторых, вроде Торнвила, и так достаточно эмоциональных блоков из-за потрясений и болезненных воспоминаний. Но Невертон, словно что-то услыхав, поспешно поднялся с кресла.
— А вот, кажется, и они. — Он подошёл к окну и стал наблюдать за въезжающими в ворота экипажами, а спустя минуту довольно причмокнул губами. — И Ноэро ваш выглядит вполне неплохо. По крайней мере, не на носилках…
Справившись с желанием отправить на носилки руководителя Кальдерока, Эскорн вышел из кабинета и поспешил во двор к своим ученикам. Приходилось признать, что Невертон, как и все остальные, просто выполнял приказ.
Приказ человека, которому раньше он был слепо предан.
Но служить которому с каждым днём становилось всё сложнее.
* * *
Лайра Ноэро
— Поздравляю с победой, — хитро улыбнулась Имада, подливая мне в чашку ароматного травяного чая.
Понедельник, как обычно, выдался насыщенным и сложным. Я даже подумывала пропустить урок с чаровницей (уж эти-то занятия точно были необязательными), лечь спать пораньше, но в последний момент передумала. Мне не хватало общения с этой светлой, согревающей одной своей улыбкой женщиной. Она была одной из немногих, кто понимал меня, не корил за то, что в своё время не отреклась от дара, не смотрел с упрёком, который всё чаще я стала замечать в глазах Тессы и Эшвара.
Она и Бриан были моей опорой и поддержкой.
— Пусть победа и небольшая, но всё равно приятная.
— Вы знали об испытании? — удивилась я.
Почему-то казалось, что чаровницу здесь ни во что не посвящают и держат скорее за пленницу, за дрессированную зверушку Адальгера, чем за коллегу и преподавателя, равного остальным военным.
— Знали все профессора, — всё с той же мягкой улыбкой кивнула она. Опустившись в соседнее кресло, стала греть о чашку ладони, с явным удовольствием вслушиваясь в завывания ветра за стенами Кальдерока. — Только генерала Эскорна не было на собрании.
— Получается, он был не в курсе?
Имада покачала головой, и сразу стало ясно, отчего вчера, когда нас встречал, генерал был такой злой. Не на нас, нам он и слова плохого не сказал, но с Дермонтом и Клертом разговаривал на повышенных тонах. Даже несмотря на то, что отвёл их в сторону (или правильнее будет сказать — отволок) и нам не был слышен весь разговор, из долетавших обрывков фраз и ярости, звучащей в голосе оборотника, было очевидно, что он борется с желанием кому-нибудь врезать.
Мы не стали досматривать, чем закончатся разборки старших, поспешили убраться куда подальше, пока и нам за что-нибудь не влетело.
— Раньше его величество благоволил к генералу, да это и неудивительно. Один из сильнейших оборотников, бесстрашный и беспощадный в бою. Талантливый стратег, принёсший империи немало побед.
— Там ему самое место, — заметила я с мрачной усмешкой. — Но почему-то, вместо того чтобы быть на поле боя, генерал нянчится с первокурсниками в Кальдероке.
А если бы оставался на линии фронта, мы с Рифом преспокойно жили бы себе в Кроувере и никого не трогали.
И нас бы никто не трогал.
— Генерал… наказан. — Имада сделала небольшой глоток и потянулась за шоколадной конфетой, которыми угощала меня при каждой встрече. — Он терпеть не может преподавать, это точно не его призвание, но он вынужден здесь находиться, пока его величество не сменит гнев на милость.
Вот значит как… Я слышала нечто подобное — шептались на приёмах, которые имела несчастье посетить, — но никогда не задумывалась, какие именно решения его светлости навлекли на него недовольство Регенштейна.
— Что он натворил?
— Ослушался приказала маршала, — просто ответила Имада, как если бы мы говорили о новых веяниях моды и красивых шляпках. — Один из его дивизионов должен был штурмовать стратегически важный для Эргандара форт на границе Ревиля и Гренарры, но из донесений, получаемых разведчиками, генерал сделал вывод, что форт уже занят флаосцами и те готовят для врага сюрприз. Как тебе известно, в арсенале Флаоса немало талантливых чаровиков и даже чаровниц, — сделала она ударение на последнем слова, — и они просто обожают сюрпризы. Несмотря на распоряжение маршала де Монфора, генерал отдал приказ отступить. По крайней мере, это то, что мне известно.
— И его не казнили?! — У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло, от одной лишь мысли, что такое могло случиться, но…
Но почему он до сих пор жив? Кто-кто, а император не производил впечатление человека, способного на прощение.
— Генерал должен был пойти под трибунал. Даже будучи высшим офицером, он был обязан подчиняться маршалу Эргандара, но… Но Эскорн оказался прав. Де Монфор нашёл замену его солдатам и новый дивизион, отправленный на штурм, был уничтожен. Триста человек, простых воинов и талантливых чаровиков, в одно мгновение превратились в пепел. Для Эргандара это был ощутимый урон. Были среди чаровиков и те, потерю которых его величество до сих пор не может забыть.
Я сидела, не шевелясь, переваривая её слова, пытаясь понять, как такое вообще возможно — превратить в прах несколько сотен людей, но не могла.
Будь жив мой отец, он бы ни за что не отправил на смерть триста человек.
— Что это вообще за чары? — спросила тихо.
— Никто не знает, — покачала головой Имада. — Долгое время в Эргандаре боялись, что флаосцы на этом не остановятся, но, к счастью, обошлось. Пока обошлось… — Поставив на поднос опустевшую чашку, она заправила за ухо прядь и предложила: — Давай лучше не будем о грустном. Расскажи мне что-нибудь приятное и интересное. Как прошли выходные?
Мне совсем не хотелось рассказывать о грандиозных планах Тессы и Эшвара, это точно не было приятным. Точно расстрою Имаду, если признаюсь, что, возможно, в скором времени наши занятия прекратятся. Отношения с генералом, наши с ним бесконечные стычки тоже не настраивали на позитив.
— Я пропустила попойку с друзьями в пятницу, но пообещала исправиться, — отринув грустные мысли, сказала как можно веселее. — В эту пятницу поведу их в «Шиари и два скелета». Говорят, заведение… эмм… достаточно приличное (хотя по названию не скажешь) и там вкусно готовят. Будем отмечать прошедший день рождения Лоунарда и нашу, как вы сказали, маленькую победу.
— Веселиться тоже нужно, — одобряюще кивнула Имада. — Особенно когда молод. — О чём-то подумав, добавила: — Ну а теперь можно и позаниматься.
Не сдержавшись, я поделилась тем, что меня особенно радовало:
— Когда меня похищали из академии, чарами лишили чувств. Теряя сознание, я больше всего боялась, что утрачу и контроль над иллюзией. Но она осталась! Не думала, что я настолько сильна…
В глазах Имады сверкнули искорки веселья. Подавшись вперёд, она заговорщически прошептала: