Страница 7 из 10
Один из таких случаев невезения и закончился тем, что я решилась завести ребенка от незнакомого донора.
– Солнышко, – я мягко посмотрела на сына, пытаясь подобрать правильные слова. – Андрей Михайлович – очень занятой человек. И он мой начальник, который просто помог нам вчера. Но это было только один раз.
В глазах сына мелькнуло разочарование, отозвавшееся уколом в моем сердце. Упрямо помотав головой, он сказал:
– Дядя Андрей добрый. Он не бросит нас, пока мы болеем!
Господи, ну как объяснить ему, что этому дяде Андрею нет до нас никакого дела? И что будет хуже – позволить ребенку надеяться, что босс явится, чтобы нас спасти, а потом смотреть, как сын расстроен, когда этого не случится, или сразу оборвать все эти детские надежды?
Я выбрала второе.
– Андрей Михайлович не сможет прийти, – сказала я твердо. – Но нам ведь и вдвоем хорошо, правда?
Отвернувшись к стене, Славик упрямо сказал:
– Не верю!
И с этим я уже ничего не могла поделать.
К тому моменту, как раздался неожиданный звонок в дверь, я как раз пыталась собрать себя по кусочкам и отправиться в аптеку за прописанными лекарствами. Все тело ломило, голова раскалывалась, и я с трудом вообще стояла на ногах. Сейчас бы мне и правда не помешал ангел-хранитель, вот только взять его было неоткуда. А в чудеса я давно перестала верить.
Можно было позвонить, конечно, маме. Но она жила далековато от нас и беспокоить ее лишний раз я не хотела. Хотя уже почти готова была сдаться.
Когда в дверь позвонили, я даже подумала, что это мама приехала с неожиданным визитом. Хотя откуда ей было знать, что мы со Славиком гриппуем и сидим дома?
Без раздумий распахнув дверь я, однако, обнаружила на пороге совершенно неожиданного гостя.
– Виктория, – холодно кивнул мне шеф. От него мгновенно потянуло морозным воздухом и этим проклятым одуряющим парфюмом с нотками древесины и дорогого табака.
– Андрей Михайлович, – сказала я, не найдя ничего лучшего.
– Вы не вышли на работу, – заявил он обвиняющим тоном.
Я посмотрела на него ошарашенно. Он явился по мне домой, чтобы сообщить, что я не вышла на работу?
– Да, как видите, я дома, – хмыкнула я в ответ.
– Почему?
– Потому что болею.
– Нет, почему вы не доложили мне, что не выйдете на работу?! – буквально рявкнул он.
Господи, да какой бешеный зверь его покусал? Не то, чтоб обычно шеф был душечкой (совсем даже наоборот), но это его поведение было совсем уж странным.
– Я доложила. Своему непосредственному начальству.
– Ваше начальство – я! – заявил он грозно.
Да кто же спорит? К чему так переживать-то, ей-богу?
– Вы – высшее начальство, – сказала я спокойно. – А я работник низшего порядка, которому не положено беспокоить большого босса. Субординация, знаете ли. Которую вы сами, кстати, и требуете соблюдать.
– Больше не требую! – отрезал босс.
И, в подтверждение своих слов, протиснулся в квартиру и, захлопнув за собой дверь, прижал меня к стене. Нарочно или нет – не знаю, но субординацией тут и правда уже не пахло.
Я ощутила, как от его близости кожа снова начинает пылать. Боже, да я же вообще в ночнушке! И босс сейчас может видеть, как моя грудь, выдавая меня с головой, приобретает алый оттенок.
– Андрей… Михайлович… – выдохнула я. – Вы не могли бы отойти?
– А что, если я не хочу? – поинтересовался он с хрипотцой в голосе.
– Тогда я… заражу вас гриппом, – ответила, облизывая пересохшие губы.
Это, кажется, на него подействовало. Ибо что-что, а работа у Самохина была всегда по расписанию. И первоочередна.
Он чуть отстранился от меня, а я внезапно почувствовала, что теряю опору. Начав было падать, ощутила, как перед самой встречей моей попы с полом, шеф успел подхватить меня на руки. И даже любезно уложил на диван.
– Что с вами? – спросил он.
Странно, но мне показалось, что в его голосе звучит беспокойство. Нет, я, наверно, брежу.
– Я же сказала – грипп, – выдохнула бессильно.
– А Славик?
– Тоже.
Видимо, заслышав голоса, сын поднялся с постели и выбежал в зал. Увидев босса, радостно воскликнул:
– Дядя Андрей! Мама, я же говорил, что он придет!
Босс приподнял одну бровь и воззрился на меня вопросительно. Я же не имела ни малейшего желания говорить о том, что Славик успел очень к нему проникнуться и спрашивал о нем. Даже испытала нечто, похожее на… ревность. Ведь раньше сыну никто, кроме меня, не был нужен.
– Вы вызывали врача? – спросил, там временем, босс.
– Да.
– Он что-то выписал?
– Угу.
– Вы выпили лекарства?
– Нет. Я как раз собиралась пойти в аптеку, когда вы позвонили в дверь.
– Ясно, – деловым тоном сказал босс, а потом, оглядевшись, прошел прямиком на кухню.
Я услышала, как он открывает дверь холодильника и приглушенно матерится себе под нос. Да уж, у меня там было не очень-то много запасов. Продукты я предпочитала покупать свежими.
– Вы что-то ели сегодня? – грозным тоном вопросил Самохин и я, попытавшись принять сидячее положение, ответила:
– Да. Вы не волнуйтесь, Андрей Михайлович, я принесу в отдел кадров больничный. Все совершенно официально. Так что вы можете вернуться на работу…
– Какой, к черту, больничный?! – изумился босс. – В общем, так. Я сейчас иду в аптеку и в магазин. А ты, приятель, – обернулся он к Славику, – присмотри пока за мамой.
И сказав все это, вышел. Оставляя меня растерянной и совершенно ошарашенной таким поведением.
– Чтоооо, Самохин? Я не ослышалась?
В голосе сестры послышалась оторопь. Я и сам был охреневшим от того, что собирался сделать, но отступать – удел слабаков.
– Не ослышалась. Как мне сварить чертов куриный бульон?
– А заказать на дом не пробовал? – осторожно и со смешком поинтересовалась Марина.
– Нет. И не собираюсь. Неизвестно, из чего они его делают.
– Раньше тебя это не волновало. Найди ресторан покруче.
– Марина… – Я остановился и сделал несколько глубоких вдохов. – Я спросил тебя о совершенно конкретной вещи! Ты не можешь мне помочь? Так и скажи!
– Ты заболел, что ли?
– Марина…
– Ладно-ладно, я поняла, значит, слушай. Купишь курицу. Целую! Все эти наборы – фигня. Лук дома есть?
– Я не дома.
– Кхек… понятно. А «не дома» лук есть?
– Я не знаю. Кажется, нет.
– Окей. Запасись луком.
– Зеленым?
– Синим! Репчатым, конечно. И морковкой. Кстати, кто она?
– Кто – она? – не сразу понял я, заходя в ближайший магазин.
– Ну, кому ты варишь бульон. И только не говори, что ты подвергся толерастии и будешь готовить для него!
– Я буду готовить для него, – с ощущением мстительности, ответил я Марине. – Так что там дальше?
Она замолчала, это даже хорошо. В следующий раз подумает трижды, прежде чем лезть туда, где ее не ждут. И все же после паузы сестра продолжила, правда, уже без особенного энтузиазма. Запомнив рецепт (и попутно накидав в корзину всякого, даже того, что было не нужно), я распрощался с любопытной варварой, и расплатившись за продукты, вернулся обратно к Вике домой.
– Фу! Эта суш.. суп…
– Суспензия, – подсказал я Славику, готовя для него лекарство по инструкции.
– Да, она мне никогда не нравилась!
– Лекарства на то и лекарства, чтобы быть невкусными. Но мы с тобой мужчины, нам жаловаться нельзя.
Слава посмотрел на меня с сомнением, но все же суспензию принял. Поморщился, выдохнул, запил клюквенным морсом.
– Как себя чувствуешь?
– После этой гадости – не очень, – признался он. – Но жить буду.
Я все же не удержался от улыбки. Этот пацан был каким-то необычным, непохожим на других. Хотя, признаться честно, опыт общения с детьми у меня был не то чтобы очень богатым.
– Ладно. Садись здесь. Скоро будет готов бульон. А я пока отнесу таблетки твоей маме.