Страница 3 из 11
Скоро у Насти случилась новая беда. Умерла Мария Петровна. Сердце… У нее были серьезные проблемы со здоровьем, она пила лекарства, ходила по врачам. Но, наверное, сердце ее все-таки не выдержало переживаний за дочь. Не такой судьбы она хотела своей Настеньке. Никогда они не гнались за богатством, никогда не стремились кому-то навредить. Мария Петровна, наоборот, всегда хотела, чтобы ее дочь встретила парня-ровесника, порядочного, перспективного и они вместе пошли по жизни. Взрослый жестокий мужчина соблазнил ее дочь, и пока Настя не опомнилась, он ее уже и окольцевал, превратив в безропотную рабыню, над которой он сладострастно глумился. Мать Насти считала, что Рудольф воспользовался ситуацией. При этом рассчитывать на его порядочность не приходилось. Мария Петровна страдала и мучилась от того, что ее единственная дочка несчастлива.
Неожиданно для Насти Рудольф помог жене с похоронами тёщи и не высказал Насте ни малейшего упрёка. Он терпеть не мог Марию Петровну и обрадовался, что она ушла в мир иной.
Настя с похорон потеряла последнюю опору в жизни. Это совсем надломило ее, она перестала есть, страшно похудела, опустила руки и ушла в себя. Рудольф, который никогда не замечал свою жену, вдруг забеспокоился. Он понял, что «перешел границу» и Настя вскоре последует за матерью. Терять жену он не хотел. Во-первых, он привык к ней, как к «подушке для битья» и сброса негативного настроения, а, во-вторых, она была матерью его наследника-сына. Дочь Рудольф в расчет не брал. Он стал ласков с ней и детьми и даже подарил Насте норковую шубу. Правда, ей некуда было в ней ходить.
Рудольф давно уже стал директором банка и круто вел свой бизнес. Но неожиданно для него наступили «черные» дни. Он бился и крутился, стараясь наладить дела, но конкуренты давили – и вскоре банк его пошел ко дну. Настя продала квартиру мамы, пытаясь помочь мужу хоть какими-то деньгами, но это была капля в море – банк Рудольфа рухнул.
Рудольф начал пить, пускаться в какие-то сомнительные аферы, пытаясь снова наладить дела, но удача отвернулась от него. Денег в семье не стало. Муж пил, таскался по проституткам и спускал последние гроши. Настя понимала, что развод для нее тоже не выход – с двумя детьми на руках и без жилья она не знала, что делать.
Кончилось дело тем, что Рудольф получил пулю.
Сыну Анатолию к моменту гибели отца было двенадцать лет, а дочери пять.
Имущество описали, Настя на последние деньги сняла комнатёнку в коммуналке у какого-то забулдыги и принялась искать работу. Но это оказалось очень и очень трудно. За годы замужества она потеряла квалификацию, и ее не брали даже продавщицей в магазин, а на зарплату нянечки в больнице или уборщицы она не могла прокормить детей.
Наступила безысходность.
Настя шла по осеннему бульвару. Сырой ветер раздувал полы ее плаща, последние желтые листья мокли на черном асфальте. Настя шла, не видя ничего и никого вокруг, отчаяние сжало ее сердце, ей было плохо. Неожиданно ее остановил возглас:
– Настя, привет! Это ты! Сколько лет, сколько зим!
Она подняла глаза и увидела старого знакомого, он несколько раз бывал у них в доме. Настя с трудом припомнила его имя. Звали его Кирилл Олегович.
– Ну, здравствуй, вдова, плохи твои дела, – без обиняков начал Кирилл Олегович. – А я искал тебя. Но ты исчезла без следа, телефона твоего у меня нет, и никто из знакомых не знает, где ты теперь обитаешь. Как сама, как дети? – Кирилл Олегович участливо взял Настю за руку. – Слушай, давай зайдем в кафе. Выпьем кофе, согреемся, а то такая погода… – Он зябко передёрнул плечами. – Бр-р! – И засмеялся.
Настя улыбнулась, и они отправились в кафе. Официант поставил перед ними по чашке кофе и по рюмочке коньяка.
– Это чтобы ты не простудилась, – пояснил Кирилл Олегович.
Когда официант отошел, мужчина начал без прелюдий:
– Знаешь, Анастасия, – сказал он, – твой покойный муж был порядочной свиньей. Надеюсь, что ты не станешь это опровергать. – Гад и скотина. Рудольф совсем не думал о семье, не оставил тебе и детям никакой «финансовой подушки». А я вот готов помочь. Давно на тебя смотрю, нравишься ты мне и всегда нравилась. Но муж у тебя упырь конченый, хотя мы и приятельствовали. Относился к тебе как к служанке, мне тебя было жалко. Ты родила ему двоих чудесных детей. А он тебя в грош не ставил. А ведь ты красавица. Напрасно он это не ценил. Вот его и настигла божья кара.
– Я не думаю, что бог вообще хотел знать, что такой урод живет на земле, но за поддержку спасибо, – только и смогла ответить удивленная Настя.
– А я не просто так искал с тобой встречи, я готов помочь тебе. Я могу снять квартиру в центре города и на первых порах поддерживать тебя материально.
– Что взамен?
– Ну, как… Я же обычный человек. Мне иногда нужны ласка, внимание, полное расслабление. Редкие встречи с тобой, спокойная обстановка и полное взаимопонимание устроят меня.
Настя прищурилась.
– Вы же только что осуждали моего мужа, царство ему небесное. И сами туда же? Вы же, Кирилл Олегович, женатый человек?
– Да, я женат. И что с того? Чем наши редкие, но приятные встречи могут помешать моему браку? Мы с женой живем не один десяток лет и прекрасно ладим. У меня другая ситуация. А ты сейчас о своей ситуации лучше думай. Двое малолетних детей – это не шутка.
– А вы и детей моих готовы содержать? – уточнила Анастасия.
– Конечно! Что за вопрос. Я обеспечу вас всем необходимым и даже больше того, у тебя будет всё, сама увидишь и убедишься. И пальцем тебя не трону, в отличие от твоего мужа-мерзавца. Ты будешь со мной счастливой.
– Я никогда не мечтала стать содержанкой, – усмехнулась Настя.
– Это грубо. Ты будешь моей любовью, музой. А вот твои ангелочки или дьяволята явно, будут мешать нашему счастью. Поэтому от них придется избавиться.
Анастасия испуганно вскинула на него глаза.
– Нет, не пугайся! У тебя просто другого выхода нет! Мальчишку я смогу устроить в кадетскую школу. Там его и оденут, и накормят. А девочку пристроишь в интернат. Будешь забирать на выходные. Заметь! Она тоже будет на режиме и на бесплатном питании. Выходные будешь проводить со своими оболтусами, я всё равно выходные провожу со своей семьей. А вот в будни ты меня станешь радовать, и размер твоего вознаграждения будет зависеть от того, как ты постараешься. Мы же взрослые люди и…
Монолог Кирилла был прерван ударом нежной руки Насти по его щеке. Она вскочила со стула.
– Подонок, – побледнела она. – Как ты смел? По какому праву? Правильно говорят: «Скажи мне, кто твой друг…»
Кирилл Олегович вздохнул:
– Дура ты, прости господи. Я ведь дело тебе предлагаю. Ты же одна! Уверен, что я – первый человек, который предложил тебе помощь. Первый и последний! Ты еще на коленях приползешь, когда твои щенки с голода помирать будут. Сама их в детский дом отдашь! Пожалеешь еще… – Он положил перед ней визитную карточку. – Звони, когда совсем припрёт. Обговорим условия. – Он резко встал, положил деньги на столик и направился к выходу.
А Настя осталась сидеть. У нее совсем не было сил. Она даже заплакать не могла…
– Поселок «Дрозды»! Конечная! Выходим! – трубно прокричал водитель разбитого допотопного сельского автобуса.
Настя подхватила Алину, а Толя помог ей с вещами. – Спасибо, – попрощалась с водителем Настя и осталась с двумя детьми на дороге.
Автобус уехал, подняв облако пыли.
– Мама, а нас ждут? Здесь хорошо? – спросила Алина.
– Всё будет хорошо, деточка. Идемте, – подхватила Настя вещи.
У нее сердце стучало в бешеном ритме. Впереди были неизвестность и большая надежда.
Она мысленно вернулась в тот недалекий день на кладбище, где на могиле матери среди пластиковых уродливых цветов она увидела письмо, упакованное в полиэтилен. Настя удивилась, подняла письмо и присела на скамеечку. Письмо ее поразило. Вот что она прочитала.
«Настенька моя, дорогая, любимая. Я тяжело болею и мне горько сознавать, что ты вскоре останешься в этом жестоком мире без моей помощи и поддержки. Это письмо написать мне пришло на ум, когда твой муж-зверь отказал мне от дома. Я передам его нашей соседке по лестничной клетке Анне. Через два года она отнесет его на мою могилу. Это мой последний привет тебе и твоим деткам. Не знаю, как в дальнейшем сложится твоя жизнь, но на всякий случай ты должна знать, что в деревне Дрозды у меня есть дом. Конечно, прошло время, и он, может быть, совсем развалился, ведь дом мне достался от моей бабушки. Но есть надежда, что он не совсем рухнул, ведь в те времена строили на века. Еще хочу сказать, что в той деревне живет твой родной отец Михаил Валерьевич Сорокин. Мы любили друг друга, но судьба развела нас, и растила тебя я одна. Надеюсь, что он тоже жив и здоров.
Настенька! Доченька моя! Я очень тебя люблю. Дай тебе Бог счастья.
Твоя мама.
Вот адрес деревни Дрозды…