Страница 8 из 9
– Получилось! – орал Сан Саныч. – Робик, мы взяли его!
– А что с девочкой? – с тревогой спросил Роберт.
– С девочкой получилось не очень хорошо. Она жива, но в больнице, – виновато вздохнул Сан Саныч. – Пэпээсники потеряли «девятку» на несколько минут, а когда обнаружили, маньяк уже был на потерпевшей и всё сделал… Он как раз сдавливал ей шею, но тут наши подоспели.
– Ничего нельзя вам поручить, – Роберт был раздосадован. – Обыск хоть провели?
– Да, копнули в сарае и вытащили мешок. А он – с тряпками. И с какими!
– Придурок! – поразился участковый. – Неужели на самом деле вещи убитых коллекционировал?
– Мы всё нашли. И даже сверх того!
– Как это понять?
– Ну, за Ночным охотником числятся 7 покойниц. А в мешке вещи 9 женщин. Однако у нас на территории не находились неопознанные женские трупы. Завтра с утра его допросим и выясним, где он закопал тела еще двух жертв.
– Закопал? Этого быть не может. Это идет вразрез с почерком Ночного охотника. Ну, ладно, разберешься… Во всяком случае тебя можно поздравить, – Роберт был искренне рад за друга. – Единственное, о чём прошу, не говори начальству, каким образом вы вышли на Ночного охотника. Боюсь, оно тебя не поймёт.
– Это само собой. Корнейчук в рапорте фигурировать не будет. Только это несправедливо. Согласись, что, по сути, нашел маньяка он.
– Я сам зайду к Степану и поблагодарю его и сына. Ну, всё, дай мне поспать. Встретимся в отделе.
Когда на следующее утро Роберт зашел в кабинет следователя, тот уже был не так оптимистично настроен. Оказалось, что Ночной охотник пошел в несознанку. Мол, знать ничего не знаю, ведать не ведаю. Вещи в первый раз вижу, мне их подбросили. Может быть, сами менты. А что нашли при понятых, ничего не доказывает. Значит, понятых обманули или подкупили. Изнасилование и покушение на убийство Ночной охотник признал, тут деваться было некуда. Подписал чистосердечное признание. Сказал, за что виноват, за то и судите. Лишнего мне не шейте.
– И самое главное, я забыл про их скотский табель о рангах и запихнул маньяка в общую камеру, – Сан Саныч был раздосадован. – Ну, там узнали, что он «петух» и отметелили его. Вся морда синяя. А он теперь заявляет, что это его полицейские отрехтовали. Требует адвоката, чтобы жалобу подать на ментовской беспредел. Есть еще одна проблема. Вроде бы ничего особенного, но мне не нравится. Интуиция подсказывает, что здесь что-то кроется…
– А что случилось?
– Да полистал я личное дело Валерия Всеволодовича Зо, и оказалось, что данные о том, где и когда он родился, кто его родители, отсутствует. Нет никаких сведений о детстве и юности. Биография Ночного охотника ведётся от первой судимости.
– Но сведения могут быть утеряны. Это же элементарно.
– Вот и я об этом подумал. Поэтому дал маньяку лист бумаги и вежливо попросил заполнить пробелы в анкете. Знаешь, что Валера мне ответил?
– Начинаю догадываться, – кивнул головой участковый. – Однажды его в зоне ударили головой о стенку, и с тех пор у него провалы в памяти? Здесь – помню, здесь – ничего не помню…
– Примерно так. Подведем итоги. Данных о начальном периоде жизни нет в личном деле. Ночной охотник молчит. Почему, Робик? Если человек совершил преступление и не признается, это понятно. Никто не жаждет попасть за колючку. Но какую выгоду преследует тот, кто скрывает своё детство и юность? Какой криминал содержат сведения о родителях, о школе, о детских болезнях? Зачем делать тайну из ничего?
– Получается, есть причина, и она серьёзная.
– Вот и я так подумал. Поэтому возникла мысль предложить твоему приятелю Сергею покопаться в голове у Охотника.
Прикосновение к тайне
– Мы к тебе, Степушка, – сказал Роберт смущенно. – Но только, как к родителю. Вообще-то, мы больше к твоему ребенку.
– Вот как, – Степушка недоуменно пожал плечами. – Сережа, будь добр, оторвись от компьютера и выйди к нам! Господа-товарищи по твою душу!
При виде гостей Корней стушевался, нахмурился, по лицу его пробежала тень. Видимо, мальчик остро, как все подростки, переживал поражение на «следственном» поле. Он хотел что-то сказать, открыл было рот, но передумал.
– Пиво! – Роберт поставил на стол две бутылки. – Чем открыть?
– А повод? – осторожно поинтересовался Степушка.
– Чтобы пить пиво, повод не нужен! – важно изрек участковый. – А впрочем, если хотите… Ночной охотник сидит в КПЗ под замком. Под большим милицейским замком. Разве не повод?
– Здорово! – обрадовался Корней. – Поймали, значит? Ну, и хорошо! Теперь душа спокойна.
– Мы его просто задержали, – усмехнулся Роберт и наполнил стакан пивом. – А поймал его как раз ты!
– Некрасиво вы шутите, Роберт Генрихович, – пробормотал мальчик.
– Какие уж тут шутки! – участковый залпом опорожнил стакан и аккуратно убрал белые сгустки пены с верхней губы. – Я не знаю точно, как это получилось. Могу лишь строить предположения. Но именно твое посещение следственного комитета привело к тому, что мы взяли Ночного охотника, да не просто так, а с поличным. Так что пей, Серёжа, пиво. Ты его честно заработал. Сан Саныч тебе по-хорошему должен целый ящик. Но вряд ли он отдаст, жадина.
– Эй, менты, – заворчал Степушка. – Вы мне ребёнка не спаивайте!
– Трезвенникам слова не давали. Корнею уже 17 лет, не такой уж ребёнок. Вообще, надо разобраться, твой ли это сын. У тебя там соседей гениальных не было? Иначе откуда у Корнея такой уникальный дар? Сережа, хочу тебе еще одно дело предложить.
– Покопаться в мозгах маньяка? – усмехнулся Корней.
– Нет, ты все-таки читаешь мысли, – Роберт был поражен. – Первое: нет информации об его прошлом. Второе: в активе Ночного охотника 7 трупов, а в мешке с вещами, изъятом у него, девять комплектов нижнего белья и обуви. Значит, жертв девять.
– Так спросите об этом самого маньяка? Или он не признается?
– В том-то все и дело, – вздохнул Сан Саныч. – Молчит, как партизан. Если бы он раскололся, мы тебя не стали беспокоить.
– Опять пришли? – Ночной охотник оглядел компанию неприязненно. – Я же сказал, что никого не убивал. Докажите обратное.
Валерий Всеволодович Зо был совсем не похож на серийного убийцу. Трудно было представить, что этот сутулый, щуплый, маленький кореец – страшный маньяк. Из-за стола торчала голова на тонкой цыплячьей шее. Маленькие обезьяньи кисти, недавно бесстрастно сдавливающие шеи жертв, выглядели жалко и беззащитно. Левый глаз закрывала фиолетовая гуля, на нижней губе выделялась крупная блямба от удара кулаком.
– Ну, и дрянь же ты! – сказал Сан Саныч брезгливо. – Взял бы тебя за шкирку да мерзкой мордой об стол!
– Ты мне угрожаешь, начальник? А ты в курсе, сколько дней в году? Триста шестьдесят пять умножь на десять лет отсидки и представь, что все это время тебе каждый божий день – ну, практически каждый – суют в зад твердую такую палку? Представил? Представь, как трескается и кровит твоя дырка! И еще… Ты ведь женат? То есть, ты трахаешь бабу и кончаешь, и получаешь оргазм. Если бабы нет, то можешь кулачком поработать, ха-ха… Сколько раз ты кончал за свою жизнь? Тысячу? Две? Три? А я, когда просто кончаю, ничего не ощущаю. Вообще! Я получаю кайф, только когда вцепляюсь бабе в шею и чувствую, как из нее выходит душа. То есть реально у меня за всю жизнь было столько оргазмов, сколько баб я убил! И ты думаешь, что после этого меня можно чем-то напугать?
– Это признание в убийстве? – быстро сориентировался Сан Саныч.
– Начальник, ни в коем случае! Это все мои фантазии! Не более!
Ночной охотник чувствовал себя хозяином положения. Его бравада была настоящей, не напускной. Он закинул ногу на ногу и, ухмыльнувшись, поглядел на следователя. Затем перевёл взгляд на Роберта, и, наконец, на скромно примостившегося в углу Корнея.
И вдруг дернулся, будто увидел чудовище. Злобный неустрашимый монстр позеленел от страха и затрясся. А секунду назад уверял, что его нельзя ничем напугать.