Скалка

– Все нормально! – улыбаюсь Дятловой и тут же тону в Пашкиных объятиях. – Он отпустил меня.

– Как отпустил? Точно?

– Да не может быть!

– Чего он хотел?

– А ты что ему сказала?

Вопросы летят в меня со всех сторон, а я двух слов связать не могу, все силы куда-то ушли. Или там остались, в кабинете Холодова.

– Так, все, ребята! – командует Дятлова, в отсутствие Кольки она всегда чувствует себя главной в нашей компашке. Да и при Козлове иногда тоже. – Собираемся и едем в общагу. Там нормально поговорим, не здесь.

Понятно, что расспросы продолжились в транспорте, особенно наседали девчонки, ну их понять можно, они сами на волоске висели. Странно, конечно, что Холодов не допросил ни Маринку, ни Зайцеву. Ну да ладно, главное, что проскочили вроде. О том, что за мной остался должок, думать сейчас не хотелось, как и о том, что репутацию себе англичанин за эти полтора месяца заработал такую, что впору ждать от него еще какого-то подвоха.

– Так что с телефоном-то? Разрядился? – спрашивает Ренат. Он сидит в автобусе рядом с Люсей и копается в своем айфоне. – Коляну уже скинул сообщение, что едем. Он нас всех ждет в общаге.

– С телефоном… нехорошо получилось. Кстати, никто не знает, какого года рождения Холодова?

– Это еще зачем?! – почти хором выражают недоумение присутствующие. – Скалка?

– Он пароль на моем телефоне сменил, – признаюсь я и под шум автобуса рассказываю, что этот гад сделал.

Парни ржут, но как-то по-доброму. Реня уже полез на сайт универа смотреть биографию Холодова.

– Да нет там ничего, – отмахивается Люська. – Он когда только появился, так все девчонки бросились искать про него инфу. Красавчик же такой, вот губы и раскатали. Но все очень скупо про него, только фотка и что учился то ли в Оксфорде, то ли в Кембридже. В соцсетях его нет.

– Вот же сука! – с чувством произносит Пашка, крепче прижимая меня к себе. – И знает же, что ему ничего не будет!

– Почему? – с любопытством спрашивает Марина. Мне, кстати, тоже интересно. Ведет себя Холодов очень раскованно, даже я это ощутила, хотя только-только приехала.

– Да неважно. – Голубев почему-то смущается и переводит взгляд на окно автобуса. – Сука он просто, вот и все.

– Так он, что, копался в твоем телефоне, пока ты бегала туда-сюда? – Дятлова явно обеспокоена, знает, сколько всего можно нарыть в мобильном.

– Да меня не было всего несколько минут, – пытаюсь успокоить всех, а у самой в голове его слова про «суку-пидора» крутятся. – Да вроде ничего такого и нет там. И жаловаться на него за то, что поменял пароль, я точно не буду.

В общаге приходится рассказывать все с самого начала, практически по словам, вспоминая все, что он спрашивал и что я отвечала. Сидим на кухне, я параллельно готовлю плов и еще мясной салат из остатков маминой буженины.

– И ты прямо так и сказала, что готова ему гладить, стирать и обеды варить? – Ревность в голосе Пашки заставляет меня чувствовать себя предательницей. – Он к тебе не приставал?

– Не-а, – быстро произношу я, а у самой по спине мурашки от воспоминания, как он до щеки моей дотрагивался.

– Она не в его вкусе! – влезает Дятлова, и мне обидно от ее слов. – Там такие крали к нему подкатывали с филологического…

– Вроде у него девушка есть, – задумчиво говорит Люська. – Ходили сплетни, что видели его вместе с какой-то брюнеткой. Хотя… кто его знает.

Колька помалкивает, сидит насупившись, даже вопросов не задает. А мне не дает покоя мысль, как он все-таки достал этот тест и почему Холодов так легко нас всех отпустил. Да, и в каком году родился этот гад?!

Глава 10

Следующие недели в универе проходят на удивление спокойно. Видимо, кто-то наверху решил, что хватит мне потрясений. Дни идут как обычно: учеба, потом общага и снова учеба. Постепенно все наладилось, телефон удалось разблокировать, правда, только через пару дней. Козлов откуда-то нарыл год рождения Холодова, оказалось, что препод старше меня на восемь лет. До сих пор вспоминаю, как появилась у него на паре с работающим сотовым, не удержалась тогда, прямо перед его глазами покрутилась с мобилкой. Он сделал вид, что не заметил. Ярослав Денисович продолжает зверствовать, и чем больше я его узнаю, тем отчетливее понимаю, что тест – это еще цветочки были. Экзамен я у него не сдам, вот совсем без шансов. Про то, чтобы списать, речи больше нет.

Девчонки немного отошли, хотя первую неделю смотрели на меня недоверчиво, подозревали, что я не все им рассказала. Однако факт остается фактом: в деканат нас не вызывали, учимся, как будто ничего и не было. «Хвосты» свои я постепенно сдала все. Безумно боялась, что англичанин наш еще что-нибудь придумает, но он просто велел мне написать эссе. Ну я и написала наполовину. Вторую половину Пашка помог.

Он вообще меня практически не замечает… Не Голубев, конечно, а Ярослав Денисович. Будь на его месте другой, решила бы, что почудилось про должок, но Холодов – это Холодов. У него, кстати, и правда есть девушка. Сама видела их однажды, она его возле входа в универ ждала. Красивая такая, изящная…

– Скалка, у тебя сейчас холодец убежит!

Вздрагиваю от окрика Пашки. И точно, уже выплескивается вода! Ну надо же, вроде на маленьком огне варю. Еще часок поварю и поставлю остывать.

Сегодня суббота, кто-то к родителям уехал, а наши засели за учебники. Просто завтра будет точно не до зубрежки: намечается первая серьезная туса за пределами общаги. У Соньки Безруковой день рождения, она с двумя девчонками большую трешку снимает в центре. Нашу компанию пригласили, и понятное дело, что не с пустыми руками пойдем. Вот холодец за ночь точно должен схватиться, а еще мяско в духовке сейчас готовится. Ну и тесто для пирогов тоже почти подошло. Закупали все парни, ну и девчонки тоже скинулись, все, кроме меня. Зато я весь день на кухне кручусь. Вот такое у нас равноправие.

– Паш, ты сдал свою работу по экономике, кстати?

Голубев единственный, кто мне помогает на кухне. Морально, по крайней мере.

– Не-а, не успел еще.

– Тебе же вроде как обещали написать. – Я смутно припоминаю разговор на прошлой неделе. Голубев ругался, что приходится отвлекаться от профильных предметов на всякую фигню типа права или экономики. Пашка будет программистом, он уже сейчас подрабатывает в небольшой IT-компании. И ему совершенно некогда писать что-то по экономике.

– Обещали… Да сейчас надо искать, кто напишет.

– Да ладно? Разве это проблема?

– Нет, конечно. Но сейчас надо тщательнее выбирать. Многих поприжали.

Это я тоже слышала, нескольких студентов выгнали с четвертого курса. И тех, кто писал, и тех, для кого писали. Бывает у нас и такое иногда.

– Тамар, ты блины печь будешь? Оставишь нам стопку? У Соньки же сожрут мигом, даже не попробуем.

– Буду, конечно, но утром уже.

В общем, часов в одиннадцать только освободилась. Так забегалась, что даже не подумала ни разу, что мне надеть завтра. Точно не мамины платья! Я после первого дня в универе так их ни разу и не надевала. Странно, что мама еще не просила новых селфи в них. Может, джинсы? Те, которые узкие и которые явно так понравились… Стоп! Хватит о нем думать. Он мой преподаватель, старше меня, и у него есть девушка. Он высокомерный, самовлюбленный, циничный и злой! И я ему совсем не нравлюсь!

Хотя девчонки ревнуют. Смешно, конечно. Вспоминают иногда, как он меня не выгнал с того теста. Я по нему трояк получила, да мне больше и не надо. Английский язык – это точно не мое.

– Тома, я возьму твою блузку сиреневую? Она мне великовата, конечно, но я хочу ее под свою черную юбку…

– Бери, Марин. Без вопросов, – отвечаю уже сквозь сон. Глаза совсем слипаются.

Вообще, я сама собиралась ее надеть, но у Иваненко реально мало хороших вещей, поэтому мы все ей даем, что можем, ну и если размер подходит. Нам не жалко.

Да и не буду я по таким мелочам спорить, утром решу, в чем идти на день рождения.