Страница 58 из 92
— Обязательно, Леонид Ильич, — обиженно ответил Андропов. — Бдительно и непрерывно. Спецгруппа работает. Тем более что теперь, из-за реорганизации им специально встречаться приходиться. Региональные то комитеты прямо на Москву завязаны, а телефонам и письмам они не доверяют. Но это еще не все, — огорченно добавил Юрий Владимирович. — К сожалению, нами обнаружены факты противодействия с той стороны, которую мы слабо учитывали в наших планах: «цеховики» и «воры в законе». Они почувствовали, что реформы в экономике и законодательстве угрожают их существованию. И собираются противодействовать. К сожалению, Николай Анисимович[1] и его подчиненные не могут в полной мере противодействовать этой угрозе.
— Опять ты на Колю пытаешься все недостатки и недоработки спихнуть, — нахмурился Брежнев.
— Нет, Леонид Ильич, вы меня неправильно поняли, — ответил Андропов. — Я не про то, что он не справляется, я про то, что сил у него не хватит. Так и «Синий туман» можем провалить… А его надо проводить и срочно.
— Ну, а мы сделаем просто. Привлечем, кроме специальных отрядов милиции твоих орлов из «Альфы» и грушников, — нашел выход из положения Брежнев. — Послезавтра соберем совещание по вопросу… вопросу…
— «Контроль соблюдения конституционных прав граждан и законов правоохранительными органами и силовыми министерствами» — предложил Андропов.
— Вот, хорошо придумал, — согласился Брежнев. — А для полного антуража еще и Сашу[2] привлечем. Как лицо заинтересованное. Сейчас бумагу оформим — и вперед.
— Хорошо, Леонид Ильич, — Андропов склонился над бумагами, «заскрипел» пером.
Брежнев встал, прошелся по кабинету, потянулся. Начал балагурить.
— Ой, болят мои кости, болят. Юра вот хочу прийти к вам в гости на Лубянку на днях. Примешь?
— Конечно, Леонид Ильич. Это будет событие большой политической важности и поднимет еще больше значение и престиж Комитета госбезопасности.
Андропов счастливо и радостно улыбался. Да для кого работа тяжелая обязанность, а для кого часть души, и, причем, большая.
— Камеру потеплей, для меня приготовил? — пошутил Брежнев, улыбнувшись.
— А как же Леонид Ильич, в подвале, самую глубокую — там бомбежек не слышно, — Андропов лучился весельем.
Оба товарища по партии очень любили фильм «Семнадцать мгновений весны» и хорошо понимали друг друга. Ильич, отсмеявшись, глянул на часы:
— Посмеялись и за дело. Давай, Юра, организовывай «Туман»… и туману побольше напусти…
Совещание прошло в том же рабочем кабинете Брежнева, без протокола. Все присутствующие хранили потом загадочное молчание, а отданные после совещания приказы шли «под двумя нулями»[3]. Показательно, что начавшиеся по всей стране «учения» специальных оперативных рот милиции, совпавшие с «учениями» спецназа КГБ и ГРУ, никого особо не взволновали. Тем более, что учения чекистов и разведчиков объяснялись обострением обстановки в Афганистане.
Вано Гургенидзе, старший официант ресторана «Иверия» чувствовал себя не слишком уютно, несмотря на малочисленность гостей. Просто потому что знал, какие люди собрались сейчас в зале закрытого «на спецобслуживание» ресторана. Нет, каких-либо скандалов или драк Вано не ждал. «Воры в законе», конечно, не в ладах с уголовным кодексом, но при личной встрече силовые разборки устраивать не будут, как и хамить «халдеям». Но все равно, томило опытного официанта какое-то неявное предчувствие чего-то нехорошего. Он даже прошел на кухню и посмотрел на работу поваров, пока шеф-повар не рассердился и не отправил его в зал, заметив, что лишних людей ему здесь не надо.
Да, человек, знакомый с уголовной средой, был бы поражен, увидев, какие авторитеты криминального мира Союза собрались в закрытом зале этого ресторана: Вячеслав Иваньков — Япончик, Дед Хасан, Васька Бриллиант, Сво Раф, Алимжан Тохтахунов — Тайваньчик, Амиран и Отари Квантришвили, Анзор Кикалишвили…
Хотя был апрель месяц — самое, пожалуй, прекрасное время в Тбилиси, красоты грузинской столицы нисколько не интересовали собравшихся в зале ресторана. Как, впрочем, и вкус приготовленных со всей тщательностью блюд. Как понял Вано, они больше были заняты предстоящим разговором. Как раз тогда, когда старший официант заглянул в зал, слово взял вор в законе Джаба Иоселиани[4], по личной инициативе которого и была созвана сходка.
— Друзья, — сказал Джаба, — мы должны признать, что настали новые времена. И политические деятели, и «цеховики» любят говорить, что нет сильной политики без сильной экономики. Эту мысль подтверждает пример мощных государств Америки и Европы. Заметно это и у нас, в Советском Союзе. Хотим мы или не хотим, но должны принимать участие в политических процессах, которые явно идут не в ту сторону… А еще точнее — мы, независимо от нашей воли, уже участвуем в политических процессах. Хотя бы наш брат Отарик…
Кто-то из присутствующих, Вано не успел заметить, кто довольно громко высказался на тему «взломщика мохнатых сейфов»[5], которому «базарить не по чину». Но это высказывание сразу же утонуло в громких выкриках грузин.
— А ну, тихо! — бас Япончика легко перекрыл шум в зале. — Базарь дальше, Джаба.
— Вот я и говорю, — продолжил Иоселиани. — Времена изменились… — что оратор говорил дальше, Вано не расслышал, его вызвали на кухню. Взяв поднос с закусками, он вернулся в зал. Никто из споривших воров не обращал внимания на суетящегося вокруг стола «халдея». Джаба просил всех высказать свои соображения, из-за чего в зале разгорелся жестокий спор. Джаба, Отари и другие грузины очень хотели, чтобы было принято решение о сращении с властью и использовании купленных чиновников для усиления влияния «воровского сообщества». Особенно резко выступил против этого Вася Бриллиант:
— Да стоит нам только высунуться, наши головенки сразу почикают! Вы что, «переели рыбного супа» или получили разжижение мозгов?… — грязно ругаясь, он пытался донести до присутствующих мысль, что пратийная и управленческая номенклатура и госструктуры ни за что не потерпят покушения на их право управлять страной. — Гебня только и ждет команды, чтобы нами заняться, как «цеховиками» и прочими фрайерами, типа торговцев, решившими, что с государством можно играть в азартные игры…
— Сядь и не мельтеши, — негромко перебил разошедшегося Васю Япончик. — Послушай Джабу…
— А государство и так готово нас придавить, не так ли, Отарик?