Страница 80 из 90
— Сеньоры! Век буду молиться за ваше здоровье! — со слезами на глазах воскликнул безногий. — Меня зовут Гаспар, я быстро обернусь, приведу настоящего шкипера, двух лейтенантов, главного боцмана и трёх канониров.
Глядя вслед безногому, Артём ещё раз прикинул открывающиеся перспективы с инвалидами в качестве учителей. Негры — толковые ребята, но абсолютно неграмотные, их можно научить работе с парусами и обслуживанию пушек, не более. А вот грамотный корабельный канонир должен знать азы математики и уметь вычислить пороховой заряд. Неумение работать с артиллерийскими орудиями показала недавняя стрельба по голландцу — все пушки промазали почти в упор. О навигации с астрономией, которыми должны владеть штурманы и шкиперы, нечего говорить — без знания тригонометрии этих наук не осилить. Так что нечаянная встреча с ветераном открывала неплохие перспективы для комплектования экипажа. Вот только где взять простых матросиков?
— Слушай, а пойдем к работорговцам! — Предложил товарищу Артём. — Если они забрали у нас голландских моряков, то вполне могут держать в своих застенках моряков других национальностей? Нам подойдут любые!
— Хм… — Дон Северино привычно почесал лоб и затылок. — А ведь может сработать! Пойдем, потолкуем с этими червяками…
— Сколько возьмёте? — не поздоровавшись, не представившись и даже не вставая с кресла спросил сидящий в конторе торгового дома человек в чёрном камзоле.
Артём сразу обратил внимание на траурный стиль одежды местных служащих. Испанцы и французы предпочитали яркие, даже кричащие тона, а здесь все в чёрном, включая чулки и штиблеты. Единственным исключением служили белые шарфики или галстуки-жабо. Пуритане подчёркивали равенство всех людей, хотя бы внешне.
— Сто мужчин! Желательно моряков католической веры, — сказал дон Северино.
— Не знаю, найдем ли мы такое количество, но в любом случае это обойдется вам недешево! — предупредил человек в чёрном, доставая из ящика стола толстую тетрадь. — Сейчас посмотрю ассортимент!
Вот вам и ответ на догматы протестантов: декларируя равенство и братство, на первое место они ставят личное обогащение. Люди для них — всего лишь товар, даже белые.
В этот момент в помещение конторы вошел очередной «господин в черном». Любезно поклонившись испанцам, он злобно зыркнул на вдруг съежившегося в кресле торговца живым товаром. Артём сразу понял, что перед ними предстал «Большой начальник».
— Меня зовут Эльберт ван Меес! — вежливо представился голландец. — Как поживает сеньорита Бернадетта?
— По-прежнему в грёзах о замужестве! — Усмехнулся Артём. — Меня зовут…
— Я знаю кто вы, сеньор де Нарваэс! — сказал ван Меес. — Я лично знаком с вашим дядей, генерал-губернатором Картахены, много слышал про вашего батюшку, да и про вас начали появляться весьма интересные новости. Как вы, практически в одиночку, уничтожили всех бандитов в окрестностях Пуэрто-Вьехо.
— О! — только и произнес Артём.
— Я так понимаю, что вы хотите набрать экипаж для галеона? — спросил ван Меес.
— Вы правы, господин ван Меес. Но наших вчерашних пленников я брать не хочу. Сами понимаете… — Осторожно подбирая слова, ответил Артём.
— Я вас прекрасно понимаю! — Новый знакомый по-приятельски подмигнул. — Перед отходом я передам посылочку для вашего благородного батюшки, а рабов берите бесплатно, сколько надо, столько и берите.
Скрывая удивление, Артём снял шляпу и вежливо шаркнул ножкой. Прозвенел колокольчик. Вошел еще один служащий в черном, только совсем молодой и довольно бледный — видимо приехавший из Европы в тропики совсем недавно. Ван Меес дал молодому человеку подробную инструкцию по подбору рабов для сеньора де Нарваэса.
— Меня зовут Августос ван Меес! — с поклоном представился бледный паренек. — Прошу вас, сеньор де Нарваэс, зайдите за своим товаром вечером. Искомых вами образцов у нас сейчас сто пятьдесят три экземпляра. Вы сможете провести окончательную подборку необходимых инструменнтов, а лишних вернуть на склад.
Подивившись эвфемизмам, которыми работорговцы маскировали «хивой товар», Артём кивнул, попрощался со старшим ван Меесом, и, в сопровождении лейтенанта де Вильденьи, вышел из конторы на свежий воздух. Августос проводил их до самого крыльца.
Если бы Артём мог подслушать разговор оставшихся в конторе мужчин, то удивился бы еще больше:
— Ты не торговец, а безмозглый пень, Вильберт! Не будь ты моим младшим братом, я бы выгнал тебя из нашего торгового дома взашей! Этот юноша — наследник богатейшей семьи Испании! Сегодня капитан порта буквально подарил ему галеон, названный именем дочери де Монкада! А ты собирался с него деньги за рабов брать! Идиот! Да ему тяжелее собственный зад почесать, чем нас с острова согнать!
— Мы платим местным властям немалые деньги. — осторожно возразил брат Вильберт.
— Платим, и будем платить! Другие ещё больше дадут, когда нас отсюда выпнут и тебя дурака, подставившего нас всех, добрым словом помянут! — разъярился глава торгового дома.
Власти Новой Гранады обделывали свои делишки безо всякого стеснения, особенно сейчас, когда Мадрид под осадой. Новый король, ни при каких условиях никого здесь не тронет, ему нужны деньги, а недовольство местных властей способно перекрыть золотой ручеёк.
Война за Испанское наследство и временная оккупация Мадрида поставили короля в полную зависимость от колониальных владений. Собственного производства в Испании давно уже нет, более столетия страна ввозит в Новый Свет продукцию других европейских государств. Франция при всей своей экономической мощи неспособна в одиночку удовлетворить запросы колоний. Вот и пришлось закрыть глаза на прямые поставки из Нидерландов. Как бы там ни было, а основной поток серебра шёл через Новую Гранаду.
Правители Каракаса и вице-королевства Перу отреагировали мгновенно. Почувствовав слабинку, они быстро нашли обходные пути, и королевская доля в двадцать процентов потекла в другие карманы. Ловкие амстердамские дельцы поступили весьма мудро, они не вмешивались в политику и не устраивали революций. Поставив во главу интересы бизнеса, сделали его выгодным для обеих сторон. Более того, голландцы прессанули англичан и вынудили их отказаться от любых проявлений пиратства в этом регионе. Как следствие, через пятьдесят лет Мадрид откажется от конвоирования золотых флотилий. Серебряная река с блеском изумрудов потечёт из южной и центральной Америк прямиком в Амстердам.