Страница 9 из 14
Таша заплакала, роняя горячие слёзы на плечи Даны.
— Я не понимаю….
— Тссс… — прошептала Дана, обнимая подругу. — Сначала скажи, как ты сюда попала, если нас увидит Адрок, он всыплет тебе плетей, а меня и вовсе утопит, вместо того чтобы отправить в лес.
— Уж лучше так! — простонала Таша, стирая слёзы. — Сегодня у двери храма надзор Камеля, он впустил меня. Уже глубокая ночь, прости, что разбудила и прервала последний сон. Но мне так хотелось тебя увидеть.
Таша снова заплакала, будто ребёнок, утыкаясь лицом в грудь Даны. Ночнушка быстро стала мокрой, но Дана не отняла рук, крепче прижимая подругу, единственную подругу в селении.
— Там не выжить… — глухо пробормотала Таша, глотая слёзы. — Камель рассказывал, что это практически невозможно. Разве что отсрочить свою смерть, не более. Этот лес — порождение бездны, там живут самые опасные животные под этим бескрайним небом, а ведь оно действительно бескрайнее, чего там только нет….
— Ну, спасибо, — преувеличенно весело ответила Дана.
— Ой, прости… Я совсем не подумала, какого тебе. — Таша взяла подругу за плечи и вытянула руки, рассматривая, словно старалась впитать такие близкие и знакомые черты лица, чтобы помнить их подольше. — Я всегда удивлялась тому, какая ты храбрая. Видит Избавитель, это не просто так. Если там кто-то и выживет, то это будешь ты.
— Я постараюсь, — прошептала Дана, не давая эмоциям выплеснуться наружу.
Подруги ещё долго говорили, пока окон на потолке не коснулись первые лучи солнца. После этого Таша ушла, оглядываясь каждые полшага.
Дана же стала ждать провожатых.
Утром Дану обрядили в платье, даже накормили, после чего вывели наружу.
Из селения выдвинулась целая процессия, каждый счёл своим долгом проводить Дану, дочь Ганадила, в последний путь. Но не каждый смог найти в себе силы защитить её от этого пути. Все недобро смотрели на шедших впереди Маурона и Адрока, но, стоило тем оглянуться, опускали глаза.
Следом за Даной шла Таша, еле двигаясь, словно шемган, которого тащили на убой. Её глаза изливали слёзы, платок стал мокрым, она вытирала веки, отчего они стали насыщенно-синего оттенка, а нос постоянно шмыгал, будто она простыла.
Дана улыбнулась, когда ей поднесли церемониальный рог с настоем. Она забрала его из рук подносящего, отсалютовала всем и смело выпила.
— Всё решит судьба, — прошептала она, забываясь крепким сном без сновидений.
Плот толкнули, сухое дерево приняло течение реки, и Дана отправилась в последний путь.
Течение унесло Дану очень далеко. Когда та пришла в себя, желудок стонал от изнеможения, а над головой светило солнце, но уже следующего дня.
Девушка робко подняла голову, высовываясь из-за борта, и её сердце опустилось в пятки.
Плот застыл в озере, дул лёгкий ветер, явно уносящий его от ближайшего берега.
— Избавитель милосердный, дай мне лёгкой и безболезненной смерти… — еле слышно зашептала Дана.
Рыболюды чувствуют биение сердца, они скоро узнают, что она пришла в себя. Если под настоем можно было не бояться полуразумных созданий, сейчас шансов не оставалось.
Где-то послышался всплеск, затем второй. Дана боялась поднять голову, чтобы возвыситься над крохотным бортиком, который сейчас отделял её от белых, словно снег, лиц.
Пролежав так целую вечность, Дана нашла в себе силы сесть. Она хотела смотреть смерти в