Страница 7 из 13
Я кратко пожала плечами, не пытаясь с ним спорить. Очень скоро я поняла, что имел в виду Кирилл. Словно попала в сказку, пряничное королевство вкуснейших огней и ярких цветов. Все было такое нарядное. И сами здания, и подсветка поражали красотой. Я привыкла к неоновым огням Москвы, но столица мерцала урбанией и рекламой, а Казанские красоты соединяли дух культуры Татарстана и современные тенденции.
Больше всего мне понравился детский театр, похожий на замок Щелкунчика, но размахом поразил Дворец Земледельцев.
Мы с Кириллом выходили, чтобы прогуляться возле всей этой красоты. Он рассказывал всякие интересные факты, все время целовал, дразнил и запахивал на мне пальто, которое я потом все равно расстегивала в машине. Мы успели прокатиться на чертовом колесе у аквапарка, который тоже был подсвечен со всех сторон и вызвал у меня кучу восторгов.
– В «Койот», Рус, – велел Кирилл, когда мы в очередной раз вернулись в машину.
– Уверены? – приподнял бровь водитель.
– Раз я сказал, значит, уверен, – обрезал Салманов, раздражаясь.
– Ну… воля ваша, Кирилл Олегович, – проговорил Рустем, не сумев спрятать ухмылку.
– Что за койот? – полюбопытствовала я, заинтригованная поведением нашего водителя и хмурым лицом Кирилла.
– Бар «Гадкий Койот». Кино смотрела?
– О, смотрела. Прямо такой?
– Ага. Их, кажется, штук пять в России. Один в Казани.
Я заерзала от нетерпения.
Рус остановил у бара, и Кирилл тут же попросил:
– Ты только не напивайся.
– Вряд ли я выпью больше того, за что ты заплатишь, – ответила я ехидно.
– Да, действительно, – улыбнулся Кирилл, помогая мне выйти из машины.
– Почему Рустем пытался тебя отговорить? – решила спросить я сразу.
– Увидишь, – только и усмехнулся Салманов.
Мы вошли, и меня почти сбило с ног шумом и басами олдскульного доброго рока.
– Музыка для старперов, а? – не удержалась я.
– Ой, а ты фанатка дабстепа что ли?
– Дабстеп для сыкунов, – процитировала я Кейбла из второго Дедпула.
– Капец, ты мрачная. Точно не из ДиСи приперлась? – неожиданно продолжил Кирилл и захохотал, увидев, как у меня упала челюсть. – Да, Дарин, я смотрю кино иногда. Комиксовая пурга отлично размягчает мозг поле работы. Пойдем.
Вместе с нами в бар вошли еще несколько человек, но их задержали охранники. Кириллу же просто кивнули двое амбалов, а мужчина в строгом костюме, очевидно, менеджер, проговорил:
– Желаю приятного вечера, Кирилл Олегович. Вам и вашей очаровательной спутнице. Карина сделает вам коктейлю.
– Благодарю, – кратко ответил Кирилл и повел меня в зал.
Нас тут же подхватила девчонка в облегающем минималистичном наряде из топа, шортиков и кожаных ремней. Я начала догадываться, что тут нравилось Кириллу. Весьма в духе БДСМ. Я отметила, что многие из девчонок-койоток так одеты.
Карина провела нас к дивану углом в глубине зала. Кирилл что-то сказал ей, но я не разобрала, потому что глазела по сторонам, и гремела музыка. Народу было много. Несмотря на то, что мы явились в будний день и почти к открытию, никому это не мешало веселиться.
Карина убежала и вернулась, мне кажется, менее чем через минуту. Она принесла мне мохито, а Кириллу виски. Подмигнула. Я так и не поняла, кому.
Салманов пригреб меня к себе и прокричал на ухо:
– Можешь танцевать, но не лезь на стойку.
Учитывая мои слабые после вчерашнего ноги, я не особенно хотела и первого, но быстро поняла, что никого это не интересует. Не успела я выпить и половину мохито, как вернулась Карина и почти насильно утащила меня на танцпол, а оттуда – к стойке, чтобы научить пить метрами. Прежде, чем я запаниковала, за моей спиной вырос Кирилл, а перед лицом построились стопочки длинною в метр.
– Две, – проговорил Салманов мне в ухо. – Максимум три. Я не собираюсь держать волосы, когда тебя будет тошнить в туалете поезда.
Я хохотнула и опрокину в себя первую. Никогда не пила текилу, и эффект был похож на тот, что произвел арманьяк лохматого года, которым угощал меня Салманов на кухне. Кажется, это было сто лет назад.
Я закашлялась, замахала руками, отказываясь от второй, но тепло крепкого алкоголя моментально разлилось по телу, согрело и взбудоражило. Музыка стучала пульсом басов прямо в грудь, заставляя танцевать. Кирилл отстранился, давая мне свободу и путь на танцпол. Койотки запрыгнули на стойку, и Карина протянула мне руку. Я отрицательно помотала головой и… решила пойти освежиться.
В уборной меня угораздило познакомиться с туристками-москвичками, и они утащили танцевать. Я едва успела махнуть Кириллу, чтобы он меня не потерял. Салманов стоял у стойки, цедя вторую порцию виски, не сводя с меня глаз. Это немного раздражало, но сильнее заводило. Он смотрит, он следит, он заботится и, кажется, немного ревнует. Когда к нам подошли два парня, явно из местных, татарская кровь была на лицо, Салманов тут же поманил меня пальцем.
Я вернулась к стойке, чувствуя себя немного виноватой. Я не сдерживалась и, возможно, выглядела вызывающе, но вроде бы это обычное дело – знакомство в баре на танцполе.
– Не провоцируй меня, пожалуйста, – проговорил Салманов. – Знаю, ты ничего не сделала плохого, но я не желаю, чтобы к тебе прикасался кто-то кроме меня. Это понятно?
– Да, Мастер, – ответила я, и голос растворился в забористом гитарном рифе. Но Кирилл все прочел по губам, а его удовольствие я прочла по улыбке.
В этот момент одна из койоток стала спускаться со стойки рядом с нами. Она покачнулась на огромных каблуках, и Кирилл прихватил ее за локоть, чтобы не дать упасть.
– Большая ошибка, малыш, – выдала девица, вырывая руку из хватки Кирилла, и… плеснула в него из стакана.
Прямо в лицо, да-да. У меня перехватило дыхание. Ахнув, я прижала ладонь к груди, зажмурилась, не зная, что сейчас будет.
Я думала, сейчас Салманов вытащит из кармана какой-нибудь складной хлыст и начнет лупить им девчонку при всем честном народе. Или без хлыста, прямо ладонью по заднице. Последняя была на улице, потому что шорты койотки короче некоторых моих трусов. Приоткрыв один глаз, я увидела, как Кирилл вытирает рукой лицо, а его губы шевелятся, произнося:
– Блядь.
О, ну точно сейчас выпорет. Но Салманов лишь тряхнул головой, обдав каплями девицу-танцовщицу, которая не спешила уходить. Она засмеялась, послала ему воздушный поцелуй и звонко проговорила, перекрикивая музыку:
– Руками не трогать, красавец.
– Забылся, – хохотнул в ответ Салманов, переводя на меня взгляд и разводя руками. – Кажется, я хочу на поезд.
Я моргала, открывая и закрывая рот. Кирилл чуть склонился, чтобы прокричать мне в ухо:
– Давай уйдем. Время, и я мокрый.
– Да, хорошо, – очнулась я, наконец.
Сообразив, я вытащила бумажные платочки, что были в сумочке, протянула один Кириллу. Он поблагодарил и промокнул лицо.
Нас провожал все тот же администратор. Прощаясь, он плохо скрывал улыбку, хоть и был вежлив, даже учтив. Салманов не потрудился отвечать ему взаимностью, лишь кивнул на расшаркивания и зачесал влажные волосы со лба пальцами.
Рус стоял у машины, курил. Едва завидев нас, он начал посмеиваться.
Что с ними со всеми не так?
– И снова здравствуйте, Кирилл Олегыч, – издевательски выдал наш водитель, выбрасывая сигарету.
– Отвали, – буркнул Салманов без злости, лишь с легким раздражением.
– А я вам говорил.
– А то я не знал.
– Садитесь в машину. Простудитесь еще. Время есть до поезда. Я ждал вас чуть позже, извините за дым. Хотите кофе?
– Можно, – откликнулся Кирилл. – Правда, ночь почти. Нам надо поспать в дороге. Завтра трудный день.
– Я бы выпила какао.
– Точно, – поддержал Кирилл.
– Устроим. Без проблем.
Рустем привез нас к круглосуточной кофейне, сам вышел из машины, заверив, что местным не плюют в напитки. Кирилл засмеялся, оценив шутку. А может, долю шутки в шутке. Воспользовавшись тем, что мы остались вдвоем, я спросила: