Страница 12 из 18
Бабушка. Так всегда говорила она. А она была травницей. Потому и научилась разговаривать с дворянами, часто приезжающими к ней за новыми настойками. Мама с отцом погибли, когда я ещё была младенцем, а старшая сестра входила в юношеский возраст. Она не поддавалась бабушкиному обучению, потому и выскочила замуж по-деревенски в четырнадцать, почти попав под заключение со своим мужем. Их спас ребёнок. Первый.
Когда я уезжала, а точнее убегала – их было уже четверо, и она была вновь на сносях. Я же радовалась, что бабушка не увидела этого кошмара, в который они превратили её дом, а после и тот, который не достроили сами.
– Меня никто не станет искать, – просипела я, – и у меня нет права занимать офицерскую комнату. Как и отнимать ваше время, господин. Простите.
Я поднялась на ноги, шагнула в сторону люка и остановилась от его последующих слов:
– Ты можешь остаться здесь ещё, – будто бы поспешное.
Что никак не вязалось с его статусом и манерой. Это удивило меня, потому я села обратно.
– Как пожелаете, господин, – я растерла ладони, немного подув на них как оказалось холодным воздухом.
Мне показалось, что он кивнул. Даже представила это. Почему-то в темном плаще и с маской на лице, как говорила тогда Веста.
– Если ты не дворянка, то кто тогда? Аристократка? Маловероятно – представления у тебя забавные, но не надменные, – он задумался, – если только из какой-нибудь далекой провинции.
Его точно интересовало моё происхождение, и это было странным. Может, только для меня?
– Вы поднимаете меня, а нужно низвергать, – рассмеялась я, – я даже не жила в городе никогда.
Тут он совсем замолчал, скорее всего обдумывая мои слова.
– Хочешь назваться деревенской крестьянкой? – насмешливые слова, – ты определенно лгунья. Зачем, правда…
Я поджала губы и задрала голову к небу, отчего с макушки слетела ткань и мне пришлось возвращать её обратно.
– Вы первый, кому я не лгала, – сообщила лорду.
– Ни разу? – усмешка.
Я улыбнулась.
– Только про возраст, милорд, – не выдержала я.
Он рассмеялся вслед за мной.
– Ты ещё слишком юна, чтобы понимать смысл подобных вещей, – обыденным тоном почти без эмоций.
Мне хотелось сказать ему, насколько сильно он ошибается. Но он был прав в какой-то степени – я была достаточно взрослой, чтобы понимать смысл сокрытия возраста.
– Стараешься выглядеть взрослее, как делают дети, – будто самому себе произнес он, а после поинтересовался, – тебя не обижают здесь?
Говорил он именно так, как говорил бы с ребенком. Такой «юной» меня ещё никто не считал.
– Нет, милорд. Все замечательно.
– Ты когда-нибудь была на Зимней ярмарке? – решил уйти от темы он.
– А сколько лет вам, господин? – позволила себе дерзость я.
Всё потому, что он относился ко мне снисходительно, будто нашёл себе маленькую девочку-куклу, над которой можно было только мило надменничать.
Тишина отрезвила, и я вновь поежилась, понимая, что сейчас мне уж точно влетит. И не только за слова, но и за то, что посмела находиться здесь так долго.
– В десять раз больше, чем тебе, – холодные слова.
Я расцепила пальцы и попыталась разглядеть на них его возраст. Это… ещё десять, кроме тех, что были у меня?
– Это… немного, – решила сказать ему, – голос у вас очень молодой, – а после палец в небо, – вам двадцать пять?
Кажется, я не попала, потому что он промолчал.
– Немного? Ты не умеешь считать? – задумчивое, – или для тебя это большая цифра?
Я замешкалась.
– Тридцать, господин? – мне казалось, что старше он точно не мог быть.
Иначе, как бы он имел такие прекрасные волосы и такой красивый голос?
До меня донесся его тяжелый вздох.
– Вероятно, про мой возраст ты узнаешь в тот момент, когда я узнаю твой, – вновь насмешливое.
Я нахмурилась, не понимая смысла его слов.
– Можем обменяться сейчас, – какой-то теплый смех от лорда.
Мое лицо тоже посетила улыбка.
– Если вы мне прикажете, то я…
– Нет, – остановил мои торопливые слова он, – в таком случае это должно остаться тайной.
Я довольно кивнула.
– Тебя пропустят в спальню? Уже поздно, – поинтересовался он.
Я замешкалась.
– Да, конечно! Но… мне стоит пойти спать сейчас, – я поджала губы, не зная, как спросить его.
– Иди, – отпустил меня лорд, – я буду ждать тебя завтра ночью.
Я почти подпрыгнула от той радости, которую дали мне его слова. Потому поднялась быстро и с целой кучей счастья в сердце.
– В…вы придете на завтрак в… столовую? – неуверенно спросила у него.
Волнение при этом завладело всем моим существом.
– А ты будешь там? – насмешливый вопрос.
Но не давящий на меня.
– Да, милорд, – поспешно сказала я.
– Тогда тебе следует ждать, – милое настолько, что я зажмурила глаза и едва ли не полетела вниз – в последнюю секунду удержалась за один из поручней.
Тем самым заглянув вниз и увидев толстую ставню, подобную тем, что были во всех вагонах. Я даже не могла сказать – стоял лорд у окна или сидел рядом, для этого мне нужно было бы упасть на землю или заглянуть под ставню, стоя на ней.
– Я буду ждать, – шепнула я.
А после побежала озябшими ногами в старых ботинках не по размеру к концу поезда. Там меня ждала постель с уже полюбившейся пружиной, теплота вагона и мои собственные мысли, впервые за долгое время наполненные счастьем. А ещё воодушевление, потому что завтра меня вновь ждало чудо. Ещё волшебнее того, что случилось сейчас.
***
Новый день был подобен первому, что я пробыла здесь. Я вскочила на ноги самая первая, улыбнулась кивнувшей мне Мери и галопом пронеслась по вагонам. Волосы я прибирала уже на кухне, где за мной сурово наблюдала Веста, начавшая сверлить мое лицо взглядом, стоило мне открыть уже привычно тяжёлую дверь кухни.
– Господин в столовой, – сузила глаза она, – пришёл и приказал выделить ему «девушку с кухни». Вот передник, разнос и вперед, – меня ткнули белоснежной тканью в грудь, заставив отшагнуть, а в руку всучили пустой поднос, – чего застыла? Неужто он звал кого-то другого?
Я мотнула головой. Затем вперила глаза в рюшечный фартук, впилась побелевшими пальцами в металлическую поверхность и опустила глаза к полу.
Вмиг вся моя решительность улетучилась под ещё неосветлённые солнцем облака, чтобы исчезнуть где-то там, где верит в мою душу Всезнающий, и наблюдают за сомнениями мама и бабушка. Губы задрожали. Сердце в этот раз не колотилось, как бешеное, но и не замирало, трепыхаясь где-то в груди.
Кухонная дверь громыхнула – в вагон вошла Шага. Я почти прокусила губу.
– Милорд приказал накрыть ему на стол, – я протянула ей всё, что было выдано мне, а после того, как она кивнула и забрала, добавила, – расскажешь мне, как он выглядит?
Она неуверенно кивнула, забегала глазами и была отвлечена шипением поварихи:
– Ох и достанется тебе, Лушка, – женщина уместила кастрюлю на печи, – знаешь же, что тебя ему надо, так чего трусишь? Сама полезла – сама и выбирайся! Ум то в напёрсток поместится!
Я вжала голову в плечи. Но промолчала, пойдя набирать крупу в мерную чашу.
– Чего сама не пошла, раз интересно? – не удержалась Шага, завязывая за спиной шнурки передника.
Манки требовалось намного меньше, чем воды, потому я и начала высчитывать в голове сколько её нужно на эту кастрюлю. Мысли постоянно сбивались, но я упорно продолжала думать о каше, а не о лорде, который ждёт именно меня. Там – прямо за стеной.
В ответ ей я только пожала плечами – всё остальное было выше моих сил. Она закатила глаза, махнула на меня рукой и буркнула:
– Твоё дело, – после чего бухнула подносом по мешку с рисом у самого входа и пошла к дырявой двери напротив.
Через неё всегда проходили мужчины, направляясь в столовую. Теперь это делала Шага. Вероятно, она была самой первой девушкой, которую допустили в ту половину вагона. Интересно, а следующий тоже был занят столовой для солдат, или им хватало одного этого? Иногда подавальщики скрывались за той дверью, видимо там тоже было кого кормить.