Страница 11 из 16
Блеснули на зимнем солнце трубы, взлетая вверх, и пропели весть – герцог Вейлеронский вернулся на свои земли. Замерла в неподвижном молчании пестрая толпа.
– Его сиятельство герцог Алиссандр Вейлерон с супругой, ее сиятельством Нисайем Вейлерон! – объявил герольд.
И пока мы шли до открытого экипажа, с ликующим «Славься!» со всех сторон молодоженам под ноги полетело зерно, сладости и мелкие монеты – жители герцогства желали своему владетелю счастливого, сытого и многочадного брака.
Герцог подал мне руку, следом сел сам. Кучер чуть шевельнул поводьями, и безупречно выученные кони тронулись с места шагом сквозь расступающуюся толпу. Я старательно улыбалась, кивала и время от времени махала рукой, как учили.
К моему огромному облегчению, выкрики были всё больше приветственные, да и враждебности от собравшегося на площади народа я не ощущала. Более того, на меня смотрели даже скорее восторженно – белое подвенечное платье, знак невиданной монаршей милости, думаю было тому не последней причиной.
Королевский белый вместо родовых цветов Вейлерона ясно давал понять всем, что эта девушка – выходит замуж под протекцией короны.
И только изумрудно-зеленая фата оставалась данью традиции…
…Тэйрим Оллена шла к алтарю в точно таком же платье, только цветом фаты невесты и различались.
Кутаясь в снежно-белую накидку, прилагающуюся к платью, я усмехнулась.
По нашим обычаям, в брак каждая тэйрим вступает, одетая в свои родовые цвета, а сразу после церемонии переодевается в цвета жениха, и на свадебный пир выходит уже в них. К подготовке собственной свадьбы я касательства не имела и была уверена, что как только мы покинем дворцовый храм, предупредительные дворцовые слуги перехватят меня и уведут переодеваться.
Каково же было моё удивление, когда после обмена брачными клятвами, с меня просто сняли алую фату и накинули ее на тэйрим Оллену, а на меня надели её, зеленую!
Судя по всему, корона изрядно потратилась на эти пройдоховы свадьбы, поэтому стремилась сэкономить хоть на такой малости, как второй комплект свадебных платьев!
На миг эти кощунственные мысли вытиснились другими воспоминаниями…
Под высокими сводами богато украшенного семейного храма Герингемов, голос жреца, читающего брачное благословение, звучал внушительно и сочно. У меня подрагивали коленки, и под фатой ужасно чесался нос, и чтобы не думать ни о том, ни о том, я сверлила взглядом треугольник жреческого медальона. Маменька была бы недовольна, она терпеть не могла, когда я сидела, уставившись в одну точку, несмотря на то, что загорелась точка от этого всего один раз!
Поэтому финальный аккорд церемонии застал меня врасплох. О том, что жрец дозволил женихам поцеловать своих невест, я поняла, только когда меня легонько потянули за локоть, разворачивая к себе лицом. Фата взлетела вверх, и я торопливо выпустила нервно закушенную губу.
Карие глаза так близко, что в них, кажется, можно утонуть, прикосновение к затылку, едва ощутимое, кончиками пальцев, и поцелуй. Сухие твердые губы. Как печать. Раз, два, три…
И горячая дрожь волной по телу.
Я усилием воли отогнала эту картинку, напомнив себе, что женщины из рода Аласских не дрожат от страха – они заставляют дрожать своих врагов!
Вскинув подбородок выше, я улыбнулась толпе еще приветливей, стараясь не думать о том, что все эти люди присягали на верность Вейлеронам. У меня среди них союзников нет.
Кроме…
Экипаж как раз выехал с площади на главную городскую улицу, и я покрутила головой, запоминая: второй переулок от площади, угловой дом с синей крышей.
Нет, всё же, союзники у меня здесь есть: отец позаботился!
Пока мы медленно добирались от портальной площади до городских ворот, я, несмотря на накидку, успела продрогнуть. Мой муж – боги, у меня теперь есть собственный муж, и с этим нужно как-то смириться! – заметил это и сделал трудноуловимое движение рукой. Тепло волной окутало меня от ног до макушки и развеялось, но противная мышечная дрожь прошла, и холод больше не докучал. Я чувствовала себя так, будто только-только вышла из теплого помещения на мороз, и он был даже приятен.
Ну и подумаешь! Отец тоже так умеет! И Виторик! И вообще любой из братьев, и даже её сиятельство герцогиня! И я бы тоже умела, если бы была магом!
От городских ворот к замку вела широкая ровная дорога, кучер шевельнул вожжами, подгоняя лошадей, верховая охрана, по бокам тоже прибавила шагу, а вслед за ними ускорились и экипажи с прочим сопровождением.
До громады вросшего в скалу замка Страж мы долетели в миг. Я даже не успела толком навертеться головой. Хотя было бы на что там смотреть, вот у нас!..
В какой-то момент я поймала на себе внимательный взгляд новообретенного супруга, молчаливо присутствующего рядом и, против воли, чуть расправила плечи и на два градуса подняла подбородок. Так мы и прибыли – герцог и его герцогиня. Мать-Искусница, неужели это правда я?..
Внутренний двор замка был полон. Слуги выстроились по рангу ровными рядами. У основания парадной лестницы стояли домочадцы герцога Вейлеронского – те, кто не попали на свадебную церемонию во дворце, но, тем не менее, являлись членами семьи.
Алиссандр Вейлерон покинул остановившийся экипаж, открыл дверцу с моей стороны, и протянул руку, помогая спуститься.
Замковый двор замер.
– Слушайте, жители Вейлерона и замка Страж! – звучный голос прокатился по мощеному плитами двору, отразился от темно-коричневых стен и улетел в прозрачное зимнее небо, – Ныне в нашем доме радость, милостью богов и короля, я обрел законную жену, тэю Нисайем из рода Алассов.
Традиционная речь упоминания королевской воли не содержала, но и традиционный брак – тоже, и мне стоило усилий не показать, что мне смешно.
А Вейлерон продолжил, и слова, не менявшиеся столетиями, пришивали меня к реальности происходящего, а нас – друг к другу. Я, кажется, начинала верить, что все на самом деле-таки случилось…
Моя рука – в его руке, и коже жарко и странно, и невесомо, и я сжимаю во второй руке жесткий парчовый подол платья, и он кажется мне последним надежным якорем в этом мире, не стань его – улечу!
– Ныне я всем представляю герцогиню Вейлеронскую, и прошу вас позаботиться о ней, так же как она будет заботиться о вас!
Он отпустил мою ладонь, и я шагнула вперед, а Вейлерон – на полшага позади, неся бархатный кошель с растянутой во всю ширь горловиной.
Даже не глядя, я протянула руку назад и вбок, и зачерпнула оттуда горсть монет, а потом по одной вкладывала полновесные золотые в протянутые ко мне ладони, повторяя:
– Принял мой подарок – прими и мою руку…
Мы не спеша обходили двор и выстроившихся слуг, и каждому достался традиционный господский дар, и я все повторяла и повторяла положенные слова, а Алиссандр Вейлерон возвышался за моим плечом невозмутимой скалой.
В просторном холле (зеленые портьеры и ковровые дорожки, темно-зеленый магически измененный плющ, заплётший стены) меня представили членам семьи, не присутствовавшим на церемонии во дворце.
Младший брат, младшая сестра – совсем младшая, в отличии от тэйрим Оллены. Вернее, ныне уже тэи Оллены.
Дяди, тетушки, кузены и кузины.
– Приятно познакомиться! – склонила я голову, принимая заверения в невозможном счастье, видеть меня от мужчин и реверансы от дам.
Знакомство, правда, вышло несколько односторонним: отцовскими стараниями, я Вейлеронов заочно уже знала.
Не сомневаюсь, что и они меня…
Сразу после родственников тэйр супруг представил мне дворецкого и экономку – высокого сухопарого старика, и дородную женщину, примерно в одних годах с тэей Керолайн, матушкой драгоценного моего супруга, суровую даже с виду.
– Счастлива служить вам, ваше сиятельство! – сообщила экономка, и я затосковала.
В безупречно почтительном голосе счастье и не ночевало.
– Позвольте, я сопровожу вас в ваши покои, – супруг предложил мне локоть, я покорно его приняла.