Страница 11 из 21
Цели, стоящие передо мной, тоже наконец-то оформились, выкристаллизовались так, что я видел их перед собой ясно и чётко. С помощью интерфейса амальгамы я даже начал визуализировать их, чертя привычные схемы и ментальные карты.
Всё сводилось к тому, что я планирую войну. Иного пути я не видел. Чтобы вернуть дочь, чтобы остановить Жатвы, чтобы помочь другим землянам, попавшим на Аксис, чтобы обустроить здесь спокойную и безопасную жизнь — придётся драться. Si vis pacem — para bellum, всё как завещал старина Флавий Вегеций.
Правда, враги на моём пути стоят такие, что битва эта пока выглядит совершенно нереальной. Весовые категории, мягко говоря, разные. Причём истинной силы главного противника — Культа Красной руки — я ещё толком не представляю. Но то, что его эмиссары чуть не пленили Энки, говорит о многом.
С Энки мы постоянно беседовали. Вопросов у меня оставалось предостаточно. И, что радовало — он не увиливал от ответов. Наоборот, охотно рассуждал на поднимаемые мной темы, потому что тоже хотел во всём разобраться.
Ему передышка и наше вынужденное скитание по пустошам в одиночестве тоже пошли на пользу. К нему вернулось его прежнее насмешливо-снисходительное настроение, но при этом общаться с ним стало куда проще, чем раньше — из-за того, что перестала так давить его инфернальная аура.
Смертным он, конечно, не стал — своим вторым зрением я видел потоки энергий в его теле, и они совсем не были похожи на человеческие. Это был причудливый рисунок из переплетающихся между собой структур, состоящих из игниса и радиума, которые, хоть и соприкасались друг с другом, но не смешивались.
О природе демонов Лабиринта мы тоже говорили. Меня, в первую очередь, заинтересовал вопрос, почему Губителю Скверны удалось причинить вред оболочке Энки. И почему при этом сработало свойство меча, и кровь его загорелась, как у обычной порченной игнисом твари. Получив ответ на этот вопрос, я много понял и насчёт всего остального.
— Поцелуй Матери… — мрачно проговорил Энки.
Отблески костра плясали в его разноцветных глазах так, будто где-то в глубине зрачков горели два крошечных факела.
— Я, конечно, слышал об этом заклятье, но никогда не видел его в действии. Чтобы соткать его, нужны ингредиенты, встречающиеся только во внутренних областях Лабиринта, недюжинный талант и… смелость. Особенно если ткать именно такую версию — заключенную в ядовитую паучиху из Безмолвного леса. С одной стороны, удобно — применить его сможет кто угодно. Достаточно просто выпустить паучиху на цель. Но если хоть немного ошибиться при подготовке…
— И как оно действует?
— Ты видел сам. Оно вселяет ужас, лишает воли и сил. Идеальный способ пленить кого угодно. Если же вовремя не остановиться и отдать жертву паукам — то в коконе останется лишь высушенная мумия.
— И оно действует даже на таких, как ты? Я думал, в Лабиринте вы неуязвимы. Да и вообще что-то вроде богов.
Энки усмехнулся.
— Конечно, нам бы хотелось, чтобы смертные, попадающие в Лабиринт, так думали. Поэтому мы всеми силами стараемся убедить их в этом.
— А на самом деле?
— Мы не боги. По крайней мере, не в том значении, которое придают этому слову смертные. По большому счёту, мы — рабы Лабиринта, предназначенные для выполнения конкретной работы.
— Это я уже давно понял. Но если вы уязвимы, то что произойдёт, если кого-то из вас убить?
— На его смену просто придёт другая ипостась. Она может выглядеть иначе, обладать другими чертами характера, однако будет иметь с предшественниками общую память. И выполнять дальше то, что ей предначертано. В том числе поэтому у нас столько имён.
— И что, часто происходят такие… перерождения?
— Случается, — уклончиво ответил Энки. — У нас ведь тоже есть эмоции, стремления, желания. Трудно прожить сотни лет, не нажив себе врагов. И рано или поздно это кончается открытым конфликтом. А еще частенько у очередного Ныряльщика возникает мысль бросить вызов тем, кто до этого держал его в страхе. Убить бога. Что может быть заманчивее?
— Да уж… Но я не ожидал, что бога можно будет убить простеньким мечом, который я добыл на одном из серых Осколков.
— Череда совпадений, — пожал плечами Энки. — Да, сам по себе меч очень простой, из обычной стали. Но вот заклятие Пробуждения на нём ты активировал, используя кровь зараженных игнисом чудовищ, причем довольно сильных. Это сыграло свою роль. Ну, а я, когда ты решил атаковать меня, был ослаблен Поцелуем Матери. Плоть аватара была лишена защиты, и…
— Но почему твоя кровь загорелась? Причём куда сильнее, чем у обычных монстров. В ней так много игниса?
— Почему тебя это так удивляет? Даже сама Великая Матерь и Аранос-Создатель родились из Заарума. Так что энергия первородного хаоса присуща всем их творениям.
— И как она сочетается с радиумом?
— С трудом, — усмехнулся он. — Эта извечная борьба хаоса и созидания, света и тьмы. При этом одного без другого просто не бывает. Смертные воспринимают игнис, как абсолютное зло, разрушение, смерть. Их можно понять. Достаточно посмотреть, что происходит с Аксисом. Но на деле игнис — это неотъемлемая часть мироздания. Он отвечает не только за энтропию, но и, например, за элементы случайности.
— «И гений, парадоксов друг, и случай, бог-изобретатель…», — пробормотал я стихотворные строчки, неизвестно откуда всплывшие из памяти. Какие-то смутные детские воспоминания из прошлой жизни. Не то из рекламного ролика, не то из заставки какой-то телепередачи.
Бывшему Козлоногому они пришлись по душе — он одобрительно и даже с некоторым удивлением кивнул, одновременно отсалютовав мне початой бутылкой.
— Именно!
— Ну, а что по поводу твоей силы? Насколько ты вообще пострадал от ранения, и сможешь ли восстановиться? Ты не ответил на эти вопросы сразу. Может, просто не до конца доверяешь мне?
— Я действительно не знаю, Ян. Дело даже не в ранении как таковом. Оно лишь ослабило мою оболочку, но не повредило сути. Хуже другое. Оказавшись здесь, на Аксисе, я почти утерял связь с Лабиринтом. А именно он питает меня.
— Но ты ведь и раньше совершал вылазки в миры смертных? И на Аксисе мы с тобой уже встречались…
— Мы встречались в Долине Багровой пасти, — напомнил Энки. — Это особое место. Из-за десятков проведенных Жатв ткань мироздания там напоминает решето. Там, по-моему, даже Эреш смогла бы появиться во плоти, если бы ей на это хватило духа.
— Ментально она до меня дотягивалась, — вспомнил я. — Правда, не в основном слое реальности. Но я слышал её голос, когда нырял на изнанку. А однажды она и вовсе утянула меня к себе.