Нет пути назад

– Да как ты смеешь, рабыня! – Дагни подлетела, сузив глаза, однако хвататься за одеяния или же дотрагиваться до самой Гисы не стала. – Не забывай, что каждая из нас свободна. А ты – всего лишь игрушка в его руках. Эти камни – ошейник, а не украшение. Они указывают на твое место. В ногах хозяина.

– Игрушка? Тогда чем вы лучше? Ждете его, да прибегаете по первому же зову. Больше напоминает поведение дрессированных собак. Не женщин.

Да, это было грубо. Очень грубо. Но речи Дагни вывели Гису из себя.

Что в прошлый раз райтарка не следила за языком, задавая совершенно неуместные вопросы и рассуждая о ее девственности, что теперь, открытым текстом унижая.

Если блондинка думала, что и в этот раз Эллонская стерпит, то круто ошибалась.

Даже имея Унуит на шее, который и был удавкой, Гиса оставалась киоссой. Тогда как гурии Иррьята больше напоминали рабынь. Послушные овечки, готовые угодить повелителю. Согласные на все и безропотно принимающие любое обращение с собой.

Она выше подобного.

И Дагни должна понять, что между ними существует пропасть. Но в противоположную от ожиданий райтарки сторону. Не Дагни и ей подобные были на вершине. Далеко не они.

Возможно, Элгиссиора и бравадничала, не имея под своими словами подтверждений (все же точно не знала все ли так, как она подумала в отношении между Иррьятом и гаремом), но спускать с рук отвратительное поведение собеседницы не могла.

Максуэл показал ей, как следует себя относить перед теми, кто находится ниже по иерархической лестнице. Нужно всегда помнить, что в твоих жилах течет кровь королей, дарующая возможность управлять другими. Указывать им. И не позволять ставить себя в один ряд с персоной голубых кровей.

Следует иногда быть надменной, холодной и жесткой. Если хочешь, чтобы оппонент видел в тебе не просто политическую фигуру, которой можно управлять, а действительно обладающего силой и властью нелюдя.

Дагни с силой сжимала челюсти, злобно сверкая глазами.

Но не нападала.

Извлекала урок из предыдущего опыта? Боялась попасть на место тех, кого Иррьят отправил сперва в постель своим воинам, а после на черновые работы?

Разумно.

Райтарка была выше нее, нависая сверху. Молча смотрела с минуту… после чего вдруг усмехнулась.

– Надо же. В тебе есть характер.

Гиса казалась сбитой с толку.

Что это было? Неужели комплимент? После бьющих, словно бритва, речей?

Киосса вздернула нос.

– Не думайте, что девушки, рожденные вне Райтара, не умеют давать отпор.

Дагни кивнула, принимая ее заявление.

– Вижу. – Она перевела усмешку в улыбку. – Ты начинаешь мне нравиться, киосса. Не боишься вступать в открытый конфликт. Заведомо зная, что каждая из нас в совершенстве владеет всеми видами оружия и может в рукопашном бою стоять наравне с мужчиной. Однако ты… миниатюрная, так не похожая на нас… Я в курсе, какой отпор ты дала тем трем дурам, решившим, что им позволено совершить сумасбродный поступок за спиной повелителя. Слышала о позорном проигрыше безоружной пленнице. – Она помедлила. – Твое поведение и умение сражаться заслуживает уважения. Быть может, родись ты на полуострове, я могла бы назвать тебя сестрой.

Последняя фраза заставила Гису в изумлении вскинуть брови.

– Неожиданно слышать такое после… всего.

Дагни пожала плечами.

– Мне было интересно взглянуть, из какого теста ты состоишь. В момент вынесения приговора гуриям ты казалась другой. Просила лорда Иррьята отменить решение. Это было проявление слабости. Но сейчас, – она отступила от нее на шаг, прежде чем обойти ее, – иди, куда следовала, киосса. Я не стану препятствовать. Возможно, повелителю действительно не хватало новой струи, которую он разглядел в тебе. Развлекай его разговорами, пока не надоешь. А как только темы бесед иссякнут, и хозяин потеряет интерес, он всегда знает, где его ждут.

Блондинка была бы не райтаркой, если бы напоследок не «ужалила». Однако теперь ее фраза вызвала улыбку у самой Гисы.

Ее только что приняли?

Воительница?

Однако, утро действительно преподносит сюрпризы один за другим. А ведь день только начал свой ход. Что же ждет ее дальше?

***

Найти библиотеку труда не составило. Все же память, натренированная за годы обучения в королевской школе, заставляла подмечать даже мелкие детали. Пусть замок Иррьята и напоминал лабиринт, нужная дверь отыскалась довольно скоро. И там, за ней, спокойная и уютная обстановка. Множество книг на стеллажах, столики и диваны для неторопливого чтения, да холст.

Гиса подошла к картине, невольно протягивая руку к грубым мазкам.

Кто же являлся автором этого шедевра?

Она снова столкнулась с тем, что здесь не было указания имен. Как на том смущающем томике.

Впрочем, если проводить параллель с такой же, лишь зеркально отраженной копией живописи во дворце Эйрина Лифанора, получается, что художник почему-то родил на свет две идентичные работы. Холсты, изображающие один и тот же день. Один и тот же миг.

Две армии замерли вокруг окруженных золотым светом фигур.

Эллонская и Иррьят де Нергивен?

Но, погодите.

Две идентичные работы, с разницей лишь в точке зрения?

Элгиссиора почувствовала, как ее пульс участился.

Автор холста не просто так решил изобразить одну и ту же картину дважды. Он явно хотел привнести в это какой-то посыл.

Он нарисовал поляну, эту ледяную, продуваемую ветрами степь, два раза. С разных ракурсов обзора.

Словно… пытался показать, что на одинаковое действие стоит взглянуть по-разному?

Почему одна из картин оказалась здесь, в Райтаре, а другая у противников Белых, в Маунтенне?..

Знает ли Лифанор, что картина, облаченная в раму, является не единственной в своем роде?

Как Гиса не присматривалась, но кроме зеркального отражения, не могла найти различий.

Один и тот же день. Все та же битва. И те же Силы, заставляющую армии остановить сражение, чтобы стать свидетелями Божественной Связи.

Что она должна здесь увидеть? Что понять?

Предположим, автор, который написал это, был пророком. Просто предположим.

Мог ли он знать, что она увидит обе работы?

Вполне.

Тогда следует закономерный и логичный вывод: он рисовал это именно для нее.

Для того, чтобы киосса Ионтона смогла взглянуть на творение под разными углами.

Согласно пословицы, в одну реку не войти дважды. Но здесь художник два раза изобразил одно и то же. Намеренно.

Словно говорил: история повторяется.

Гиса покачнулась, да схватилась за стену, чтобы восстановить равновесие. Догадка, пришедшая на ум, ужасала.

Она ведь читала об этом. Знала, что Великий Видящий описывает кого-то из их семьи. Но не связывала пророчество со своей персоной.

Боялась. Не желала этого.

Двое, завернутые в магию Бога любви и семейных ценностей… Двое, что непримиримы друг к другу… Двое, что переступили через себя, предали свой народ, лишь бы быть вместе…

«И явят себя те, что обладают Божественной благодатью. В год, когда избранные Небесами вернут утерянное. Над землями кривым росчерком пронесется Сила, видимая из самых далеких уголков мира. Сияние ознаменует новую Эру. И эти времена отныне станут самым неоднозначными в истории. И будет бой в сердцах и душах. Бой, исход которого укажет на истину. Один из них, приближенный к народу, станет камнем преткновения. Вопрос власти, извечная тема, станет бессмысленным. Это будет неравный бой. Заведомо неравный. И заведомо ведущий к поражению. Они не смогут защитить тех, кто окажется за их спинами. Они не смогут отстоять решение народа. И будут счастливы капитуляции. Общей капитуляции, которая приведет к необратимому. То будет год Избранных».

На одну и ту же ситуацию можно посмотреть дважды. И с разных сторон она будет казаться иной.

«И будет бой в сердцах и душах. Бой, исход которого укажет на истину».