Страница 7 из 15
– Ты умеешь готовить? – спросил папа.
Фрейзер покачал головой, и я закатила глаза. Это же могло стать нашим пропуском в дом.
Папа обернулся к Кассандре.
– Тебе что-нибудь нужно? Ты несколько дней не выходила на улицу.
– Корм для кошек, – прошептала она. – И масло, и яйца.
Папа вытащил бумажник и протянул мне пятьдесят фунтов.
– Купите самое необходимое и несите сюда. А я попрошу бабушку приготовить суп для Кассандры.
– Хорошо. Мы постараемся побыстрее, – отозвался Фрейзер.
Я засомневалась, услышал ли папа его слова, потому что дверь за ним уже закрылась.
Мы одновременно выдохнули, и Фрейзер отпустил меня.
– Страшновато. Я уж подумал, что твой отец втащит меня в дом и запрет в комнате ужасов.
– Если не поторопимся, так и будет. – Я бросилась бежать и остановилась только у стены, окружавшей кампус. – Могла бы и догадаться, что с ней будет папа. Она же сама ему звонила. Иногда я слишком медленно соображаю.
Фрейзер провел рукой по волосам, и они встали дыбом.
– Тебе не кажется, что вид у Кассандры был жуткий?
– Нет. Мне она показалась печальной. Неудивительно. Отец умер, Кассандра теперь осталась одна.
– У нее больше никого нет? Никаких родственников?
Для Фрейзера это было на грани фантастики. В Сент-Андрусе у него на каждом углу жили дядюшки или тетушки. Семья Вайльдгузов жила в этом городе с незапамятных времен и росла.
Я покачала головой.
– У профессора не было семьи. – Мои родные порой действовали мне на нервы, но я была счастлива, что они у меня есть. – Я думаю, папа с бабушкой позаботятся о Кассандре.
– Но он же после похорон вернется в Перу.
– Наверняка. Сможет ли Кассандра остаться в особняке?
– Разве он не принадлежал ее отцу? Тогда она должна его унаследовать, – размышлял Фрейзер, пока мы шли через парковку к супермаркету «Скотмид».
– Понятия не имею.
Я взяла небольшую синюю корзинку, и мы сложили в нее яйца, хлеб, корм для кошек и фрукты.
– Чипсы? – спросил Фрейзер.
Я пожала плечами.
– Кажется, она вегетарианка.
– Они не едят чипсы?
– Мне откуда знать? – Я взяла пачку у него из рук и положила на место. – Давай возьмем еще сыр.
– Как скажешь. – Фрейзер скривился от отвращения. – Когда мне грустно, я поглощаю чипсы тоннами.
– Ты и грусть так же совместимы, как вода и пустыня.
– Ты ничего обо мне не знаешь. – Он едва улыбнулся уголками губ. – Это всего лишь фасад, ведь вы, девочки, не любите парней, которые тоже иногда плачут.
– Будь это так, тогда ты как актер только бегал бы туда-сюда и плакал.
Фрейзер ударил меня по руке.
– Ты видишь только то, что хочешь видеть. В глубине души я чуткий.
– Ну… Когда дело касается тебя, – заметила я, потянувшись за кусочком «Аппенцеллера»[1]. – На самом деле это относится к каждому моему знакомому парню.
– И каждому эльфу, – прошептал Фрейзер мне на ухо.
Я не могла с ним не согласиться.
– Привет, – раздался голос Скай позади нас.
Мы одновременно обернулись, и я виновато посмотрела на нее. Сама не знаю почему. Ходить с друзьями за покупками не запрещается. Я подняла корзину.
– Мы делаем покупки. Для Кассандры, – запоздало добавила я.
– Для Кассандры Галлахер?
– Хм-м, – я перевела взгляд на Фрейзера. – Мы пошли к ней узнать, как у нее дела, а мой папа попросил нас купить кое-что.
– Мы хотели позвать тебя с нами, но у тебя была математика, – наконец пришел мне на помощь Фрейзер.
– А у вас была история, – сказала Скай, прищурившись и оглядывая его. – Мисс Кларк по вам скучала.
Фрейзер почесал затылок.
– Мне ты сказал, что ее отменили. – Я неодобрительно смотрела на него.
– Я не хотел, чтобы ты потом пошла к этой ведьме одна.
– Кассандра не ведьма. Просто немного странная.
– Признай, ты обрадовалась, что я пошел с тобой. Вдвоем веселее. – Фрейзер подмигнул Скай, которая раздраженно закатила глаза.
– Ладно, но прогуливать из-за этого я не хотела.
– Завтра я поговорю с мисс Кларк. Я ей нравлюсь, так что она поймет.
– Почему я не могу так дурить своих учителей? – задала я риторический вопрос.
– Потому что у тебя не получается состроить такое невинное выражение лица. – Скай развернулась и направилась к кассе. Ой. Кто-то чертовски разозлился.
– Я разберусь, – Фрейзер побежал за ней, а я осталась одна, держа корзину. Теперь мне придется тащить все это к Кассандре.
– Где твой друг? – Отец огляделся, пока я, краснея, стояла перед дверью.
– Он не мой друг, он просто друг, – заявила я. Когда я наконец расплатилась, Скай и Фрейзера уже и след простыл. Сама чуткость.
– Именно это я имел в виду. Ты еще слишком молода, чтобы иметь того самого друга.
– В моем возрасте нормально иметь того самого друга. – Я протолкнулась мимо него и прошла в тускло освещенный коридор.
– Я так не думаю, – пробормотал отец мне в спину, но для разговора на эту тему у меня не было настроения.
В нос ударил затхлый запах, и я принюхалась.
– Что так воняет?
Я огляделась, но в тусклом свете ничего нельзя было разобрать.
Папа пожал плечами.
– Не представляю. Не удивлюсь, если тут где-то валяется дохлая кошка.
Я в шоке уставилась на него.
– Я пошутил, – успокоил меня отец.
– Раньше у тебя были шутки получше. – Я прошла на кухню и покачала головой, увидев царивший там хаос. Я не отличалась особой аккуратностью, но тут будто бомбу взорвали. В раковине громоздилась посуда, на столе лежала куча раскрытых книг. Ящики выдвинуты, дверцы шкафчиков распахнуты. На полу валялась куча всякого хлама. Ручки, батарейки, квитанции и скрепки лежали среди панировочных сухарей и остатков еды, которую я даже не могла определить. Несколько цветов, украшавших подоконник, засохли, а клетчатые занавески висели криво. Я не помню, чтобы в доме царила идеальная чистота, но все-таки всегда было прибрано. Такая уютная барахолка, если определять стиль.
Поставив пакет на пол, я прошла в комнату. Вид у нее был еще более запущенный. Здесь находилось по меньшей мере пять кошек, которые, увидев меня, замяукали. Кассандра сидела в центре комнаты, держа на коленях кота цвета ржавчины. Казалось, беспорядок ее нисколько не беспокоил, впрочем, как и зловоние. Я подошла к двери на террасу и, отдернув тяжелые шторы, распахнула ее. Комнату наполнил свежий, прохладный воздух, а свет рассеял темные тени по углам. Я даже не успела заметить, как быстро кошки шмыгнули на улицу. Только рыжий кот сидел на коленях Кассанды, мурлыкал, позволяя себя гладить.
Пораженная, я обернулась к папе.
– Что произошло? Кажется, тут прошла битва. Как здесь можно жить?
Я шептала, но даже если бы заговорила в полный голос, Кассандра меня вряд ли бы услышала. Она сидела на диване, покачиваясь и напевая. До сих пор я видела такое только в фильмах, и в жизни это выглядело довольно пугающе.
– Ее состояние гораздо хуже, чем я думал. Интересно, почему профессор не пошел с ней к врачу. Очевидно, что ей нужна помощь профессионала.
– Ты вообще никаких лекарств не нашел?
Я чувствовала себя настолько неуютно, что хотелось сбежать, но нельзя же оставлять здесь папу одного. Я осторожно перешагнула через книги, разбросанные на полу.
– Может, она забыла их принять. Такое вполне возможно. Она же в состоянии шока. Что будем делать теперь?
Папа беспомощно пожал плечами. Возможно, он был отличным археологом, но опыта в общении с людьми ему явно не хватало, особенно с больными людьми. На его лице читалось, что ему некомфортно. В дверь постучали. Папа глубоко вздохнул и пошел открывать, я последовала за ним. Ни при каких обстоятельствах не хотела оставаться наедине с Кассандрой, которая начала тянуть себя за волосы и тихонько петь. В дверях стояла бабушка с горшком в руках, и меня охватило облегчение. Она точно знала, что делать.
1
Твердый швейцарский сыр.