Страница 51 из 76
Глава девяносто вторая. Тюмень
(где Четвертый в Темную башню вошел)
Башню Псих с Четвертым зачищали последовательно и аккуратно. Сначала обезьян очень внимательно осматривал этаж с железной палкой наперевес. Затем, встав у лестницы, ведущей наверх, на следующий этаж, Псих кивал Боссу и тот начинал освящение. После завершения службы обезьян поднимался по лестнице и процесс повторялся.
Этот отлаженный алгоритм сбился только на последнем этаже. Едва поднявшись, Псих предупреждающе поднял руку, а потом абсолютно бесшумно спустился вниз.
- Два пациента, демоны, - тихо ответил он на незаданный вопрос Четвертого и покачал головой. – Полное невменько. Неоперабельность головного мозга. Не скрываются. Палятся. Играют в шашки на бухло. Бухие в дрова. Жди здесь.
И он вновь поднялся по лестнице.
«Пациенты» полностью подтвердили свою неоперабельность, поскольку не замечали Психа, пока тот не подошел вплотную – настолько их увлекла игра. Вместо шашек на шахматной доске стояли рюмки, у одного пациента – с водкой, у другого – с коньяком. Снятую с доски шашку разрешалось выпить, и, судя по заплетающимся языкам, это была далеко не первая партия.
- Н-н-н-н… - собирался начать фразу один из караульных, но потерпел фиаско.
Потрясши головой, он вздохнул, попробовал еще раз, и теперь упорство было вознаграждено:
- Н-н-н-нафига мы вообще здесь сидим? – спросил он у товарища.
- Тебе что, плохо что ли? – поинтересовался в ответ напарник, пребывавший в лучшей форме. Похоже, он играл хуже и ел (или пил?) шашки не так активно. – Тепло, светло и мухи не кусают. И море бухла на доске. Атакуй да пей.
- Н-н-н-н-ет! – затряс головой первый. – Я вообще. Вф... Вф… В философском смысле.
- В философском смысле у нас объявлена тревога и все отправлены на посты несения караульной службы. У нас с тобой – пост №23, куда людей отправляют по принципу «ну пусть будут, хуже не будет». И ты, дурак, радуйся, что сюда попал, а не на пост № 17, где ревматизм нажить – как высморкаться, а от проверяющих отбоя нет. А здесь тепло, светло, мухи не кусают и не приходит никто. А что сюда ходить? Здесь все равно ничего нет, кроме говна на первом этаже и часовых на последнем. Ты вообще ходить собираешься или как? Давай, брат, давай, соберись. Надо доиграть партию.
Но партию доиграть не получилось – матч сорвал Псих, молча подошедший к часовым. Все так же не сказав ни слова, он стукнул игроков головами друг об друга, после чего придавил обоих посохом к стенке
- Не убивай! – тут же заголосил тот, что потрезвее и похудее. – Я готов!
- Чего готов? – не понял Псих.
- Готов сотрудничать со следствием! – заверил его часовой. – Все расскажу, все покажу, все подпишу, единственная просьба – обойтись без высшей меры. А лучше вообще без рукоприкладства. Я договороспособен.
- Ты вообще кто? – оторопел Псих.
- Часовые мы. В прошлом, - отрапортовал сотрудничающий. – А в настоящем – пленные вашего превосходительства. Тьфу, извините - сиятельства. Вру, вру – величества. Ваше величество, моя кликуха Сукин, его – Мясной. Он бобр, а я лис. Часовые мы. Бывшие.
- А почему Сукин? – вдруг спросил Псих.
- Да так… - замялся пленный. Тема его явно не воодушевляла. – Только вам, Ваше Величество, скажу. Как на духу – все тайны открою. Была у меня подружка. Давно, когда еще в бродячей банде был. Маркитантка. Ее все Сучкой звали, а я, соответственно, как Сукин проходил. Ну, помните, как в старом анекдоте? Райкин-отец, Райкин-сын и Райкин муж. Но это все в прошлом. И баба тоже. Бежала Сучка от меня с проезжим цирком. Разбила, можно сказать, мое сердце.
- Понятно, - кивнул Псих. – А он Мясной – потому что вы ему ногу на холодец отрезали?
- Тьфу! – обиделся Сукин. – Очень обидные слова ваши, Ваше Величество. Нешто мы демоноеды позорные? Мы никого, кроме людей, отродясь не жрали. Мясной он потому, что толстый. Толстый – потому и Мясной. Он у нас недавно. Я его предлагал Дистрофиком назвать, но народ не поддержал. Темный у нас народ, и с юмором у народа неважно. В общем, в итоге он ходит Мясным. Он туповат немного, но в шашки, подлец, хорошо играет. Талант ему, можно сказать, дан.
Мясной с перепугу, похоже, совсем поплыл и окончательно утратил дар речи. Только глаза пучил и энергично кивал, постоянно подтверждая слова Сукина.
- Понял, - тоже кивнул Псих. – Башню вы обнесли?
- Никак нет! – по-военному четко ответил Сукин. – Не мы. Но я знаю – кто. Я в то время уже у Крошки служил, ну, когда они кровавый дождь вызывали. Мясного тогда еще не было, но он тоже в курсе. Про это все знают. Могу доложить. В подробностях
- Погоди в подробностях! – прервал его Псих, сгреб обоих за шкирки и пошел к двери. Там он отворил головой Мясного дверь и крикнул в проем:
- Босс, поднимайся сюда. Чтобы товарищу Сукину дважды не повторяться.
С рассказом пленнику пришлось повременить – Четвертый заявил, что надо сначала освятить этаж, чтобы уже вся башня была избавлена от скверны. Заодно и пленников на некромантские изменения проверить можно будет. Начнет их корчить от святой воды или не начнет.
Освящение прошло успешно, Сукин и Мясной тоже в корчах не забились – обычные демоны, кроме людоедства и душегубства – никаких грехов.
И лишь после этого Сукин начал рассказ.
- Все зло, - сказал Сукин, - происходит от женского образования…
- Все проблемы современной литературы, - прервал его Псих, - происходят от интригующего начала. Давай начнем со скучной прозы. На кого вы работаете? Кто обнес башню? Как и зачем?
Лис закивал головой и с готовностью ответил:
- Работаем мы на Крошку. Это енот. Пожилой уже. Самый крутой атаман демонов в Тюмени. База у него на Тараскуле. Вообще он не один, конечно, у него семья… Немалая. Да ладно, к черту скромность – у него там с полусотни енотов-родственников кормится. Три десятка точно есть. Какое-то енотовидное доминирование.
- Постой, - вдруг сказал Псих. – Я его, похоже, знаю. Это не он недавно внука женил?
- Он, он!!! – обрадовался Сукин. – Половина ребят еще не отошли от того сабантуя, до сих пор полубухие ходят.
- Кто-то полу, а кто и совсем, - вмешался в разговор Четвертый и кивнул на Мясного, который, наконец, сдался алкогольным парам и окончательно вырубился, несмотря на всю неопределенность своего положения.
- Слаб человек, - философски пожал плечами Сукин и добавил. – И демон тоже слаб.