Крошка Юки-онна

Внучки Снежного демона снова заплакали, запричитали:

– Что вы можете! Из-за вас, негодных, умирает наша нежная матушка!

Но одна юки-онна, совсем ещё крошка, не плакала, как остальные. Хотя глаза её были красны, эта малышка держалась мужественно и стойко. И она сказала:

– Хватит лить слёзы, сёстры! Этим вы не поможете маме! – обернувшись к жителям деревни, она спросила: – Можете ли вы поднять над матушкой шатёр? Такой, чтобы солнечный свет не проникал в него, а из него не выходила стужа?

– Для доброй юки-онна мы сделаем и большее! – воскликнул молодой парень, Атсуши, и все поддержали его.

Не теряя времени, все мужчины деревни, которые могли стоять на ногах, взялись за работу и быстро воздвигли над телом умирающей юки-онна шатёр. Свет солнца совсем не проникал внутрь, и там было темно, как зимней ночью, и очень холодно, ведь шесть дочерей юки-онна рыдали там над телом матери. Их слёзы обращались льдом, стенания – снегом, а горе – холодом, и так мало-помалу они возвращали к жизни свою неосторожную мать.

Самая младшая дочь не осталась в шатре, а пошла в деревню вместе с людьми. Она знала, как только матушка очнётся, сразу спросит, что с ними. И крошка юки-онна старалась помочь людям, чем могла: охлаждала компрессы, унимала боль раненых, успокаивала детей. Деревенские жители побаивались взрослых юки-онна, но эту, маленькую, не боялись совсем. На вид ей было лет семь или восемь, и она была совсем как обычная девочка. Отличалась от других только цветом волос и глаз – голубовато-прозрачных, как тонкий лёд.

Крошка юки-онна не сидела без дела ни минуты. Когда все раненые уснули, она стала помогать женщинам чинить одежду. У неё очень ловко получалось сводить пятна крови. Всем, чем могла, помогала она людям, пока её мама спала.

А через семь дней, напитавшись холодом, добрая юки-онна встала со своего ледяного ложа живая и невредимая. Только волосы остались чёрными.

Жители деревни радостно приветствовали свою спасительницу. Всё, что было у них красивого и ценного, несли они в дар доброй юки-онна. Но не подаркам и почестям та радовалась, а их улыбкам и смеху. И лишь одно её печалило: не успела она спасти всех. Но об этом добрая юки-онна молчала.

– Не зря я рассталась с бессмертием, – сказала она в ответ на причитания старших дочерей, – ведь столько чудесных детей остались жить, не погибли от стрел и мечей, от пушечных ядер. Моё бессмертие теперь – их.

Не в состоянии выразить свою благодарность, люди плакали, слушая её.

– Мы подумать не могли, что есть такие добрые юки-онна! – говорили они. – Для вас мы воздвигнем храм и будем почитать вас во веки веков!

Но юки-онна ответила:

– Не нужно мне ни храма, ни почитания. А лучше позвольте нам поселиться в этой деревне вместе с вами.

Люди и удивились, и обрадовались такой просьбе. Они быстро полюбили добрую, отважную юки-онна. И как только раненые оправились, мужчины деревни собрались вместе и построили для своей защитницы просторный, светлый дом. Они поставили его в тени высокой сакуры, чтобы та своими ветвями защищала жилище юки-онна от солнца и зноя. От реки провели канавку и обустроили во дворе источник, чтоб в любую жару у снежных фей была чистая, холодная вода. Сам же дом юки-онна стоял на шести высоких, толстых столбах, так что между полом и землёй оставалось много места – там мог бы выпрямиться во весь рост десятилетний ребёнок. Это было придумано для того, чтобы жар от земли не беспокоил юки-онна.

Женщины дружно засели за ткацкие станки и соткали пологи и покрывала из самых тонких и нежных нитей, какие у них были. Изысканная материя сплошь была покрыта вышивкой – розовыми лепестками сакуры и белыми хлопьями снега. Пологи натянули на стены дома, покрывало спустили с балок над входом, и его колыхал ветер. В доме юки-онна было просторно, светло и прохладно. Там не было очага, ведь снежные феи никогда не мёрзнут. Вместо него в центре главной комнаты стояла большая красивая ваза. Раньше она стояла в храме Юки-акума, но люди решили, что Снежный демон не рассердится, если они перенесут вазу в дом его дочери. И верно, Юки-акума не заметил её исчезновения. Он ведь никогда и не пересчитывал подношений в своих храмах.

Деревенские дети, которые сразу полюбили добрую юки-онну, обещали, что летом они каждый день будут ставить в вазу новые живые цветы. Но та лишь рассмеялась их словам.

– Не нужно рвать столько цветов ради меня, – сказала она, – ведь и они тоже живые.

На глазах у изумлённой ребятни она в одно мгновение наполнила вазу снегом и придала ему форму. Вот возвысились крохотной копией ледяных гор голубые пики, вот над ними – заоблачный дворец Снежного демона, и сам Юки-акума стоит перед ним в развеваемых ветрами одеждах. Словно в театре, зашевелились ледяные фигурки на снегу. Танцуют вокруг Юки-акума прекрасные снежные феи. Вот в лесу охотник выслеживает зверя. Где-то бредёт дровосек с топором. Сквозь обледенелые ветви пробираются крестьянские дети, собирая хворост. Ещё ниже, у реки, хлопочут их матери со своими домашними делами. Из кузницы слышен стук молотов. Из труб домов поднимается дым. Показала добрая юки-онна каждый дом деревни, каждого человека, занятого своими делами, скотину в хлевах, ростки под снежным покровом, птиц в вышине небес и рыб в реке – всё, что было в деревне и вокруг неё. Замерев от восторга, смотрели дети чудесное представление. А родителям на глаза навернулись слёзы. Поняли они, что давно наблюдает за ними, бережёт их покой добрая юки-онна.

– Какого верного друга подарила нам судьба! – сказал кто-то.

И другой откликнулся:

– Будем и мы достойными друзьями для неё!

Все согласились с этими словами. С тех пор до самой своей смерти не слышала юки-онна, чтобы называли её глупой. Только доброй называли её люди, дорогим другом и сестрой, а дети – тётушкой. И хотя жить ей осталось недолго, но это время она прожила счастливо и ни о чём не сожалела.

Старшие дочери скоро покинули мать. Снежным феям быстро наскучило в бедной деревне, где из богатств были только хлеб и рыба.

– Люди здесь грубы и невежественны, – сказали они. – Они не умеют нас почитать, как следует, да и нет у них ни золота, ни нефритовых гребней, ни дорогих тканей. Позвольте нам вернуться к дедушке, мама.

– Хорошо, дочки, – ответила добрая юки-онна. – Делайте, как считаете правильным.

Она благословила дочерей, и те унеслись снежными ветрами в заоблачное царство Юки-акума. Лишь одна, самая младшая, осталась.

– Почему ты не отправилась с сёстрами? – спросила её мать.

– Я не хочу разлучаться с вами, мама, – ответила крошка юки-онна. – И мне нравятся люди в этой деревне. Я хотела бы всегда дружить с ними.

– Раз таково твоё желание, я рада, – улыбнулась добрая юки-онна. – Мне было бы одиноко без тебя.

И с тех пор они вдвоём стали жить среди людей, помогая им и стараясь ничем их не утруждать. Люди же, напротив, только рады были сделать что-нибудь для снежных фей. И жили они все вместе дружно и весело.

С каждым годом добрая юки-онна, лишившаяся бессмертия, старела – на лице у неё появлялись морщинки, чёрные волосы стали седеть. А крошка юки-онна, казалось, нисколько не менялась. Дети в деревне взрослели, а она оставалась малышкой. Всё той же девочкой с белоснежными волосами и глазами, прозрачными как первый лёд.

– Всё оттого, – говорила её мать, – что на самом деле мы не бессмертны. Мы живём сотни лет, но и у наших жизней есть срок. Однако и взрослеем, и стареем мы намного медленнее вас, потому вы и не замечаете разницы.

Люди слушали слова доброй юки-онна и грустили. Каждый понимал, что свою жизнь и волшебные силы она растратила, спасая их. Но оттого они любили её ещё сильнее. И может быть, добрая юки-онна жила бы ещё много лет в окружении своих друзей, если бы жестокий, упрямый генерал не вернулся однажды в деревню.

Поражение не давало гордецу покоя. Он не мог ни есть, ни спать, думая о том, что его – непобедимого завоевателя, покорившего десятки городов и деревень, – обратили в бегство простые крестьяне.