Страница 8 из 20
– Ожидаемо, – кивнул Давид, не выпуская сигары изо рта, – тебе даже ехать никуда не придётся[23]. Плыть через океан, так не каждый время и деньги найдёт[24].
– Думаю, не только в Лейк-Плесид, но и в Лос-Анджелос[25] попасть.
Мои притязания восприняли как должное, покивав одобрительно. Попасть… почему бы и нет? Братству только в плюс, что один его членов станет участником Олимпиады.
В конце двадцатого века ввели правило, что атлет, претендующий на участие в Олимпийских играх, должен предварительно зарекомендовать себя в других международных соревнованиях (Чемпионате Европы или Мира) и войти либо в пятьдесят лучших спортсменов на этих соревнованиях, либо в число тридцати процентов лучших результатов на соревнованиях (в зависимости от количества участников).
Сейчас этого нет, и для попадания в сборную нужно показать лишь достойные результаты в родной стране. И если в каких-то соревнованиях нет других претендентов или их слишком мало, то войти в олимпийскую сборную можно автоматом.
– Не тревожьтесь, Сергей Миронович, – произнёс незнакомый Кирову мужской голос, – и пожалуйста, не зажигайте свет.
– Кто вы? – Опытный революционер начал разговор, потянувшись за браунингом в тумбочке.
– Не переживайте, не ЧК, – в голосе послышалась усмешка, – да не тянитесь за пистолетом, я его уже убрал! Если вам так спокойней, зажгите ночник. Убедитесь, что я не бабайка из-под кровати, а человек вполне земного происхождения.
– Что с Мирой!? Если она…
– Жива, успокойтесь. Да зажгите вы уже ночник и перестаньте нервничать!
Киров зажёг свет и приложил ухо к губам жены.
– Жива, – вздохнув, он моментально успокоился и уселся в кресло. Тяжело посмотрев на ночного гостя, веско обронил, – говорите.
– Не врали, значит, – пробормотал Парахин, оглядывая сидевшего в пижаме хозяина квартиры, – силён! Жива ваша супруга и даже здорова, не волнуйтесь, последствий не будет.
– К делу, – властно прервал его Киров, – кто вы такой и что вам от меня нужно.
– Кто? – Попаданец поёрзал в кресле, – если вкратце, то сочувствующий идеям коммунизма. Если чуть длинней, то… помните такую публику, как анархисты всех мастей? Из тех, что увлекались эксами[26] и тесной смычкой с уголовной средой?
– Как же, – спокойно кивнул Сергей Мироныч, – многие из них так и не смогли угомониться после Революции, пришлось успокоить – кого ссылками, а кого и пулями.
Хмыкнув, Максим уважительно склонил голову перед собеседником.
– Я такой и есть… проникшийся идеями. Родители мои российского производства, меня собрали уже за границей, но вот решил вернуться и стать полезным родине предков.
– Интересная у вас манера строить предложения, писать не пробовали? Зря… Как я понимаю, таким необычным манером вы решили представиться?
Киров не скрывал холодной злости, ничуть не боясь опасного гостя.
– Представится? – Чуточку напоказ обиделся Максим, – Сергей Мироныч, я давно уже не мальчик, на пару годков всего моложе вас! Лет двадцать назад да… Сейчас просто подарки привёз. Уж простите, но сюда тащить не стал – много всего.
Недоверчивый взгляд Кирова кольнул попаданца и он протянул главе Ленинграда тетрадку. Бегло пробежав её глазами, Мироныч осведомился:
– Вы полагаете, я вам поверю? За четвёртую часть списка я без раздумий представил бы на орден!
– Представляйте, – довольно потянулся Парахин, – не откажусь. На катере всё, в шхерах. Да, через границу прошёл. Она в Союзе пока дырявая.
– Допустим, – Киров ощутимо потеплел: разговор пошёл конкретный, без дурацких хождений вокруг да около, – но вот этакий цирковой номер зачем?!
– Я верю только вам и товарищу Сталину, – лязгнул металлом голос попаданца, – не нужно лишним людям знать, что у вас есть человек, способный добыть такое. Да и не стоит информировать посторонних, что появились данные на предателей в аппарате Коминтерна и МИДа. Техническая документация… здесь сами смотрите. Что-то можно будет сразу на заводы внедрять, что-то в конструкторские бюро предложить на изучение. Здесь я не специалист, если честно.
Мария Львовна всхрапнула и что-то пробормотала во сне. Киров незаметно (как ему казалось), выдохнул и сказал уже дружелюбно:
– Орден, советское гражданство… что ещё хотите?
– Отдельную квартиру и работу по профилю лично у вас или у товарища Сталина, – без обиняков ответил Парахин, – В коммуналке жить не привык, но думаю, вы и сами понимаете – не нужны мне соседи по квартире, даже проверенные. Ещё… вы говорили, что за четверть предоставленного готовы дать орден?
– Не отказываюсь, – чуть нахмурился владелец квартиры, – задним числом проведём награждения.
– Не надо, – Максим для убедительности даже выставил вперёд руки, – просто давайте договоримся так. За четверть добытого орден, за вторую четверть квартиру и место в свите. А за половину… не спрашивайте меня о прошлом, ладно? И охрану смените, хорошо? Ни к чёрту она у вас!
Глава 5
Сидя в печали перед исчерканной мелом доской, грызу заусенец. Опомнившись, сплёвываю и оглядываю палец – не до крови… а ведь бывает, что увлекаюсь. Детская ещё привычка вылезла неожиданно, всё никак не могу избавиться. Так-то пальцы в рот не сую, но стоит задуматься надолго, как начинаю чудить.
Схема никак не вырисовывается, хоть убей! С хостелами более-менее разобрался, аж самому удивительно. Общие принципы, грамотные управленцы, руку на пульсе держу… Беда в другом: всё это ненадолго.
Организовав в Швейцарии банк и несколько фондов, вырос в собственных глазах, забыв тот факт, что проделал всё это, опираясь на информацию из будущего. Как это обычно и бывает, планы строятся на имеющихся знаниях.
Рядовой проект в университете, когда мы презентовали историю предков на несколько поколений назад, рассматривая истории успеха и неудач. Запомнилось несколько ярких личностей, вот и вышел на них, пока они ещё не взлетели.
Двое из одиннадцати согласились, остальным датско-уругвайский аферист не показался заслуживающим доверия. Ну или они мне не показались при ближайшем рассмотрении.
Но то Швейцария – с законодательством, налаженным не хуже знаменитых часов. И репутацией своей, наработанной поколениями, они дорожат. Европе это вообще свойственно.
Кинуть могут, да ещё как! Но строго в рамках, которые я, выросший и отучившийся в Германии, вижу хорошо.
Бизнес в США, особенно сейчас, в период Великой Депрессии и гангстерских войн, требует совсем других людей и знаний. Их нет у меня…
Полгода-год, и налаженное предприятие начнут перехватывать местные хищники, адаптированные к условиям США. Связи, знание реалий… и готовность пролить море чужой крови. Никакое братство не поможет.
Акционировать хостелы и продать часть акций представителям Старых Семей, обеспечивая тем самым защиту… рано. Одно дело – налаженный бизнес с проверенными управляющими и устойчивой репутацией, и совсем другое – просто сеть дешёвых отелей, претендующих на звание приличных. Дырявая сеть… некоторые хостелы споткнулись на старте по разным причинам – от неудачно подобранных управляющих, до вмешательства мафии или местных политиков.
Бросать учёбу, чтобы всерьёз заняться бизнесом не выход. Участие в братстве и учёба в университете очень важны. Бросив учёбу, выиграю тактически, здесь и сейчас. Но стратегически проиграю…
Покинув университет, формально останусь членом Фи Бета Каппа, но выпаду из обоймы. Всевозможные приключения, проделки и проказы пройдут мимо, а этого никак нельзя допустить.
Хочу войти в элиту США, а для этого нужно стать своим. А что может быть лучше для этого, чем совместная учёба, попойки… общая история.
Да и учиться нравится. Преподаватели знают своё дело, лекции по-настоящему интересные и познавательные. Никаких отвлечённых рассуждений в духе российских экономистов либерального толка. Строго по делу: экономика как наука, с хорошо проработанной теорией и примерами из практики.
23
Зимняя Олимпиада 1932 года прошла в Лэйк-Плесид, деревне в штате Нью-Йорк.
24
Олимпиада 1932 года запомнилась в том числе и малым (в два раза меньше, чем на Олимпиаде 1928 г.) числом участников. Это связано с высокой стоимостью переезда. Некоторые спортсмены, желая участвовать в Олимпиаде, добирались туда за свой счёт.
25
Летняя Олимпиада 1932 года прошла в Лос-Анджелесе.
26
Экспроприациями.