Назад дороги нет

– Я тебя прощаю, – Тео вскинул голову, испугавшись, что ему это просто послышалось, не отвела от мальчика своих красивых сияющих глаз. Она действительно на него не обижалась, и мальчику, когда он это осознал, стало невероятно легко, как будто тяжелый груз в одном мгновенье спал с его плеч.

Немного помолчав, Джейн добавила:

– Не вини себя Генри. В том, что Том гребаный отморозок виноват только он сам, а не ты. И завтра мы ему отомстим.

На последних словах Джейн решительно вздернула подбородок, а на ее лице мелькнуло нетерпение. Как и сам Тео, она не могла дождаться момента, когда они наконец покончат с Томом. И это, бесспорно, их роднило. Тео слабо улыбнулся Джейн. Как же сильно она все-таки отличалась от всех девчонок, которых он встречал раньше. Наверное, она именно поэтому так ему и понравилась. На душе у мальчика стало немного легче после ее таких простых слов. И Тео подумалось, что, может быть, все еще не совсем потеряно.

Джейн ответила ему теплой улыбкой, которая делала ее невероятно хорошенькой, но тут же спохватилась:

– Тогда я пойду, – сказала она Тео.

– Куда?

Он очень надеялся, что в его голосе не слышалось то разочарование, которое Тео почувствовал лишь от одной мысли, что она сейчас уйдет. Он не хотел ее отпускать, не хотел терять чувство надежды, которое у него возникло рядом с ней, но понимал, что это неизбежно. Джейн глянула на него, и улыбка ее стала чуть шире, а щеки покрылись очаровательным румянцем.

– Я буду ждать Габби с занятий, – ответила она мальчику, помахала ему рукой и уже было хотела уйти, но вдруг тревожно нахмурилась и поглядела на его окровавленные опухшие руки. – Нас не должны видеть вместе, поэтому сначала пойду я, а ты обожди какое-то время и сразу же иди к медсестре.

– Хорошо, – улыбнулся он ей. – Тогда увидимся.

Джейн кивнула, и не оглядываясь, пошла по направлению к приюту, оставив Тео, смотрящего ей в след, наедине со своими чувствами.

Вторая ночь

По наставлению Оливера, который очень сильно переживал и не мог найти себе места, этой ночью они должны были встретиться в подсобке, и отрепетировать план действий. Друзья решили напасть на них с разных сторон, чтобы усилить эффект неожиданности, и тем самым удвоить, а то и утроить свои шансы на победу.

Перед «Днём Мести» – так друзья называли день, к которому они так тщательно готовились, весь оставшийся вечер Оливер с Ником провели как на иголках, нервничая и боясь, что все может пойти не по их плану. Не добавляло мальчикам веселья и то, что Том, Донован и Шкаф, пришедшие в общую спальню с самодовольными лицами, начали рассказывать, как завтра они будут развлекаться с Габби и Джейн, причём расписывали это во всех гнусных подробностях, благо Тео опять остался в медицинском кабинете.

Оливер старался не обращать на них внимания и не слушать. С мрачным видом он наблюдал, как Ник принялся увлеченно рисовать на вырванном из тетради листе кого-то очень сильно напоминающего их воспитателя Сэма. Только вместо носа у него был уродливый свиной пятачок и из рта торчали клыки. В любой другой момент, Оливера этот рисунок, несомненно, развеселил бы. Но сейчас, когда мальчик никак не мог отделаться от своего беспокойства за Генри и малышку Нэнси, карикатурное лицо Сэма вызывало у него только отвращение и толику тревоги.

Что если их поймает Сэм?  Что он с ними сделает? Оливер никогда об этом никому не говорил, но воспитатель немного его пугал. Было что-то в его взгляде липкое и неприятное, когда мальчик замечал, как тот на него смотрит. Что-то, от чего у Оливера кожа покрывалась мурашками, а сердце испуганно ускоряло свой ритм, и мальчику тут же хотелось убежать как можно дальше. Иногда Сэм пугал его даже больше, чем их директор или сторож, и уж точно намного больше, чем Том, Донован и Шкаф.

Мальчик тяжело вздохнул и потер переносицу. Быстрее бы уже все закончилось, и они смогли спокойно вздохнуть. Может быть, тогда и эта Джейн от них отстанет?  Она безумно сильно раздражала Оливера, и мальчик даже не мог толком понять почему. Все потому, решил для себя Оливер, что она наглая и приставучая рыжая девчонка, которая лезет куда не просят. И что только Генри в ней увидел?  Он настолько сильно погряз в своих размышлениях, что не заметил, как троица придурков закончили наконец похваляться и теперь пристальными взглядами изучали Оливера и Ника.

Шкаф, широко улыбаясь своей туповатой неприятной улыбкой, подмигнул друзьям, затем схватил с прикроватного столика чью-то тетрадь и швырнул ее в Оливера, попав ему прямо по уху.

– Как там ваш друг, а, придурки? – пробасил он, мерзко хихикая.

Щеки Ника покраснели от гнева, он опустил голову, чтобы не видеть лица ублюдков и мимолетно не ляпнуть им что-то такое, что могло бы их выдать, и принялся разглядывать свои ботинки. Оливер же, напустив на себя равнодушный вид, молча поднял упавшую на пол тетрадь и положил ее на тумбочку.

– Эй, отвечайте, когда к вам обращаются! – скалясь, вторил ему Том. Он вдруг вскочил на ноги, схватив табурет, подошел прямо к Оливеру и Нику, поставив его, уселся, скрестил на груди руки и пытливо поглядел на обоих мальчишек. – И скажите заодно, куда это вы двое недоносков ходили ночью?

Мальчишки переглянулись, у Ника в горле застрял ком, он боялся, что, если начнёт говорит, его голос будет дрожать так сильно, что он сразу их выдаст. Оливер, как на автомате повторил всё тоже самое, что он говорил ещё вчера шестеркам Тома.

– Это мы уже слышали, – вмешался Донован. – Только вот как-то странно, что Хреногрызка тоже не спала в эту ночь – Роуз встретила её в коридоре, она откуда-то возвращалась, – мальчик прищурился, и как коршун следит за своими жертвами, так же и он следил за реакцией Оливера и Ника, и пытался что-нибудь прочитать по их лицам.

– Мне всё равно с кем она путается, – равнодушно сказал Оливер.

– А я думаю она была с вами.

– Ты думаешь, она путалась с нами? – Оливер зашелся нервным смехом, и посмотрел в глаза Доновану, как бы говоря: "ты совсем идиот, или только прикидываешься?"

– Нет, путаться с парой жалких педиков она бы не стала. Вы что-то задумали, верно? – Том ещё ближе пододвинулся к мальчишкам, и казалось вот-вот примется выбивать из них правду.

– Нет мы ничего… – начал Оливер, но Том стремительно сцепил ладонь на шее у мальчика, повалил его на кровать, и начал постепенно сжимать, перекрывая кислород. Ник было хотел помочь, но сзади на него налетел Шкаф. Ник брыкался, но это совсем не помогало.

– Клянусь я выбью из тебя правду! – зашипел прямо в лицо Оливеру Том. – Говори, что вы задумали.

– Зачем нам что-то задумывать? – сдавленно еле проговорил Оливер, в глазах у него потемнело: «ещё немного и случится приступ».

– Чтобы помочь своему дружку.

– Никакой он нам не друг! – быстро выпалил Ник. Он готов был сказать всё, что угодно лишь бы спасти друга. Ник боялся, что Том действительно задушит его, а вслед за ним Шкаф задушит его самого. Том обернулся на мальчишку и даже выпустил из своей хватки шею Оливера.

– Он слабак, – прерывисто дыша, начал Оливер, – нам нужно было сразу быть на вашей стороне. – Внутри у него все клокотало от злости и неприязни к трем садистам, возомнившим себя самыми главными, и от того, что сейчас приходилось им подыгрывать.

Лица Тома и Шкаф удивленно вытянулись, приобретая невероятно комические выражения, они шокировано покосились друг на друга.

– Опа! Как мы заговорили! – воскликнул Шкаф, его маленькие черные глазки загорелась от восторга, а рот растянулся в довольной улыбке.

Донован быстро глянул на друга и презрительно скривился.

– Я думаю они хотят нас наебать! –  сказал он Тому, затем подошел вплотную к Нику и Оливеру, пронизывающе осмотрел каждого из них и нахмурился. – Или я ошибаюсь, уроды?

Его ледяные глаза словно прожигали дыры в мальчиках. Всем своим видом он напоминал хищное животное, готовящиеся к атаке, и мог кого угодно напугать, но Оливер сохранял невозмутимое выражение лица, ничем не выдавая свой испуг перед Донованом.