Назад дороги нет

– Твой братец сказал нам, что ты ему больше не сестра, – с явным удовольствием, чуть громче, чем следует, проговорил Донован и пристально посмотрел на Габби.

Издалека Тео видел, как Габби, спрятав ладони за спиной, сжала их в кулачки, но ничем другим свою злость от слов Донована она не выдала, изобразив печальное личико и опустив глаза, при этом слегка шмыгнув носом, будто бы еще немного и заплачет.

– Не расстраивайся так детка, забудь о нём, – произнес Том, даже не пытаясь скрыть зубастой ухмылки, вытянул руку и приподнял подбородок Габби так, чтобы она смотрела только на него.  – Лучше думай о том, как мы с тобой будем развлекаться.

Другой рукой пацан дернул Габби за худенькое плечо, резко прижал к себе и наклонился к девочке, пытаясь ее поцеловать.

– Нет! – громко отрезала, не ожидавшая такого, Габби. Она испуганно дернулась, попыталась отвернуться от Тома. А он, рассвирепев от злости, из-за ее сопротивления, размахнулся и влепил девочке настолько сильную пощечину, что она упала на землю, а на бледной щеке сразу проступил розовый след от его ладони.

С какой-то отстраненностью, еще не до конца осознавая только что увиденное, Тео наблюдал, как его маленькая сестренка вскрикнула, как прижала руку к своей щеке, а на ее больших глазах выступили слезы. Он наблюдал как Том, окинув ее довольным взглядом, повернул голову и со злорадной усмешкой, посмотрел прямо на Тео, словно спрашивая его: «Ну как тебе, Чудила, понравилось представление?».

Очень медленно до Тео дошло, что ему это не привиделось и вовсе не показалось. Том, этот сраный тупой обмудок ударил его сестру, ударил его маленькую Габби!       Мальчику внезапно почудилось, что внутри него заворочалось громадное когтистое чудовище, которое начало раздирать его внутренности. Кровь хлынула в мозг Тео, все нормальные мысли погасли, и осталось только дикое желание уничтожить Тома. Избить его до полусмерти, заставить молить о пощаде, а после разрубить на кусочки и скормить дворовым собакам или, еще лучше, его собственным дружкам.

– Поцелуй меня! – словно со стороны, сквозь звон в ушах, доносились до Тео слова вонючего ублюдка. Том рывком поднял Габби с земли, снова притягивая к себе, впился в нее прожигающим взглядом.

– Том, пожалуйста, не надо! – умоляюще воскликнула Джейн. Она хотела кинуться к нему, помочь Габби вырваться из рук пацана, но Донован перегородил ей путь, схватил девчонку и прижал спиной к себе, не давая пошевелиться. Джейн яростно задергалась, пнула его ногой, но безрезультатно. Донован только сильнее прижал Джейн, обхватив ее рукой за шею, что-то тихо ей шепнул, от чего она сразу замерла, кидая полные ненависти взгляды на Тома.

– Блядь, я сказал поцелуй меня сейчас же! – не вытерпев, закричал Том, не обращая на Джейн никакого внимания. Он встряхнул Габби за плечи, яростно посмотрел на неё злобным глазами и она, отчетливо понимая, что другого выбора у нее нет, привстала на носочки, зажмурилась и нерешительно потянулась к Тому. Он тут же поцеловал ее в ответ, с невероятным пылом, безудержно, кусая её губы до крови своими острыми зубами, как будто бы хотел её съесть. Габби замычала от боли, беспомощно взмахнула руками, попыталась его отпихнуть. Всем своими видом она выражала невыносимую горечь, а Том сильнее вжимал ее в себя, словно желал слиться с ней в единое целое. Со стороны, они выглядели абсолютно неправильно: огромный неприятный пацан и крошечная беззащитная девочка, которая была не в силах ему сопротивляться. И никто даже не попытался помочь Габби. Все остальные ребята, сбившись в кучку, просто стояли, не произнося ни слова, и смотрели на разворачивающуюся перед ними сцену.

Тео в эту минуту возненавидел самого себя, ведь он, как и остальные, просто сидел и наблюдал. Он словно разделился на две половины, которые сразу же начали сражаться внутри мальчика. Одна – яростно твердила, что нужно плюнуть на все, кинуться к Тому, спасти сестренку из его хватки, и после немедленно разобраться с говнюком. Другая, хладнокровная часть, утверждала, что так он только все испортит, нужно перетерпеть, подождать совсем немного, а когда он загонит Тома в ловушку, то здорово над ним поиздевается. А после, не раздумывая, убьет. Но только как ему держаться в стороне и дальше, когда мерзкий сукин сын на его глазах пожирает лицо его сестренки?

Терпение Тео достигло точки кипения, он больше не мог просто смотреть на это омерзительное зрелище, вскочил и уже было хотел кинуться на Тома, но тут помощь пришла откуда он ее совсем не ждал.

– Что здесь происходит?! – возмущенно воскликнула вышедшая из приюта миссис Дженкинсон. Лицо ее покрылось красными пятнами злости, она  быстро спустилась по ступенькам, размахивая зажатой в руке газетой, проскочила мимо Тео, даже не заметив его, подлетела к Тому, и ударила пацана газетой по плечу.

– Ну-ка, отпусти ее! – грозно крикнула женщина, после чего кинула строгий взгляд Донована. – И ты тоже! Что вы вообще о себе возомнили, наглые мальчишки?

Том и Донован покосились друг на друга и нехотя выпустили Габби и Джейн из своих рук. На лицах обоих пацанов застыли недовольные гримасы. Габби, как только она освободилась, всхлипнула и бросилась в объятия Джейн, которая тут же ее обняла, начала нежно поглаживать по голове и что-то тихонько зашептала.

Миссис Дженкинсон поглядела на девочек с неким сочувствием, затем повернулась и пристально глянула на наглые рожи Тома, Донована и Шкафа.

– А ну, вы трое, пошли за мной! – рассерженным тоном сказала им миссис Дженкинсон. – У меня для вас есть работа. Мистер Киллиган как раз говорил, что нужно разгрести навоз!

Она повелительно взмахнула рукой, и двинулась в сторону сарайчика. Понимая, что выбора у них нет, пацаны поплелись за ней, но Том успел обернуться и послал смотревшим ему вслед Габби и Джейн гадкую ухмылку, от чего девочки неуютно поежились.

Только после того, как трое ублюдков скрылись из виду, Тео смог немного выдохнуть. Он все так же стоял у лавочки, не осознавая этого, сжимал ладони в кулаки, а на его лице, хоть он этого и не знал, застыло хищное пугающе выражение. Он хотел подойти к сестре, сказать ей что-нибудь ободряющее, крепко обнять и не отпускать, но не мог, потому как, хоть Тома, Донована и Шкафа спровадила миссис Дженкинсон, повсюду все равно шныряли их шестерки и могли им с радостью доложить об этом. Поэтому Тео просто стоял и смотрел, как вместо него Джейн утешала Габби, говорила ей что-то ободряющее, тепло улыбалась, поглаживая ладонью по спине, а девочка внимательно слушала подругу и медленно кивала. Вдруг, словно почувствовав взгляд Тео, Габби повернула голову и посмотрела прямо на него своими большими опухшими от слез глазами.

С болью в сердце мальчик отметил, что Габби выглядела невероятно несчастной и такой покинутой, словно она до конца не понимала, что только что с ней произошло, но отчаянно боялась повторения. Тео не мог спокойно видеть ее в таком состоянии. Он не хотел этого признавать, но отчетливо понимал: именно он виноват во всем случившемся. На его совести новая травма его маленькой сестренки. «Если бы я тогда, еще в самый первый день, не врезал Тому в коридоре, а просто промолчал, то этого ничего бы не было. Я виноват в этом».

Тео вдруг стало безумно стыдно смотреть на сестру. Он не мог не думать о том, что и она винит его в случившемся. Ему казалось, что сейчас в ее темных глазах стоял укор, она словно спрашивала его: «Как ты мог допустить такое? Что же ты за брат?».

Мальчик не мог этого вынести, он отвернулся и резко побежал, даже не зная куда, промчался мимо пруда, возле которого на пожухлой траве сидели две девочки, проводившие его испуганными взглядами, и скрылся за деревьями. Тео бежал, не разбирая дороги, ничего не замечая вокруг, и потому зацепился ногой за старую корягу, споткнулся, замахал руками, теряя равновесие и упал прямо на живот. Злые слезы градом покатились по лицу мальчика. В этот момент, он ненавидел всех и каждого, ненавидел этих ублюдочных командиров, мерзкого жирдяя Сэма, ненавидел Тайлера, привезшего их с Габби в этот дерьмовый приют, свою жизнь, окончательно разрушенную за несколько дней, и больше всего на свете он ненавидел самого себя.