Страница 4 из 69
Юноша, не удержавшись на ногах, отлетел, к разрисованной граффити, стене. Больно ударившись спиной, он упал на землю, чувствуя, как по всему телу разливается глухая боль. Мальчик громко закричал, от сильного толчка. Он свалился с велосипеда, ударившись коленками об асфальт, а все его газеты разлетелись по широкой дороге.
– Ты чё, глох?! Я ж грил вертай! – гневно воскликнул мальчик, с досадой рассматривая свои разбитые колени.
– С тобой всё в порядке? – взволнованно спросил его Ричард. Он никак не мог понять речь мальчишки, и кое-как поднявшись, не обращая внимания на боль в ногах и в спине, слегка прихрамывая, он подбежал к мальчику, протягивая руку. – Давай помогу встать.
Юноша чувствовал себя ужасно виноватым. Еще в детстве, мать часто ругала его, за то, что он постоянно витал в облаках, из-за этого забывал все ее поручения, которые следовало выполнить.
– Не над’, – буркнул мальчишка, шмыгая курносым носом. В его глазах выступили слезы. – Из-за тя я не спею вовремя разнести эти чертовы газеты, и мне не заплатят. Вот так-то. А мне оч нужны пчёлы! Но ты не вбирай в голову. Какое тебе дело? Пшёл, эт не твои заботы.
Ричарда охватило невероятное чувство сожаления. «Ну какой же я дурак!», мысленно начал корить он себя. «Это же надо было, растеряться! Не пробыл в городе и часа, а уже успел кому-то навредить! Но какие к чёрту пчёлы?»
– Прости меня, пожалуйста, мне очень жаль. – Выпалил юноша, и принялся собирать, валявшиеся кругом газеты. Ричард понимал, что должен сделать или сказать что-нибудь еще, но не очень-то умел утешать людей. – Я хочу понять, о каких пчёлах ты говоришь?
– С Луны штоль грохнулся, – покрутил у виска парень и с видом знатока принялся объяснять приезжему незнакомцу, что «пчёлы и мёд», как впрочем «хлеб и мёд» на сленге означают деньги.3
Когда он был совсем ребенком, его мать считала, что Ричард слишком слабый и болезненный, и поэтому держала его подле себя, контролируя каждый его шаг. Он рос необщительным боязливым ребенком, которому казалось, что его непременно обидят по любой причине. Вот, например, из-за того, что волосы у него были слишком длинными, почти как у девчонок, или потому, что выпали передние молочные зубы, и он сильно шепелявил, или же за то, что он любил читать, и чтение приключенческих историй предпочитал довольно многим играм.
Однако, Ричард все равно мечтал о лучшем друге. Они бы понимали друг друга с полуслова, и юноша мог бы доверить ему все свои самые сокровенные мечты, он мог бы поделиться с ним всем на свете, и в ответ не услышать гору насмешек или осуждений. В школе Ричард познакомился с Максом Кингсли, и парень действительно думал, что это тот самый человек – друг, которого он рисовал в своих мечтах. Вот только дружба их быстро сошла на нет. Макс всё реже виделся с Ричардом – он под любыми отговорками старался избегать его общества. Они отдалились друг от друга, и молодой человек не понимал почему. Это потом он узнал, что у Макса появился новый друг Стив, и когда Ричард видел их вдвоём, они начинали подтрунивать над ним, отчего на душе становилось совсем гадко: «Эй, зануда, а мамочка не заругает за то, что куришь?» – словно наяву, он снова слышал громкий голос Макса, видел его хитрое лицо и кривоватую улыбку – «Скажи-ка Ричи, а это правда что ты спишь в одной кровати со своей мамашей?».
Да, их дружба быстро сошла нет. А потом он встретил Роджера и Дэнни, и лучше бы этого никогда не произошло. Он не знал почему так держался за них, наверное, от того, что боялся остаться один, или от того, что считал уже насмешки в свою сторону нормой. Что он заслуживает этого.
– Прости! – фыркнул мальчишка. – Ты значится серьезно?! – Он вырвал юношу из плена болезненных воспоминаний. – Я и моя малая еле перебиваемся, а терь… – мальчик не договорил, и опустил голову.
Ричард почувствовал себя еще более виноватым, неожиданная мысль мелькнула в его голове.
– Я куплю у тебя все эти газеты! Сколько они стоят?
Мальчишка назвал сумму, и хоть юноше и показалось, что мальчик слишком загнул цену, он был не против переплатить.
Ричард вытащил из-за пазухи деньги, туго закрученные в трубочку и перевязанные тонкой веревкой. И только парень хотел дать несколько купюр мальчику, как вдруг кто-то резко вырвал у него из рук все деньги – это был второй мальчишка, такой же рыжий, и как две капли воды похожий на первого. Возникший, словно из воздуха, сжимая в кулаке деньги Ричарда, он быстро закрутил педали велосипеда, только парень его и видел.
А ещё недавно вытиравший рукавом слёзы первый мальчик вскочил на свой велик, засмеялся таким озорным смехом, будто совершил невинную шалость, и стремглав помчался вслед за мальчишкой, укравшим деньги.
– Стойте! Это мои последние деньги! – Ричард, на мгновение опешивший от подобной наглости, спотыкаясь, бегом устремился за юными воришками. – Кто-нибудь остановите их!
Мальчишки свернули в переулок, решив затеряться среди многочисленных покосившихся зданий, которые в беспорядочном скоплении вырастали перед прохожими. Ричард повернул следом. Непривыкший к долгому бегу, он начал задыхаться, в боку закололо, а ноги словно налились свинцом. Он сильно отставал от двух воришек. С паникой юноша обдумывал, что же ему делать, если он не догонит их. Парень никогда не был в большом городе, каким был Найтмер-сити, и не мог ориентироваться в лабиринте маленьких узких улочек.
Осознавая собственное бессилие, Ричард плюхнулся на скамейку, положив голову на колени, и предался не самым утешительным размышлениям: «Что теперь делать? У меня нет денег даже на еду. Уже темнеет, а мне некуда идти. Ну какой же я наивный болван!».
Он снова подумал о своей матери. Она родила его в довольно позднем возрасте, и он был единственным ее ребенком. Сразу после его рождения умер отец, которого он никогда не знал, и мать окружила маленького Ричарда своей заботой. Юноша вспомнил одну из их последних ссор. Голубые глаза матери, такие же как у Ричарда, гневно сверкали.
«Ты прибежишь ко мне обратно Ричи! – кричала она. — Ты и недели там не протянешь!»
«Неужели моя мать права? Я пробыл здесь меньше дня, а уже потерял все деньги и оказался в безвыходном положении». Ричард застонал, взъерошил волосы и зажмурился. Он не знал, сколько уже времени просидел на этой скамейке, ругая себя самыми последними словами, но тут над его головой раздался мужской бархатистый голос.
– Эй, это у тебя украли деньги?
Ричард вздрогнул и вскинул голову, смотря на подошедшего к нему молодого человека. На вид он был не старше самого Ричарда. Высокий и худой. На нем было серое пальто, выглаженная белая рубашка и брюки в тонкую меловую полоску. Волосы у юноши были русыми, растрепанная челка была зачёсана наверх по моде пятидесятых. Он носил очки в роговой оправе, за линзами которых поблескивали хитрые зеленые глаза. Парень слегка наклонил голову и прищурился, внимательно изучая Ричарда.
– Судя по твоему саквояжу, ты только что приехал, – добавил он.
– Да, я недавно приехал, – растерянно произнес Ричард и быстро встрепенулся, – Откуда ты знаешь, что у меня украли деньги? – он устремил недоверчивый взгляд на своего собеседника. Но тот, добродушно улыбаясь, достал из кармана те самые свёрнутые в трубочку деньги, что украли начинающие воришки, и помахал ими перед носом юноши.
Ричард вскочил, не веря своим глазам. Перевел взгляд с молодого человека на свои деньги. Он почувствовал, как сердце быстро застучало в груди.
– Но как? Как ты их догнал, и почему решил, что я тот самый человек, у которого украли деньги? – Ричард недоумевающе посмотрел на парня, который продолжал так же добродушно, сочувствующе улыбаться.
– Очень просто. Я встретил их в подворотне, и они мне сами всё рассказали!
– Так ты знаешь их?
– Конечно! Эти малолетние разбойники моя семья.
Ричард во все глаза уставился на молодого человека. «Семья?!» – этого он никак не ожидал. Лицо Ричарда приняло враждебно-растерянное выражение. Меньше всего на свете юноша хотел влипнуть в очередную передрягу. Но молодой человек, как ни в чём не бывало, продолжил свой рассказ, не обращая внимания на враждебность Ричарда.
3
На сленге bees and honey = money (перев. англ. – пчёлы и мёд = деньги); bread and honey = money (перев. англ. – хлеб и мёд = деньги)